МЕСТЬ ГРУЗЧИКА ЛЫКОВА

Евгений АФАНАСЬЕВ
МЕСТЬ ГРУЗЧИКА ЛЫКОВА
Глава 1
Больше всего на свете Владимир Лыков любил карты Нет, конечно, он и жену любил, и деньги, но карты стояли на первом месте. Только странная какая-то была эта любовь. Она спала во Владимире до поры, пока он не принимал вовнутрь несколько капель жидкости покрепче воды. И как только это происходило, он сразу загорал­ся.

«Ну, мужики, покатаем по сотенке?» - щелкал Владимир колодой карт и обводил взглядом собутыльников.

Карты были для него вроде наркотика. Они были своего рода трясиной, которая с каждым днем засасывала его все глубже и глубже. Он с головой уходил в мир азарта, иной раз он готов был на безрассудство, мог поставить на кон последнюю рубашку, чтобы подольше продержаться за карточным столом. В такие минуты он сам себя боялся, но и не играть было выше его сил. Для него был важен не выигрыш, а сам процесс игры.

Зачастую фортуна поворачивалась к Владимиру круглой задницей, бывало, всего за час с небольшим он умуд­рялся проиграть всю зарплату.

Случалось, конечно, Владимиру везло, и тогда он не мог удержаться, чтобы с выигранных денег не угостить выпивкой всех присутствующих. Он понимал, что поступает глупо, но ничего не мог поделать с собой. Его щедрость, как правило, приводила к тому, что скоро у него снова в карманах начинал гулять ветер.

«Что, я уже не имею права с выигрыша угостить друзей?!» - наутро оправдывался перед женой Владимир. Она выдавала ему на орехи, скорее для профилактики. И он не позволял себе поднять на нее руку, какие бы словечки она не отпускала в его адрес; он любил ее.

Люба была моложе его на целых шесть лет. Владимир влюбился в нее, что называется, с первого взгляда. Это сейчас он был вонючим грузчиком, а тогда, в девяносто первом, занимал должность начальника отдела снабже­ния на крупном промышленном предприятии. По долгу службы часто приходилось колесить по стране. И в одной из таких поездок судьбе было угодно познакомить его с Любой. Это была хорошо воспитанная, интеллигентная и очень стеснительная девушка. Она только закончила педагогический, свободно говорила на английском, фран­цузском и еще каком-то языках, без нот могла исполнить на пианино Баха или Чайковского и изумительно готови­ла. Люба обладала прекрасной талией, аппетитным бюстом и такими же ножками, что редкий встречный мужчи­на не пускал ей вслед обильную слюну и не облизывался. И непонятно, почему в спутники жизни она выбрала именно Владимира Лыкова. Если по большому счету, то ничего привлекательного в его внешности не было. Он был одним из тех, о ком говорят, что он чуть-чуть красивее обезьяны. И тем не менее Владимир и Люба расписа­лись, и она переехала в его город.

...Как-то Владимир возвращался домой немного навеселе и надо же было ему наткнуться на ментов. У тех, видимо, горел план, они определили Владимира в трезвяк, а затем сообщили на работу. В ту же неделю Владими­ра оттуда списали. Он был уверен: директор наконец нашел причину расстаться с вечно сующим куда не следует свой нос правильным снабженцем. Суд, куда Владимир обратился за помощью, решил, что увольнение законно...

Больше Владимир найти чистую работу не смог и вынужден был определиться в грузчики, а там известно какой народ работает. Стал помаленьку выпивать, а тут еще эта страсть к этим проклятым картам обнаружилась. Впрочем, может, он этого и хотел в той ситуации, в которой находился? Хотел жить хотя бы надеждой, что вот сорвет кругленькую сумму. Без надежды можно сразу заказывать гроб, считал Владимир, пока она есть, и на душе как-то радостно.

Люба не разделяла его мнения, но и особо не ругала. Он был ее мужем, ее повелителем. Люба воспитывалась в семье, где был очень развит культ мужчины, и поэтому не находила ничего страшного в том, если раз в неделю Владимир заявлялся домой заполночь. Да, спиртным от него несло, но не духами же! Тем более, что Владимир, едва ступив на порог, честно признавался: задержался с приятелями, немного выпили и перекинулись в картиш­ки. Люба доверяла мужу как самой себе.
Люба любила Владимира. Она хотела кого-то любить, а кроме него в этом городе у нее никого не было.

В тот вечер Владимиру в очередной раз не везло, причем крупно. Карта никак не хотела идти. Он уже лишился зарплаты, кожаной куртки и меховой шапки.

