Привет всем на канале Птица-муха!
Читайте очередную историю про уникального деда.
Был ничем не примечательный майский денёк. Время шло уже к вечеру, и дед Митрофан сидел у своего дома на лавочке, покуривая и ожидая, когда же бабы начнут собираться у дома Петровны или у моей бабушки. Одному было скучновато.
Тут из проулка появилась Дашка, Стёпкина мамка, которая, увидев деда Митрофана, прибавила скорость.
– Фух! Здрасти, дядь Митрофан, – затараторила запыхавшаяся Дашка. – Сейчас проходила мимо хаты Пистимеи и дядь Гриши, дак там пряма боевыя действия каки-то! Пистимея орёт на дядь Гришу, как резана. Обзываить дурнем старым, пеньком слепым. Чё-то. случиласи, наверное.
– Чаво энта у них опять случиласи? Небось Гришка с дурьева ума под руку попалси, али чаво натворил. Ладна, Дашка, побягу Гришку выручать, а то энта ведьма и со свету сжить можить. Она ж кака? От десятерых отлаитьси. Побягу!
– Беги, дядь Митрофан, беги на выручку! – поддержала деда Дашка.
Дед выкинул бычок и поспешил к дому деда Григория.
На подходе ко двору друга дед услышал истерические вопли бабки Маши.
– Чаво натворил, казёл старай! Чаво уделал? Ты хочь знаишь, скольких деняг эта стоить? Ах, ты пень старай, ах ты курица сляпа! Чурбан придурашнай! Не видал он! Глядеть под ноги нада!
– А чаво он у тибе на полу делал? Яму тама места? А? Спрашиваю, места яму тама? Сама винаватая, а на мине орёшь, как резана! Убирать нада по местам!
– Дак я жа и собираласи! Да не успела, а тута ты сваими ластами! Ой, чаво и делать теперичи, пряма не знаю! – голосила бабка.
Дед Митрофан ускорил шаг. Войдя во двор, дед понял, что поле битвы – летняя кухня. Он поспешил туда. Откинув шторку, висящую от мух в дверном проёме, дед увидел следующую картину.
Бабка в одной руке держала полотенце, которым намеревалась отходить своего провинившегося, Бог его знает, в чём, благоверного, а во второй руке был искорёженный медный змеевик от бабкиного самогонного аппарата. Бабка трясла этим змеевиком перед носом деда Григория.
– Это чаво? А? Тибе спрашиваю, чаво энта такоя? Чаво мине теперича с энтим делать? Чаво наделал?
Бабка первая увидела деда Митрофана.
– Чаво припёрси? А? Чаво тибе нада?
– И тибе, Маня, здрасти, – ответил дед Митрофан. – Голова, говорю, дюжа болить. Цитрамончику ни найдётси? А? А чаво тута у вас случиласи?
– Здорова, друг, – поздоровался дед Григорий. – Вон чаво удумала! Винаватым мине сделать. Сама всё по полу разбрасала, а я попятилси и наступил на яво, будь он совсем неладен! А она накинуласи, как собака бешена, и давай мине тута орать благим матом.
– Я тибе дам собаку бешану! – и бабка шлёпнула своего деда полотенцем. – Я тибе покажу собаку бешану!
– Да, Гриша, славна ты яво приложил. Типерича и не поправишь. – заключил дед Митрофан.
Бабка зашлась в повторной истерике.
– Пагади, Маня, ни ори дюжа, так и оглохнуть можна. А я ещё моладой. Мине ещё слух требуется. У мине в сарайке есть трубка подхадяща. Сделаим мы тибе с Гришкай змеевик. Тольки угаманиси. Правда, она люминева, не медна. Но энта роли никакой не играить. Ничуть не хужа змеевик получитьси. Клянуся тибе, Маня.
– Сделаити? – проговорила с недоверием бабка. – Не сделаити, обоих поувбиваю! Чесна слова. Ты мине, Митрафан, знаишь.
– Ты, Маня, тольки ни валнуйси. И нам с Гришкай не мешайси. Иди вон, до Дуськи сходи. Придёшь, а мы уже всё сделаим. Нам спакой нужён. Дело тонкае тута, – предложил дед Митрофан. – Гриша, ты сейчас иди до Василия, яму надысь Санька Голикав пяску подвёз с карьеру, так папраси у яво чутка. А я до хаты за трубкай сбегаю.
– Пясок-та тибе накой? – спросила любопытная бабка.
– Ой, Маня, ни панимаишь ничаво в сапрамате, так и иди, ни мешайси! – ответил дед Митрофан. – Нада, раз говарю.
