Комната, которую предоставили Инге, была шикарная. Максим назвал её «розовой», но она скорее была «персиковой». Нежный цвет юности и первой любви. Воздушные шторы. Мягкий светлый ковёр с длинным ворсом. Большая двуспальная кровать с высокой велюровой передней спинкой. Туалетный столик со множеством баночек и пузырьков. Трёхстворчатый шкаф, средняя дверца которого была зеркальной. На потолке хрустальная люстра с плафонами в виде бабочек.
Инга несколько раз наводила чистоту в этой комнате, но даже предположить не могла, что ей придётся в ней ночевать.
Максим вежливо проводил её до двери и обещал стучать, прежде, чем врываться к ней и требовать порцию жалости. Женщина не удержалась от улыбки. Сейчас он выглядел… милым. Она смутилась от такой характеристики мужчины и, скомкано попрощавшись, спряталась от него, торопливо закрыв дверь.
Сердце Инги выпрыгивало из груди. Мысли смешались. С одной стороны - никчёмность её жизни. С другой – необходимость быть рядом с Максимом. Нет. Она не видела подвоха в его просьбе. Наоборот, могла понять его нежелание быть в одиночестве. Лишь одно мучило её – он не рассказал, что за горе у него произошло. Инга видела боль в его глазах. Да и про алкоголь он не шутил, так как по внешнему виду был с похмелья. И судя по всему, действительно, пил не один день.
Елена Ивановна не допускала сплетен о хозяевах, а услышанного от Иры и Гали было слишком мало, чтобы судить о том, что произошло в жизни Максима Андреевича.
Инга осторожно села на край кровати. Ложиться в эту огромную и холодную постель было страшно. Она тихонько начала раскачиваться из стороны в сторону. Ей самой сейчас не помешала бы жилетка. Дрожь пробежала по телу женщины, стоило ей вспомнить объятия своего погибшего мужа.
«Олег больше никогда не прижмёт меня к своей груди, - болело её сердце. – Не скажет, что любит…»
И непонятно почему, вдруг, промелькнула сцена в комнате Максима. Он обнимал её. Утешал. И ей было хорошо рядом с ним. Спокойно. Он не интересовал её, как мужчина. Как человек? Возможно. Или как душа. Истерзанная болью, как и её.
«Может быть, - подумала Инга, - не только я буду его жилеткой, но и он согласится побыть моей…» - она почувствовала острую необходимость выговориться, пожалиться.
Женщина вздохнула и забралась на кровать поверх покрывала. Подтянула ноги и так, свернувшись в позе эмбриона, и уснула.
А пока Инга пребывала в тревожном царстве Морфея, Максим изучал записи с видеокамер, установленных на кухне. Картинка была чёткой и звук отличным. Мужчина смотрел, слушал и зеленел от злости. От кого-кого, а от Елены Ивановны он не ожидал такого цинизма.
«Царицей себя возомнила, – скривил он губы в улыбке. – Хозяйкой особняка. Не пожелала комнаты убирать. Ну, ну…»
Мужчина набрал телефонный номер домоправительницы:
- Слушаю вас, Максим Андреевич, - послышался в динамике голос женщины. Она постаралась быстро погасить недовольные нотки. Не любила она, когда в доме, в котором считала себя хозяйкой, появлялись настоящие хозяева или их отпрыски, или какие-нибудь гости. Вся эта суета и раболепие раздражали её.
- Срочно зайдите ко мне, - сухо потребовал мужчина. Уровень его раздражения зашкаливал. Он не мог закрыть глаза на произошедшее на кухне.
«Конечно, - поморщилась Елена Ивановна, - Никаких "пожалуйста". Только срочно. Как же иначе. Небось, алкоголь закончился, а самому сходить за новой бутылкой не комильфо. Одним словом – буржуй и эгоист».
Она не стала терять время зря и поспешила к Максиму Андреевичу, захватив, на всякий случай, бутылку с горькой янтарной жидкостью, чтобы два раза не бегать. Да и выслужиться ей перед ним хотелось. Как говорится, плюсик в карму.
Домоправительница одёрнула рукава платья, вздохнула и постучала в дверь. Подождала положенные тридцать секунд и вошла, мило улыбаясь, пряча бутылку за спиной:
- Вызывали, Максим Андреевич.
- Вызывал, - мужчина развернулся к ней. – Как вы можете объяснить мне это? – он протянул ей планшет.
- Что это? – растерялась она.
- Вы у меня спрашиваете? – сделал шаг к ней Максим. Она вздрогнула от металла в его голосе.
- Простите, - тут же опустила глаза женщина, вспомнив о правилах общения с господами. Домоправительница взяла из рук Максима планшет, но так как вторая её рука была занята, просмотреть видео она не смогла. – Простите, - промямлила. И впервые за двадцать лет покраснела, когда ставила бутылку на тумбочку, что стояла у двери.
- Интересно, - выгнул бровь Максим Андреевич. Он взял бутылку, покрутил её в руках и вернул на тумбочку. - Очень интересно.
- Простите, - снова промямлила она, включая запись. Её лицо стало бледнеть на глазах. – П-п-рос-т-тите, - начала она заикаться. Её руки задрожали. Впрочем, нижняя губа тоже. Слёзы брызнули из глаз. Если бы Елена Ивановна знала, какие неприятности у неё будут из-за Инги, она бы выставила её за калитку в тот же миг, как увидела. Женщина в уме подсчитывала: сколько правил она нарушила.
"Он уволит меня", - промелькнула мысль в голове Елены Ивановны.
- Вы знаете правила, - напирал Максим.
- Неужели, вы уволите меня? - она всхлипнула, решив надавить на жалость. Раньше это всегда срабатывало. – Я столько лет работаю на вашу семью. И своим трудом доказала свою верность.
- Елена Ивановна, - покачал головой мужчина, - спиртное в комнате моего брата подделка. И мне не доставит труда доказать это. К тому же, в особняке месяцами никто не живёт, а бар постоянно пополняется. Вам не кажется это странным? Уверен, если я начну копать глубже, то обнаружу что-нибудь более интересное. Может быть даже захватывающее. Как думаете, что скажет на это отец? Так что, ваш тихий уход по собственному желанию, будет подарком от меня за те годы, что вы проработали у нас.
- А кто же здесь работать будет? – расправила плечи Елена Ивановна.
- Свято место пусто не бывает, - пожал плечами мужчина. – И девушку, которую вы решили прикрыть, я тоже увольняю.
- Да ради бога, - всплеснула руками Елена Ивановна.
- Завтра утром вас отвезут в город. Расчёт получите на банковскую карту. А вот с девушки будет удержано, соразмерно её поступку.
- Максим Андреевич, - слёзы высохли. Елена Ивановна покачала головой. – Зря вы так. К тому же, в тот момент, Инга была прислугой. И ничего такого, - развела она руками, - не произошло. Все мы люди. А с людьми так поступать нельзя.
- Вот именно. С людьми так поступать нельзя. Тогда почему вы решили прикрыть Иру? Молчите?
- Мне нечего вам сказать. Вы и так всё видели, - и она положила планшет на тумбочку.
«Всё равно, - думала она, - в этой дыре работать никто не хочет. Поныкаются пару недель и снова меня вернут. А я уж тогда не оплошаю, потребую поднять зарплату в два раза, а может и в три. И воровство простят. Раньше то глаза на это закрывали. И сейчас мне всё с рук сошло. А ведь всё из-за Инги. Кто же она? Ничего. Подожду. Всё тайное, рано или поздно, становится явным».
© Copyright: Дёмина Наталья.
Продолжение следует...