Найти тему
История Наизнанку

Верность до гробовой доски. Истории жизней слуг царской семьи.

Оглавление

Летом 1918 года вместе с царской семьей большевики расстреляли и четырех слуг — Евгения Боткина, Ивана Харитонова, Алексея Труппа и Анну Демидову. Они могли бы сохранить себе жизнь, но верность и долг значили для этих людей больше.

Добавьте описание
Добавьте описание

РАЗБЕЖАЛИСЬ КТО КУДА

«Кругом измена и трусость и обман», — записал Николай II в дневник 2 марта 1917 года. Он не знал, что ему еще предстоит встретиться с трусостью и обманом даже среди ближайшего окружения.

9 марта царь приехал из Ставки в Царское Село. Полковник Евгений Кобылинский, приставленный к нему Временным правительством, вспоминал: «В поезде с государем ехало много лиц свиты. Когда государь вышел из вагона, эти лица посыпались на перрон и стали быстро-быстро разбегаться в разные стороны, озираясь по сторонам, видимо проникнутые чувством страха, что их узнают».

В автомобиль с Николаем сел только гофмаршал Василий Долгоруков. Многие считали его плохим гофмаршалом. При нем, дескать, кухня плохо работала, а суп подавали такой, что есть невозможно. Действительно, князь Долгоруков занял должность, можно сказать, по наследству — он был пасынком обер-гофмаршала Павла Бенкендорфа. Но именно этот плохой гофмаршал остался с императором в трудную минуту. А это будет поважнее качества супа.

Николай II
Николай II

Большинство слуг, работавших в Царском Селе, тоже разбежались. Но некоторые остались. Хотя члены петроградского Совета, время от времени приезжавшие в Царское, разъясняли им, что они ошибаются, продолжая служить тиранам.

В июле Временное правительство решило отправить семью Николая II в Тобольск. Перед придворными и слугами вновь встала дилемма: ехать с отрекшимся императором или остаться. Подвергать свою жизнь опасности или вовремя «соскочить».

Граф Бенкендорф не смог сопровождать царя из-за болезни жены. Вместо него в Тобольск отправился князь Долгоруков. Николай II предложил ехать и начальнику военно-походной канцелярии Кириллу Нарышкину. Тот взял сутки на обдумывание. Больше Николай его не видел.

Место Нарышкина занял генерал-адъютант Илья Татищев. Он не занимал при дворе официальных постов, но сразу же согласился: «Было бы нечеловечески черной неблагодарностью за все благодеяния идеально доброго государя даже думать над таким предложением; нужно было считать его за счастье».

генерал Илья Татищев
генерал Илья Татищев

Далеко не все разделяли мнение Татищева. Многие отказались ехать в Тобольск. Но 45 человек добровольно отправились в ссылку. Это были самые разные люди: и простые дворцовые служащие, и придворная знать вроде князя Долгорукова. И даже иностранцы — учителя царских детей — англичанин Сидней Гиббс и швейцарец Пьер Жильяр.

Николай II умел очаровывать в личном общении. По-человечески он был мягок и доброжелателен. И учителя подпали под его чары. Их, иностранных граждан, большевики не тронут. Учителя навсегда сохранят самые теплые воспоминания о царской семье. Более того, родившийся в республиканской Швейцарии Жильяр превратится в монархиста, а Гиббс примет православие и станет архимандритом в Лондоне.

БЕСПЛАТНЫЕ РАБОТНИКИ

При Временном правительстве ссыльным жилось относительно неплохо. При большевиках стало хуже. Членам царской семьи разрешили тратить только по 600 рублей в месяц на человека. Многих слуг пришлось отпустить. Но опять же нашлись те, кто согласился работать бесплатно.

В апреле 1918 года семью Николая II перевели из Тобольска в Екатеринбург. Дети болели, поэтому переправляли двумя партиями. Сначала переехали Николай, Александра Федоровна и дочь — Мария Николаевна. Потом перевезли остальных.

Дочери Николая II
Дочери Николая II

Членов царской семьи сопровождали придворные и слуги — последние оставшиеся, самые верные. По большей части эти люди закончили жизнь трагически. Долгорукова и Татищева арестовали и расстреляли 10 июля 1918 года, за неделю до расправы с царской семьей.

Дядька цесаревича, матрос Климентий Нагорный и лакей Иван Седнев заступались за узников перед охранниками. Их отправили в тюрьму, а потом убили. Убили и двух женщин — фрейлину Анастасию Гендрикову и Екатерину Шнейдер, которая учила императрицу русскому языку и стала ее подругой. Вместе с ними должны были расстрелять и камердинера Алексея Волкова, но ему удалось бежать.

За несколько дней до убийства царской семьи большевики отпустили из Ипатьевского дома племянника Седнева — поваренка Леню, а также больного камердинера Терентия Чемодурова. Камердинера поместили в больницу и по какой-то счастливой случайности забыли расстрелять.