Деды пошли по своим делам, а бабка собралась и пошла по своим, слегка успокоившись.
Вскоре деды вернулись. Дед Григорий прижимал к груди трёхлитровую банку с сухим песком, а дед Митрофан принёс алюминиевую, метра на два, трубку.
– Вот, Гриша. Из энтава добра и сделаим тваёй бабке змеевик! – и дед Митрофан вытащил из-за пазухи булькающий стимулятор.
– Ничё сибе, Митрафан, ты уважил!
– А чаво, ни насуху жа добры дяла делать. Нада жа, чтобы и нам польза была. Пойдём хряпним по адной.
Хряпнули по одной, потом по второй, а там третья сама собой получилась.
– Ну, чаво? Перерывчик сделаим? Пошли трубку гнуть. Лейку захвати, а я пока чопик сделаю.
Дед Митрофан закупорил с одного конца трубку чопиком, потом в оставшееся отверстие через лейку засыпал песок в трубку и также закрыл чопиком.
– Ну, Гриша, теперича давай искать, на чаво наматывать будим. Нада чаво-нибудь падхадяще по размеру.
Деды облазили всю кухню, весь сарай, но ничего подходящего не нашли.
– Так, Гриша, пошли ещё хряпним. А то пряма ничаво в голову не приходить. – предложил дед Митрофан, а дед Григорий согласился.
Хряпнули, потом ещё хряпнули, и тут на деда Митрофана снизошло просветление.
– Гриша, знаишь, чаво?
– Не-а.
– Пайдём в сад.
– Зачем?
– Найдём дерево с подходящим стволом, на няво и наматаим!
– А ежели ни найдём?
– Тада до маво саду пайдём, чаво-нибудь да найдём. – подбодрил друга дед Митрофан.
К счастью дедов, в саду нашлось подходящее дерево. Это была молодая вишня, которая, со слов деда Григория, только второй год, как зацвела. Прошлый год было всего несколько десятков цветочков, а в этом расцвела по полной! Бабка Маша на неё не могла нарадоваться. Уже представляла, сколько варенья она с неё наварит.
Деды принялись за работу, худо-бедно, кряхтя, они намотали алюминиевую трубку на яблоню. Змеевик получился ничуть не хуже прежнего.
– Гляди, Гриша, как ладна вышло! Ежели бы медна трубка была, то и не отличить бы ни в жисть никагда.
Деды сияли, как начищенные медные пятаки. Отойдя метра два от дерева, они ещё немного полюбовались на плоды своего труда и решили закругляться на сегодня с работой.
– Давай, Гриша, сымай змеевик и айда с устатку примим на грудь. – предложил дед Митрофан.
– Ага! – и дед Григорий пошёл снимать змеевик.
Он шустро подошёл к дереву, было уже протянул руки, но застыл, как вкопанный.
– Митроф-а-а-н! Дрожащим голосом позвал друга дед Григорий. – Чаво жа энта такоя? Да, как жа мы яво сымим-то? А?
– У смысле, как? Руками, Гриша, руками! – назидательно сказал дед Митрофан, подходя ближе к дереву.
Сначала на его лице проявилось недоумение, потом растерянность, вслед за чем он как хлопнет себя ладошкой по лбу.
– Стараи мы с табой дураки! Чаво жа мы наделали-та? Типерича, чтобы энту хреновину снять, дерево пилить придётся!
– Ты, чаво, энта, Митрафан? Мине бабка убьёть за эту вышню. Уж как она радоваласи, как бабам хвасталаси! Не, я на энта ни падпишуси ни в жисть, никагда!
– Знаишь, чаво я тибе, Гриша, скажу? – дед Митрофан приобнял за плечи перепуганного друга и задумчиво поглядел в голубое небо. – Няси, друг, пилу. Потому что, ежели твая бабка придёть и не найдёть змеевика, то она нас нонча поувбиваить. А вышню сваю спилену она в лучшам случаи тольки завтри увидить. Хоть до завтрива поживём. А там, гляди, можат, скажим, что откудава мы знаим, кто спилил? Чаво мы, мол, больны, каки-то вышни пилить! Делать нам что ли нечава? Скажим, мол, хвастатьси меньша нада, можа, позавидовал кто? При чём тута мы? А? Как, Гриша, думаишь?
– Думаю, Митрафан, ты – галава! Чаво бы я без тибе делал?
– В-о-о-о-т! Так что, тащи пилу, Гриша!
Спасибо, что прочитали.
Все материалы канала можно посмотреть здесь.
Весь дед Митрофан здесь.
Заходите на мой телеграм канал там тоже интересно.