- Все честно, старик! - похлопал Владимира по плечу Алексей, дружок со школьных времен - Я где-то читал, что человеку всего раз в жизни по-настоящему везет, остальное все туфта. Тебе уже повезло, вон какую киску в жены отхватил.

- Ты просто мне завидуешь.

- Может и завидую, что с того? - признался уже хорошо поддавший Алексей. - Ты был жмотом, ты им и остался. Бог что велел? Бог велел делиться с ближним. Рука Владимира остановилась на полпути к бутылке.

- Не понял?

- А чего здесь непонятного, - ответил вместо Алексея Ашот, средних лет кавказец, неизвестно откуда и как затесавшийся в этот вечер в их компанию. - Леша предлагает тебе поставить свою жену на кон.

- Ну ты, фильтруй свой базар, а то я быстро твой рот от золота освобожу! - вскочил Владимир и сжал кулаки.

Кавказец даже не пошевелился, продолжал невозмутимо сидеть. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Он лишь коротко бросил:

- Тогда гуляй, дорогой, нам свидетели не нужны. Гуляй, дорогой, не мешай играть.

Алексей развел руками.

- Извини, старик, но занять тебе не могу. Ты же знаешь мой принцип, во время игры никому не даю в долг, могу сам проиграть.

- Раньше же занимал... - сказал Владимир.

- Дурак был, потому и проигрывал. Понимаю, тебе хочется еще конок-другой сыграть, вон как глазки блестят. А если хочется, нельзя отказывать себе. Может, правда, свою Любку на кон поставишь, а?

Владимиру бы проверить кулаком физиономию дружка на прочность и уйти. Ум подсказывал ему именно такой выход, но какая-то неведомая сила удерживала Владимира за игровым столом. Как волк чувствует запах моло­денького ягненка, так и он чувствовал, что при следующей раздаче карт ему обязательно повезет. Он уже доста­точно проиграл и не мог заставить себя успокоиться.

Дотянулся снова до бутылки, налил стопку и выпил под сигарету и гробовую тишину.

- Сколько вы дадите за нее? - неожиданно тихо спросил. Алексей и Ашот оживились.

- Вот это уже другой базар, дорогой! - воскликнул Ашот. - Вай, вай, а во сколько оценишь, дорогой, столько и дадим на банк. Правда, Леша?

- Ага, - кивнул тот.

- Четыре миллиона и моя одежда, - назвал цену жене Владимир.

- О′кей, дорогой, как скажешь.

Ашот отслюнявил половину нужной суммы и небрежно бросил на середину стола, вторые два «лимона» отсчи­тал Алексей. Купюры накрыли шапкой, поверх положили кожаную куртку. Четвертый из их компании, Миша, сразу предупредил, что в долю не входит.

- Мне жены хватает. - Это его слова. - И потом, это совсем не смешно, ребята. Володя, остановись!

- Гуляй, дорогой! - цыкнул на него Ашот.

- Сразу предупреждаю, что жену играю на раз, - сказал Владимир. - Если что, каждый из вас с ней по разу, но я чувствую, что вам обломится, я выиграю обязательно.

- На всю ночь, дорогой, - поправил Ашот - На раз ни одна телка не стоит таких денег, что мы с Лешей поставили. Давай, дорогой, сдавай до туза. - Он протянул Владимиру колоду. - Кому туз выпадет, тот и банкует, справедливо? Владимир лишь тяжело вздохнул. Туз выпал Ашоту. Тот поиграл колодой, перемешал основательно и протянул Владимиру сдвинуть.

- Ты ничего не имеешь против, что из нас двоих играет Ашот? - запоздало спросил Алексей у Владимира.

По очереди Ашот сдал себе и Владимиру по три карты. Играли в свару. Владимир сложил на столе свои карты одна на одну и только после этого стал их вытягивать. Шесть. Девять. Валет. Все одной масти. Ну почему такой набор карт не мог прийти раньше?! От злости и предчувствия победы одновременно он хватил кулаком по столу.

- Что, плохая карта? - спросил Ашот. Владимир раскрыл свои карты.

- У меня двадцать пять!

- Мало, дорогой, - цокнул Ашот языком и открыл свои карты. - Три лба. - И положил поверх карт Владимира три туза. Что за чертовщина?! Владимир обхватил голову руками и уставился на карты, лежавшие перед ним.

- Игра сделана, дорогой! - констатировал Ашот, сгребая деньги. - Веди нас к своей бабе.

- Я не пойду, - пробормотал Владимир.

- То есть?

- Я напишу записку жене, она знает мой почерк. Разбирайтесь с ней сами.

- Пиши, дорогой, пиши, только шевелись. Мы с Алешей сгораем от нетерпения, правда, Леша?

2 часть: https://dzen.ru/a/Y91edr6VPXkBcWpC