В Ипатьевском доме, кроме царской семьи, оставались четыре человека — Евгений Боткин, Иван Харитонов, Алексей Трупп и Анна Демидова. Всех их убьют в ночь на 17 июля 1918 года. Они заслуживают того, чтобы рассказать о них поподробнее.

Царская семья
Царская семья

«В СУЩНОСТИ, Я УЖЕ УМЕР»

Евгений Боткин был сыном знаменитого врача Сергея Боткина, в честь которого названы больницы в Москве и Петербурге. Отец служил лейб-медиком при Александре II и Александре III. Сын пошел по стопам отца.

Евгений Сергеевич окончил Военно-медицинскую академию в Петербурге, после чего стал работать врачом-ассистентом в больнице для бедных. Он с детства отличался добротой, чуткостью, деликатностью, никогда не участвовал в драках. Это, впрочем, не помешало ему во время Русско-японской войны добровольцем пойти на фронт и заведовать медицинской частью в маньчжурской армии. Боткин проявлял чудеса храбрости, оказывая помощь на передовой. После смерти лейб-медика Густава Гирша императрица взяла на его место Боткина.

Евгений Боткин
Евгений Боткин

Евгений Сергеевич искренне полюбил царскую семью. Анна Вырубова утверждала, что он был влиятельным человеком. Но Боткин не пользовался влиянием в личных целях. Он вполне бы мог похлопотать, чтобы его сын Дмитрий не угодил в армию. Но хлопотать не стал — сын пошел на фронт и погиб в 1914 году. А в 1917-м Боткин, не раздумывая, остался с царем.

В Тобольске он лечил простых людей, а в Екатеринбурге пытался облегчить участь августейших арестантов, забрасывая охрану просьбами и жалобами. Большевики предлагали ему уехать и открыть клинику в Москве. Он отказался, хотя прекрасно знал, что его ожидает.

«В сущности, я уже умер, умер для своих детей, для друзей, для дела», — писал Боткин за несколько дней до гибели. Но он не колебался, когда решил «исполнить свой врачебный долг до конца». По свидетельству палача Якова Юровского, Боткин умер не сразу — его пришлось «пристреливать».

«ХАРИТОНОВ ПРИГОТОВИЛ МАКАРОННЫЙ ПИРОГ»

Иван Харитонов поступил на дворцовую службу в 12 лет. Как и многие — по наследству. Его отец служил письмоводителем в дворцовой полиции. А Иван устроился поваренком. К 18 годам дорос до повара II разряда. А потом ушел служить на флот — придворная должность от армейской службы не спасала.

Через четыре года Харитонов вернулся на императорскую кухню и отправился во Францию совершенствовать мастерство. Со временем Харитонов превратился в повара высочайшего класса. Он даже изобрел фирменное блюдо — суп-пюре из свежих огурцов.

Иван Харитонов
Иван Харитонов

В Екатеринбурге было уже не до огурцов. Приходилось доставать продукты — какие попадутся. «Харитонов приготовил макаронный пирог для других и меня, потому что совсем не принесли мяса», — записала Александра Федоровна 7 июня 1918 года. А 27 июня такая запись: «2-й день остальные не едят мяса и питаются остатками скудной провизии, привезенной Харитоновым из Тобольска». Как видим, в ссылке царская семья жила далеко не по-царски.

Алексей Трупп был латышом, католиком по вероисповеданию. Звали его Алоиз Трупе. Он пошел служить в армию, попал в гвардию, и, видимо, там его переименовали в Алексея Труппа. А кроме того, высокого статного блондина заметила императрица Мария Федоровна. Так он попал в дворцовые служители и стал придворным лакеем.

Алексей Трупп
Алексей Трупп

Труппа иногда называют полковником, но это полная чепуха — полковники лакеями не служили, хотя латышская родня и считала Алоиза-Алексея высокопоставленным чиновником при дворе.

Правда, в советской Латвии этой родне приходилось всячески скрывать родственные связи.

Об Анне Демидовой, комнатной девушке Александры Федоровны, почти ничего не известно. «Я так боюсь большевиков. Не знаю даже, что они с нами сделают», — признавалась она Гиббсу. Однако осталась с царской семьей. В ночь расстрела ее долго не могли убить. Есть версия, что Демидова хотела сохранить для царской семьи драгоценности и зашила в платье бриллианты. От них и отскакивали пули. Ее добивали штыками и прикладами.

Мария Фёдоровна
Мария Фёдоровна

Скорее всего, палачи специально придумали историю с бриллиантами, чтобы скомпрометировать царскую семью и слуг, принявших мученическую смерть. Одного убийства им показалось мало — они продолжали свое черное дело даже после гибели своих жертв.