Статья про Катю была дописана и поставлена на таймер, монитор расплывался от слёз и хотелось, чтобы всё это оказалось лишь дурным сном, и завтра мы бы встретили Катю в боксе.
Чувство полного опустошения и бессилия – вот, что остаётся после таких потерь. И пока сидишь, закрыв лицо руками, и плачешь, звонит лежащий рядом на столе телефон. А на экране отображается номер ветклиники. Время растягивается как в замедленной съёмке.
Нутром чувствуешь, что такие звонки никогда не бывают хорошими. Врачи не звонят, сказать, что пациент поел и играет, не звонят рассказать, как смешно он ловил врача за халат лапкой. Врачи звонят сообщить нечто страшное. Звонок из ветклиники, где лежит твой подопечный, как звонок из клиники, где лежит твой тяжело больной близкий. Он никогда не предвещает ничего хорошего. Поэтому и трубку поднимаешь с уже охрипшим от волнения голосом.
«Николь больше нет». Такая вот короткая фраза, в которую падаешь как в пропасть.
Врач хлюпает носом, а ты и вовсе ничего ответить не можешь. Потому что как так-то… Вчера Катя, сегодня Николь. Как вообще такое возможно, что жизнерадостная, удивительная Николь ушла? Это какая-то ошибка…
Как может эта фраза вообще быть про неё, про нашу Николь, про нашего маленького бойца, который пережил столько всего и ещё три дня назад встречал нас с по-детски искренней радостью? Нет, нет и нет. Дальше не слышишь уже ничего, не понимаешь ничего, мир сужается до одного такого тёплого, такого славного маленького кошачьего друга, такого родного за все эти месяцы, такого важного. И это о ней сейчас говорят… И это её больше никогда не обнять.
Поток слёз хлынул с новой силой. Глаза, и так опухшие, уже совсем ничего не видели. Казалось, что эта новость просто выворачивает наизнанку. Плачешь так, что начинает мутить. Плачешь так, что не можешь дышать и на все вопросы близких можешь только мотать головой, пока они с ужасом пытаются понять, что случилось.
Детские, добрые глазки Николь стоят перед тобой и смотрят прямо в душу. Без укора, без упрека, скорее с любопытством. В голове крутится, как зажёванная плёнка вопрос «Почему?». Почему именно она, почему это вообще произошло?
Почему девочка, которая в среду спала под бочком у ассистента в обеденный перерыв, вдруг умерла? Почему ребёнок, который три дня назад с интересом разглядывал птичек на экране телефона, вдруг превратился в безжизненное тельце? Почему у малышки, которой только в четверг принесли коврик для тренировок, в воскресенье остановилось сердечко?
Никто не знает… Да, так бывало и с другими, и с людьми так бывает. Но принять и поверить в это выше наших сил. Организм не выдержал? Николь устала? Устала от бесконечного лечения, от множества препаратов. Она боролась со страшной болезнью до последнего, но та оказалась сильнее. Она не сломила дух нашего бойца, но истощила организм настолько, что маленькое сердечко не выдержало.
А ведь в этом сердечке хватало места для любви ко всем нам: к волонтёрам, что всегда были рядом и искренне верили в лучшее, к врачам, что жалели девочку и всеми силами искали причину болезни, к ассистентам ветклиники, что привязались к малышке настолько, что проводили с ней свои перерывы и даже оставались дежурить на ночь. Даже к бывшему «хозяину», что таскал её на верёвке за шею.
И в боксе приюта, и в стационаре Николь открывала сердце каждому. Нам не выразить словами эту потерю. Всё, что могла сказать в трубку куратор, когда звонила девочкам, чтобы сообщить страшную весть, это только имя Николь. Только имя и слёзы взахлёб.
Как удалось уснуть, как прошла ночь было совершенно стёрто из памяти, только утром, когда открываешь опухшие глаза, волной накатывает фраза «Николь больше нет». Это не приснилось, это невозможно исправить. Новый день начался, а Николь в нём больше нет. Как и нет сил смириться с этим. И нет сил рассказать об этом всем вам.
Простите, но мы не смогли сказать сразу. Было так плохо и так больно, что заставить себя сесть, написать статью и рассказать об этом всем, было выше оставшихся сил.
Мы не могли опубликовать эту новость раньше.
Просто не могли писать о Николь - слёзы лились градом, не хотелось ни вставать, ни есть, ни пить, ни ехать в кошкоблок к другим питомцам. Ревели все. Каждая из девочек, как и куратор, могла говорить только имя и плакать.
Мы до сих пор не можем осознать, что её больше нет. Что нет девочки, которая делала всё, чтобы её взяли на ручки. Девочки, которая сумела сохранить любовь к человеку после всего, что перенесла. Малышки, которая во все глаза наблюдала и за жизнью приюта, и за жизнью клиники. Той кошечки, которая больше всего на свете хотела жить. Которая за свою жизнь боролась, цеплялась, радовалась каждому прожитому дню, каждому прожитому мгновенью.
Мы были уверены, что она победит, будет бегать и прыгать, мурчать и обнимать нас, как всегда это делала, найдёт новую семью и будет слать нам приветы из дома. Только вот судьба распорядилась иначе. В один момент перечеркнуто всё, что было сделано. Осознать это, принять это, даже сказать вам всем о том, что Николь больше нет, выше наших сил.
Но мы должны это сделать, ведь и вы любите её, переживаете и надеетесь… И мы знаем, что сейчас Вы закрываете ладошкой рот, чтобы не реветь вслух. Но после будете долго-долго плакать.
Спасибо каждому, кто верил, что Николь справится! Спасибо всем, кто переживал за неё, кто держал кулачки! Огромное спасибо тем, чьи переводы позволили нам дать маленькому искалеченному хвостику шанс на полноценную жизнь! За каждый прожитый ею день, за каждый её вдох, за каждое её счастливое мурлыканье спасибо вам! Без вас ведь и этих прожитых Николь месяцев не было бы.
Мы не спасли её, но теперь ей не больно. Пусть там, на Радуге, она бегает на всех четырёх лапках, здоровая, полная жизни и лёгкости. И вернётся в наш мир совершенно новой и на этот раз везучей и любимой своей семьей! Так сильно любимой и нужной, как любим её мы все вместе.
Наша маленькая Николь, наша солнечная, добрая малышка, прости нас за все уколы, что пришлось стерпеть, за все таблетки, что пришлось принять, за все одинокие ночи в боксе, за всё, что мы не смогли тебе дать или дали слишком мало. Мы бы всё отдали за то, чтобы сейчас ты мурчала на наших руках, смотря на мир своими удивлёнными добрыми глазками. Мы такой тебя и запомним.
