Было у вас такое, что очень хотелось узнать у прозорливого старца, как нужно поступить? Самое трудное в этом случае - это сделать так, как тебе велят. Моему герою ясно ответили, чтобы он не ездил во Флоренцию (об этом можно почитать здесь и здесь целиком роман), но он не послушал старца и после всех приключений приехал каяться и спрашивать, как жить дальше. Вы думаете, что всё это выдумка? Отнюдь. Отец Иосиф, человек прошедший советский лагерь за веру Христову, существовал на самом деле, и неразумные духовные дети вляпывались из-за непослушания в разные неурядицы. Я только художественно разукрасила, и вот что получилось.
"Дома отец Иосиф уже поджидал его.
— Ну рассказывай, путешественник, как нарушил благословение. — Олег опустил голову. — Хорошо съездил?
— Да не очень, батюшка. И-за этого и приехал — попросить прощения.
— Прощения, прощения... — заворчал старец, — не надо волю Божию спрашивать, чтобы потом её нарушать. Что это вам шутки, что ли? Небось, ещё что-нибудь узнать хочешь, так?
— Так, батюшка, — покорно ответил Олег, — только в этот раз я уж точно сделаю то, что вы скажете.
— Хитрый какой, — усмехнулся отец Иосиф, — да разве может кто-нибудь за тебя принять решение? Я тебе посоветую, ты натворишь дел, а скажешь — отец Иосиф виноват. Нет, брат, сам решай, сам и отвечай за свои поступки.
— Да в том-то и дело, что я не могу ничего решить, — горячо воскликнул Олег, — не могу разобраться, где надо уступить, а где настоять на своём. Мучаюсь сам и других мучаю.
— Других или другую? — улыбнулся священник.
— Другую, — согласился Олег. — Батюшка, я буду слушаться вас во всём, только помогите.
— Будешь слушаться, говоришь? — отец Иосиф задумался, — вот что я тебе скажу: помоги-ка ты Володе по хозяйству: крышу покрыть, забор поправить, думаю, что по времени больше недели это не займёт, а я посмотрю на твоё поведение.
Олег вскинулся сказать, что не рассчитывал задерживаться на такой срок, но, увидев пристальный взгляд священника, осёкся.
— Хорошо, отец Иосиф, помогу.
— Вот и отлично. Садись к столу, будем чай пить.
Олег в смятении сел за стол и начал пить чай, не чувствуя вкуса. Что подумает о нём Ксения, как расстроится Валя, когда узнает, что папа опять уехал на неделю? Но противоречить священнику он не хотел, слишком поверил в него, чтобы ослушаться и в этот раз.
— Ложись спать пораньше, чадо, а завтра с Володей принимайтесь за работу. Буду тебя по японской системе воспитывать, — со смешком в бороде сказал отец Иосиф.
— Почему по японской? — чуть не поперхнулся чаем Олег.
— Да больно мне книжка японского писателя понравилась — отец Константин в прошлый раз привёз почитать. Господь волю Свою не только нам открывает, а всем, кто её ищет. Может, и тебе откроет...
На следующее утро Володя разбудил рано. Отец Иосиф ушёл на требы, а они, наскоро попив чайку с хлебом и сыром, вышли во двор.
— Чего делать-то будем? — не утерпел Олег, видя, как мужик не торопясь подходит к сараю, словно ещё и сам не решил.
— Вот рабица... Видишь, рулон стоит?
Олег увидел ржавую сетку для забора, смотанную в большой рулон.
— И что с ней делать?
— Сперва вытащим её на траву, а потом посмотрим, — задумчиво ответил Володя.
Они с трудом подняли тяжёлый металлический рулон и бросили на землю.
— А теперь давай, парень, разматывать будем. Аккуратненько... вот так.
Володя начал разматывать, но она не разматывалась, потому что железные прутики, из которых была сделана рабица, при неаккуратном сматывании зацепились друг за друга как прочный репейник. Олег медленно отцеплял одно ржавое звено от другого, но их было очень много, и он не представлял, когда они закончат.
— Мы же так весь день провозимся, — ругаясь про себя на бессмысленный труд и жалея холёные пальцы музыканта, проворчал он.
— Куда торопиться-то? — обнажив жёлтые зубы в добродушной улыбке, спросил Володя. — Это в городе вы всё бежите, а деревенский труд не терпит суеты. На скорую ручку — комком да в кучку. Ты, главное, не торопись. Чего морщишься-то? Палец занозил? А чего перчатки не оденешь? В сарае вон полно лежит.
— Ты издеваешься надо мной? — вскипел Олег, — сразу нельзя было сказать, чтобы я пальцы не калечил?
— Ишь, и часу не проработал, а уже злой как чёрт. Поработал бы как крестьянин, этот труд и за труд бы не считал.
— Ничего и не злой, — пробурчал Олег, натягивая рабочие перчатки. Он продолжил разбирать сетку дальше, а Володя уселся на пенёк и закурил папироску...
— Всё? Размотал? Молоде-е-ец. Давай теперь обратно завернём.
— Как? — возмутился Олег, — я столько мучился, и всё зря?
— Так мы ж аккуратно, чтобы не спутать снова.
— А потом что?
— А потом я забор сделаю.
