Продолжение рассказа Гарри о начале отношений с Челси мгновенно возвращает читателей к тяготам жизни королевских особ и приближенных к ним лиц в Великобритании, под пристальным вниманием общественности:
«Челс и я усвоили важный урок. Африка есть Африка... но Британия всегда остается Британией. Вскоре после того, как мы вернулись в Хитроу, нас застукали папарацци.
Это никогда не забавляло меня — но теперь уже и не шокировало. Несколько лет после исчезновения мамы на меня почти не обращали внимания — но теперь оно было постоянным. Я посоветовал Челси относиться к этому как к хронической болезни. Как к чему-то, что можно контролировать. Но она не была уверена, что хочет иметь хроническую болезнь.
Я сказал ей, что понимаю. Совершенно обоснованное чувство. Но это была моя жизнь, и если она хотела разделить со мной какую-то ее часть, то пришлось бы делить и это тоже.
— Ты ко всему привыкаешь, — солгал я».
После этой лжи во спасение Гарри думает, что его шансы продолжить отношения с Челси составляют примерно 50 на 50 — «а может, 60 на 40», — и пытается убедить себя, что это не очень-то и важно: все равно сейчас у него нет времени на серьезные отношения, ему нужно готовиться к поступлению в Королевскую военную академию в Сандхерсте...
Внезапно он сдает вступительные экзамены достаточно легко: «Они заняли четыре дня — и были совсем не похожи на экзамены в Итоне. Кое-какая работа с книгами, кое-какие письменные материалы — но в основном это были тесты на психологическую стойкость и лидерские качества. Оказалось... У меня было и то, и другое. Я сдал экзамен блестяще. Я был в восторге. Проблемы с концентрацией внимания, травма из-за потери матери — ничто не имело значения. Напротив, я обнаружил, что это делает меня еще более идеальным для британской армии. Армия искала таких парней, как я. Что вы сказали, молодой человек? Родители развелись? Потеряли маму? Непрожитое горе? Психологическая травма? Пройдемте!»
Вместе с известием о том, что Гарри успешно сдал экзамены, ему сообщают, когда он должен прибыть в академию, — у него есть несколько свободных месяцев, и он решает провести это время с Челси. Она пригласила его вернуться в Кейптаун и познакомила со своими родителями, которые очень ему понравились: «Их было невозможно не полюбить... Я не знал, что ждет меня в будущем, и не хотел ставить телегу впереди лошади, но я думал: если бы можно было спроектировать себе родственников с нуля, вы не смогли бы сделать ничего лучше, чем эти ребята».
Именно тогда, когда Гарри с головой погрузился в романтические переживания, Чарльз объявил, что решил жениться на Камилле: «Он попросил разрешения у бабушки, и она разрешила — как сообщалось, неохотно». Гарри и Уильям отнеслись к этому уже не с таким острым неприятием, как некоторое время назад, «пожали ему руку и пожелали всего наилучшего, никаких обид»: «Мы поняли, что он наконец-то будет с женщиной, которую любит. С женщиной, которую он всегда любил. С женщиной, которую, возможно, предназначила ему судьба». Более того, теперь они сочувствовали отцу и Камилле, потому что на их пути возникали все новые и новые препятствия:
«Сначала возник спор о характере церемонии. Придворные настаивали, что она должна быть гражданской: как будущий глава англиканской церкви папа не мог жениться на разведенной женщине в церкви. Это вызвало яростные дебаты о месте проведения церемонии. Если бы гражданская церемония состоялась в Виндзорском замке, который пара выбрала в первую очередь, то Виндзор сначала должен был бы получить лицензию на проведение гражданских свадеб. Но если бы это произошло, то всем в Британии было бы разрешено проводить там гражданские свадьбы. Никто этого не хотел. Поэтому было принято решение: свадьба состоится в Виндзорской ратуше.
Но потом умер Папа Римский. Сбитый с толку, я спросил Вилли: какое отношение Папа Римский имеет к папе? Оказалось, имеет. Папа и Камилла не хотели жениться в тот же день, когда упокоился Папа Римский. Дурная карма. Меньше прессы. Более того, бабушка хотела, чтобы папа представлял ее на похоронах. Планы снова изменились.
Задержка за задержкой. Если бы вы внимательно прислушались, то услышали бы разносящиеся по территории дворца крики и стоны отчаяния. Вы просто не смогли бы понять, чьи они были — организатора свадьбы или Камиллы (или папы). Помимо чувства жалости к ним, я не мог не думать, что какая-то сила во Вселенной (мама?) скорее ставит препятствия на их пути, нежели благословляет их союз. Может быть, Вселенная откладывает то, что не одобряет?..»
Свадьба наконец состоялась. С одной стороны, Гарри счастлив видеть радостно улыбающегося Чарльза, с другой — он «знает, что этот брак отнимет у них отца»: «Я предполагал, что теперь мы с Вилли будем реже видеться с папой, и это вызывало смешанные чувства. Мне не нравилась идея потерять второго родителя, и я испытывал сложные чувства по поводу обретения приемной матери, которая, как я полагал, недавно принесла меня в жертву на алтаре своего личного пиара». Но он искренне желает счастья и Чарльзу, и, как ни странно, Камилле: «Может быть, она будет менее опасной, если будет счастлива?»
Примерно в это же время — «незадолго до свадьбы или, может быть, сразу после нее» — Гарри и Уильям отправились на тренировку с военными Особой лодочной службы. Это не было чем-то из ряда вон выходящим — все члены королевской семьи всегда поддерживали тесные связи с британской армией: «Иногда это означало официальный визит, а иногда обычный обед. А иногда это означало участие в тяжелых тренировках... Такие учения всегда держались в тайне от прессы. Военные предпочитали действовать таким образом — и, видит бог, члены королевской семьи тоже».
Этот день был просто всплеском адреналина: «Мы промчались через гавань на скоростных катерах и «атаковали» фрегат, вскарабкавшись по веревочным лестницам и стреляя из MP5, заряженных пейнтбольными патронами». Когда, продолжая «атаку», они сбежали по металлической лестнице в трюм, кто-то выключил свет: «Полагаю, чтобы сделать происходящее более интересным». В кромешной темноте Гарри споткнулся, упал и сильно повредил левое колено — причем выяснилось это не сразу, а только через некоторое время, когда он снял костюм. Разумеется, парамедики прибыли через несколько минут и оказали ему помощь — но травма оказалась серьезной. Дворец был вынужден объявить, что вступление Гарри в армию откладывается на неопределенное время. На запрос СМИ о причинах этого команда дворца по связям с общественностью дала ответ: «Принц Гарри повредил колено, играя в регби». Сперва Гарри это развеселило — насколько легко, оказывается, подсунуть прессе любую чепуху, которую примут за чистую монету! — но очень скоро журналисты «отомстили»: «Они начали продвигать историю о том, что я боюсь идти в армию. Что я оттягиваю время, отговариваясь фальшивой травмой. Они говорили, что я трус».
Очередной раунд закончился в пользу прессы.