Вы когда-нибудь видели настоящих офицеров-пограничников? Это часто крепкие такие мужики, не дураки выпить, довольно циничные и еще любители погулять — сказывается долгое и скучное пребывание на далеких от цивилизации малюсеньких заставах, где из развлечений только карты, водка, да поорать от души на подчиненных.
Один мой знакомый был таким капитаном погранслужбы, когда, наконец, получил возможность свалить с заставы и вернуться домой в Алма-Ату. И здесь пустился во все тяжкие. Мужику чуть за тридцать, с самого погранучилища он был ограничен во всяких развлечениях, ну и отрываться начал так, что шум стоял.
До сих пор помню одну женщину, которая была прилично так, лет на восемь, старше него, но зачем-то уцепилась за Леху мертвой хваткой: пропускала мимо глаз и ушей все его пьянки и загулы, носилась вокруг него с рассольчиком, когда тот болел с похмелья, плакала, если он не звонил по три дня.
А он к ней относился как к удобной подушке — когда приспичит, можно у нее (прямо на ней) поспать, можно завалиться к ней пьяным, можно перебрать всех ее подруг на предмет использования. И постоянно насмехался над ней, когда ее не было рядом, мол, вот же подстилка-баба.
В итоге он ее, конечно, бросил. Она долго по нему страдала, даже звонила мне, чтобы хоть что-то узнать о нем, вообще пыталась через меня передать ему весточку. Мне было ее до слез жалко. И, чтобы прекратить ее мучения, пришлось сделать ей больно — сказать ей правду. Что она выглядела жалкой с такой любовью к этому идиоту. Что он ее постоянно высмеивал, когда ее не было рядом. Что не надо с такими противными мужиками, как наш утырок Леша, вообще иметь никаких дел.
Я была уверена, что такие люди, как Леха, нифига не меняются.
И тут он встретил девушку. Я думала, будет все как обычно. Он быстренько оприходует Свету и быстренько от нее отделается. Но произошло что-то странное. Несмотря на то, что Света очень быстро оказалась в его койке, он не спешил от нее отделываться.
Со временем и вовсе поступил в академию КНБ — чтобы побольше проводить времени со Светой — она в этой академии преподавала русский. А он, как офицер погранслужбы имел доступ к поступлению как раз в эту академию.
Пил и гулял он, правда, все так же буйно. Но видно было, что общение с дамами доставляет ему не так много удовольствия, как раньше. Он даже пару раз оговаривался с пьяных глаз, называл своих кратковременных пассий Светами, и развлечения тут же прекращались — мало какая девушка, даже самая непритязательная, спокойно воспримет, что ее назвали чужим именем.
Не знаю, как это его поведение воспринимала Света. Такое впечатление, что он впервые в жизни прилагал серьезные усилия, чтобы она не узнала о его похождениях. И вообще очень часто он напрашивался к ней в гости, и нас с мужем тащил заодно к ней, чтобы, как мне казалось, создать видимость семейных таких, уютных посиделок.
Света была рада его видеть, определенно. И ей тоже нравились наши общие посиделки. И вообще, Леха ей очень нравился. Она с ним постоянно флиртовала, шутила, смотрела на него горящими влюбленными глазами.
Но один раз я стала свидетельницей удивительного происшествия.
Дело в том, что наш алкаш Леха, Леха, который не знал меры, Леха, который мог спокойно в одно лицо выпить полтора пузыря водки, а потом валяться где-нибудь на лавочке, а то и вовсе в арыке, на этих совместных посиделках никогда не надирался. Ну, максимум, был весело-поддатый.
И вот однажды Леха надрался. И разлегся на диване. А Света, нежная воспитанная девушка, увидев это непотребство, прямо, без всяких иносказаний и застенчивости, какую можно было от нее ожидать, потребовала от нас "забрать это пьяное в дрова бревно из моей квартиры, потому что мне это бесчувственное г**но здесь не нужно!"
Для меня это было шоком. Я была уверена, что Света от Лехи потеряла голову и будет, наоборот, до смерти рада, что Леха у нее спать завалился. И вообще, она такая была на вид всегда вежливая, такая утонченная, такая, ну знаете, училка, филологичка, которая просто не сможет выговорить ничего подобного — не хватит духу.
Это стало шоком даже для Лехи, насколько я поняла.
Он-то думал, что именно такое его поведение — завалиться спать посреди пьянки на ее диване — говорит о том, что он просто без ума от этой женщины, и она должна быть счастлива от того, что он настолько не хочет с ней расставаться и настолько ей доверяет, что решил пьяный заснуть в ее квартире.
Другие-то бабы просто кипятком писали от такого высокого доверия с его стороны. Особенна та женщина из начала рассказа. И по утрам радостно бегали вокруг, стараясь облегчить человеку муки абстиненции.
А тут он аж протрезвел настолько, что сел на диване и, выпучив глаза, смотрел на Светлану. Она еще раз вполне четко потребовала от нас с мужем забрать пьяного нашего друга с собой. Пьяный друг от такого почти полностью пришел в себя — сам смог выйти из квартиры на своих двоих и потребовал от нас как можно быстрее его протрезвить, матеря себя с армейской изысканностью, что мол, угораздило же его так испортить настроение девушке.
Мы его, конечно, протрезвили — поехали к еще одному другу-врачу, который поставил ему парочку капельниц, и привел Лешку в уже полностью адекватное состояние. Затем Леша смотался за букетом цветов и поехал к Свете просить прощение.
И с тех пор бросил пить.
Сейчас, пятнадцать лет спустя, он уже полковник КНБ, у них со Светланой трое детей. Он не пьет, не гуляет, сам преподает в академии, в которой учился тогда. И вообще, в нем совершенно невозможно узнать того алкаша и разгильдяя, которым он был.
Вот что с людьми делает любовь. Точнее, я думаю, не столько даже сама любовь, сколько уважение к любимой женщине. И это уважение Светлана сама заработала своим вот таким поведением: любовь любовью, но о самоуважении тоже не надо забывать.
____________________________________
Еще почитать:
Может ли эгоцентрик измениться
Дима Семицветов предприниматель?
Когда мама лучшая