Идя по улице, Виктория не могла поверить своим глазам. Мёртвый хутор внезапно вновь ожил, будто бы ничего и не было.
На синем небе сияет жёлтый диск, одаривая растения и животных своим добром. Курицы беззаботно клюют зерно, рассыпанное прям на дороге. За забором пасутся коровы, а добрый старичок пастух сидит на пеньке, читая книжку и поглядывая за своим стадом.
Когда дом Михаила оказался прям перед носом писательницы, она потянула руку к двери, но та открылась сама. Врач вышел на улицу, выжимая воду из тряпки на землю.
– Чего тебе, дочка? Захворала? – гостеприимно спросил он, радушно улыбаясь.
– Вы не помните… - тихо и разочарованно поняла писательница в ответ, но как можно быстрее убрала грусть с лица, протянув Михаилу красную ткань.
– Чего это? – спросил тот.
– Вам просили передать. Один очень добрый мальчик.
Мужчина осмотрел алый платок, недоумевающе шмыгнув носом.
– Ладно уж, пусть будет. Передай мальчику спасибо.
Михаил взял кожаную сумку и серп, накинув лёгкую куртку.
– Ты приезжая что ли? Вид у тебя нездоровый, – прищурился он, посмотрев на бледную кожу Виктории и чёрную борсетку в её руках.
– Приезжая, но чувствую себя тут как дома, – улыбнулась та, развернувшись и пойдя дальше по дороге.
У неё ещё были дела, которые стоило успеть сделать перед тем, как покинуть это место.
Постучав в одну из дверей, Виктория услышала шаги и, та сразу-же заскрипела. На улицу высунулась худая женщина с длинными рыжими волосами.
– Здравствуйте, а вам кого? – писклявым голосом спросила она.
– Здравствуйте, я от Братьев Управителей, – Виктория показала кепку восьмиклинку, лежащую до этого в борсетке, – ваши дети дома?
– Федька-то? Дома, конечно. Они вон с друзьями только уходить куда-то собирались.
– Братья Управители приказали всем детям сидеть по домам и не высовываться за забор. Вокруг Макоши койотов развелось. Пока охотники не разберутся, просим следить за детьми. Расскажите всем близким.
Женщина кивнула и закрыла дверь. Виктория посмотрела на свою кепку, подаренную ей Григорием, и повесила её на ближайшую ветку дерева, прощаясь с должность Порядка.
По плану ей осталось посетить лишь одно место – Глининки. Попасть туда просто так не получится, но у хитрой писательницы всегда найдётся козырь в рукаве.
– Господин Степан, – окликнула она могильщика, облокотившегося на стену возле входа на кладбище.
– Да-да. Чего надобно, – закряхтел тот, откашливая мокроту.
– Мне надо… внутрь.
Могильщик нахмурил брови, недовольно заворчав:
– Зачем тебе туда? К кому?
– Егорка. Сын Михаила, погибший восемь лет назад. Меня сам Михаил попросил. Он занят, а я его близкая знакомая, – девушка состроила печальное лицо.
Старик скривился, нехотя открыв дверь и поведя за собой писательницу. Та достала блокнот, прижимая его к себе и осматривая всё вокруг.
В глаза сразу бросилась интересная деталь: две могилы отсутствовали. Там, где раньше были каменные плиты с изображением Оси и её матери, росли две молодые берёзки.
Девушка облегчённо выдохнула, заметив фигуру бабушки, стоящей возле своей могилы. Та улыбалась, махая внучке рукой, в которой находился пожелтевший от времени конверт.
Степаныч отвлёкся на пустую собачью будку, подойдя к ней. Он что-то шептал себе под нос, улыбаясь и поглаживая ладонью воздух. Создавалось впечатление, что он гладит невидимого доброго пса.
Виктория воспользовалась шансом и одна пришла к могиле сына Михаила. На рисунке мальчик улыбался, будто бы радуясь тому, что его лучшая подруга, наконец, пришла.
Писательница села на скамейку, стоящую рядом, и открыла блокнот, взяв ручку.
Привет Гнил! Я выполнила обещание. Твой папа ничего не помнит, но мне на миг показалось, что он понял, от кого мне достался красный платок. Михаил очень догадлив. На знаю, что за опыты он проводил, пытаясь тебя воскресить, но сердце мне подсказывает, что теперь он бросит эту затею.
Мне пора возвращаться домой. Я выполнила просьбу бабушки, и мы вместе помогли ей защитить Макошь от всего этого ужаса. Теперь мне пора идти на другую войну. Исполнять свой долг, от которого я пыталась убежать сюда.
Как только всё закичится я выполню последнее своё обещание - напишу книгу для Оси. Не знаю, где она и насколько сердита, но обещание есть обещание.
Я бы хотела, чтобы ты был рядом. Без железного дровосека сложно везде и даже вне владений Матери Природы. Покойся с миром, Гнил. Прощай.
Девушка исписала последний листок блокнота и осмотрелась, пытаясь зацепиться взглядом за фигуру могильщика. Но того не было рядом и она, выкопав небольшую ямку в могилке Егорки, положила туда блокнот, засыпав его землёй.
Пробивший звон колокол напомнил, что пора уходить. Виктория направилась к выходу и уже там наткнулась на Степаныча, который так странно улыбался, смотря на неё.
– Мне пора, – попрощалась девушка, подходя к скрипучей калитке.
– Удачи вам, Виктория. Я пригляжу за Гнилом, не переживайте.
– От куда вы… – девушка сначала занервничала, но затем улыбнулась и на её глазах выступили слёзы счастья, - спасибо.
Все те, кто оказался под землёй, в надёжных руках человека, которому смерть не помеха. Если Михаил помогает тем, кто по земле ходит, то Степаныч поможет тем, кто в ней лежит.
Они, словно Георгий и Григорий, являются сторонами одной монеты. Их различия лишь в том, что Братья Управители сами выковали свою судьбу.
Виктория ушла за забор, пройдя мимо Каменного Клюва, где, как ей показалось, мелькнула голубая юбка и детские белые ножки.
– Прощай Ося! Я обязательно напишу для тебя книгу! – крикнула писательница, но никто так и не ответил.
Она пошла дальше, чувствуя слегка напуганный взгляд, упёршийся её в спину. Когда железнодорожная станция была уже совсем близко, девушка заметила на ней фигуру.
– Георгий? – удивилась она, – я думала, вы в своей библиотеке.
– Здравствуй Виктория. Нет, я пришёл проводить свою лучшую помощницу.
Мужчина развернулся, и писательница поняла, что перед ней Григорий.
– Так кто же из вас появился первый? – поинтересовалась она, встав рядом и заметив золотой закат.
– Разве есть какая-то разница? Это совсем не важно спустя такое большое количество времени. Кстати, вы обронили.
Григорий протянул руку Виктории, и та увидела, что в ней он держит кепку восьмиклинку.
– Так я всё ещё Порядок?
– Это не профессия, которую можно сметить. Это долг.
Шум приближающегося паровоза заставлял сердце девушки биться сильнее. Наблюдая, как солнце касается горизонта, застеленного травой, а шумная длинная машина подбирается всё ближе, она вспомнила всё то, что пережила за эту безумную неделю.
Паровоз остановился, и Виктория вошла внутрь. Григорий стоял на месте, махая ей рукой под большой цифрой девять, нарисованной на станции. Девушка едва не рассмеялась, когда поняла, что её купе имеет ту же цифру и именно в нём она сюда и приехала.
Паровоз тронулся и колёса заскрипели. Писательницы уронила голову на подушку, крепко закрыв глаза и обняв борсетку. Главная в её жизни война осталась позади.