Красота – это то, что отзывается болью, когда исчезает…
(Лар Нигт, 32-е айанна 3004 года, Второй день Разбитого Шара).
Обитатели внешнего мира твердят, что наш мир – внутри Шара – искусственный. Его создали, он не появился сам. Ну так ведь любой мир – создан. Ничто гармоничное, разумное, соразмерное не может появится вот так – вдруг, само по себе.
Внешние считают себя истинным, исконным народом. А нас, увы, ни во что не ставят. Мы не общаемся – только время от времени слышим мысли друг друга.
Мы с ними похожи. Видимо, учёные, их и наши, говорят правду – нижний народ когда-то жил на поверхности Шара. Но наша схожесть… она, как бы сказать, довольно условна. Иногда, ловя их мысли, чувствуешь, что там обитают какие-то странные незнакомцы, с чужой этикой и непредсказуемыми поступками.
Они нас упрекают, что мы живём в своём маленьком искусственном мирке и не желаем знать ни звёзд, ни Солнца, ни всей огромной Вселенной. Но у нас есть своё солнце, две луны, находящиеся в разных фазах, звёзды, которые складываются в сложные картины. Учёные люди могут прочитать в таких узорах прошлое, будущее, судьбу человека или города, тайны мироздания.
…Что мне нравится в нашем мире? Стихи, вообще книги. Библиотеки, особенно ранним утром, когда ещё почти пусто, и кажется – все эти тысячи книг принадлежат лично тебе.
Мы живём… обычно. Как живут в любом уголке Вселенной. Радуемся простым вещам, любим лениться и довольны, когда выпадает свободный денёк. Путешествуем – у нас есть плавучие морские города, воздушные города, подводные. Любим встречаться с друзьями, подшучивать друг над другом. Покупать детям забавные игрушки, показывать им любимые уголки или открывать вместе с ними неизведанные края. Всё как у всех.
И горе у нас выглядит так же некрасиво, как в любом из миров.
Вечера тихи, закаты – золотисто-розовы, хотя изредка появляются зелёные цвета, разные оттенки: изумрудный, малахитовый, мятный, цвет первой майской зелени и, уже на границе сумерек – исчезающий цвет тёмного нефрита…
Дневная суета уходит, и тогда тишина бывает такой, как будто в нашем мире вообще ничего не происходит. Потом раздается всплеск рыбы или крик чайки – иллюзия безмолвия проходит.
Иногда – с неба ли, из-за горизонта – слышится звук. Тихий, длящийся, прекрасный до тоски. Как будто кто-то легонько толкнул стеклянный бокал, тот еле заметно стукнулся о другой, и прошла по всему миру долгая, замирающая где-то за горизонтом нота.
Откуда это?
Говорят (и приходится верить), что когда там, наверху, изо всех сил колотят по стеклу, оно здесь, у нас, отзывается таким странным, нежным звуком.
А зачем они колотят-то, спросите вы.
Чем-то мы их раздражаем. Что-то в нас они ненавидят. Их мысли… понятны так, в целом, но не достаточно определённые.
Они-то выживут, если проделают дыры в поверхности нашего Шара. Ямы и небольшие трещины потом залатают – им просто временные неудобства.
А вот мы… У нашей маленькой Вселенной после этого будет три дня, чтобы избавиться от пробоин. Потом начнется необратимый распад. Небесные светила погаснут, воздух уйдёт, погибнут растения, животные, потом – люди. Наверх мы подняться не сможем – и не успеют все, и верхние не дадут, и, скорее всего, никто из нас не сможет дышать чужим воздухом.
Вообще, размышляя о внешнем мире и его обитателях, думаешь – как? Ну как можно жить в огромном, нет, безграничном пространстве, под мириадами звёзд, среди тысяч разнообразных мест – иди себе, куда хочешь – и быть чем-то недовольным? Например, нами. Что им до нас?..