— А сейчас нельзя сделать, чтобы не заматывать?
— Вот торопыга! Не срывай яблока, пока не созрело.
— Достал ты меня своими поучениями, — досадливо проворчал Олег, — ладно, давай заматывать.
Они растянули рабицу и аккуратно, звено к звену, начали сворачивать. На полученный большой рулон Володя посмотрел с довольным видом.
— Давно хотел его переделать, да всё подходящего напарника не попадалось.
— Я и не знал, что ехал сюда, чтобы рабицу сворачивать, — съязвил Олег.
— А ты вообще, паря, многого не знаешь, торопишься, вперёд Бога сломя голову бежишь, а по жизни мало что умеешь, и того меньше соображаешь, — ухмыльнулся Володя.
От возмущения Олег чуть не задохнулся.
— Приезжай в город, я тебя встречу и накормлю гораздо лучше, чем ты меня.
— Да я в городе и без тебя выживу, а ты в деревне без меня — нет, — с усмешкой осадил его Володя.
— А я и не собираюсь в деревню переселяться, мне и в городе хорошо, — процедил Олег.
— Вижу, как вам хорошо. Больные сюда приезжаете. Бегаете там за своим хвостом, по разным странам мотаетесь, сто целей у вас, а жить-то когда?
— Да как же мне не ездить по разным странам, если я музыкант?
— Так ты музыкант или человек в первую очередь? — хитро спросил Володя.
Олег осёкся, он не разъединял эти два понятия. Здесь он был просто человеком, а в городе... Ничего для себя не решив, он поплёлся за мужиком обедать...
— Ну что, по японской системе-то будем заниматься? — хитро спросил отец Иосиф. Володя ушёл отдыхать к себе в комнату, а священник был настроен поговорить.
— Давайте, — растерянно ответил Олег. — А что делать-то?
— Возьми книжку с полки, видишь — толстая такая?
В руках Олег держал знакомое издание Акотугава Рюноскэ.
— Я вроде бы читал её.
— Вот и почитай мне первый рассказ, — попросил отец Иосиф, — "Святой" называется. Помнишь его?
Олег отрицательно покачал головой.
— Начинай, сыне...
— "В старину жил один человек. Он пришел в город Осака наниматься на службу. Полное его имя неизвестно, и поскольку он пришел из деревни, чтобы поступить в услужение, его называли, говорят, просто Гонскэ. Пройдя за занавеску конторы по найму слуг, Гонскэ обратился с просьбой к чиновнику, сосавшему трубку с длинным чубуком.
- Господин чиновник, я хочу стать святым. Определите меня на такое
место, где бы я мог им стать. Чиновник так и остался сидеть, не в силах произнести ни слова, будто его хватил солнечный удар."
"Зачем мне это? — думал с досадой Олег, — ерунда какая-то," но не смел отказаться и читал дальше про озабоченного чиновника, лекаря и его находчивую жену.
"Но тут вступила злая жена лекаря, по прозвищу Старая Лиса, которая слышала рассказ чиновника:
- А вы его к нам присылайте. В нашем доме он за два-три года наверняка
узнает все, что нужно, чтобы стать святым, - уверила она чиновника."
— Батюшка, зачем мне это читать? — не выдержал Олег, — вы думаете, что я тоже хочу стать святым?
— А чего ты хочешь-то?
— Хочу знать волю Божью, чтобы меньше ошибаться. Что-то я совсем запутался в своей жизни.
— А что тебя больше пугает: повредить своим интересам или пойти против воли Божией?
Олег наклонил голову, раздумывая.
— Я хочу действовать и в своих интересах, и по воле Божьей. Только боюсь, что это не совпадёт.
— А вот это правильно боишься, чадо, — мягко улыбнулся отец Иосиф, — милостивый Господь "исполняет во благих желание твое". И если твоя воля совпадёт с Его, то не сомневайся. Правда, есть и тут подводный камень.
— Какой? — вскинулся Олег.
— Грех. Разум подсказывает одно, эмоции другое, а воля раздваивается, не знает кому подчиниться.
— Что же делать?
— Выбрать то, что для тебя дороже всего на свете и служить этому. Давай дальше читай.
"Значит, ты готов выполнять любую работу, только бы стать святым? -
воспользовавшись моментом, вмешалась в разговор хитрая лекарша.
- Да, чтобы стать святым, я согласен на любую работу.
- Так поступай ко мне на службу сроком на двадцать лет, и на последнем году я обучу тебя искусству святого.
- Да что вы говорите? Вот уж счастье-то мне привалило! Премного вам благодарен.
- Но все двадцать лет ты будешь за это служить мне, не получая ни гроша платы.
- Хорошо, хорошо, я согласен!"
"Батюшка явно перепутал меня с Гонскэ, только вместо лекарши у меня Володя..."
Мужик, зевая и почёсывая распахнутую как всегда грудь, вышел из своей комнаты.
— Пошли, брат, работать.
Олег вопросительно посмотрел на отца Иосифа, и тот, посмеиваясь, кивнул ему. Нечего делать, надо было идти. Он уже сто раз пожалел, что назвался "груздем", но что-то его останавливало вылезать из этого "кузовка".
Продолжение следует. А полностью роман "Билет на непридуманную пьесу" можно скачать здесь.