Монолог души
Несколько лет назад в сопровождении проводника я совершила свое первое восхождение к древнему пещерному монастырю. Запомнился монолог спутника. Восстановленное по памяти размышление вслух – бесхитростное откровение. Просто, но как духовно мудро, а сколько глубины между строк…
«Первые христиане, что мы знаем о них? Сможем ли мы когда-нибудь хоть на йоту приблизиться к их состоянию? Как постичь тайну их святости?
В то время все было просто. Человек не был отягощен глобальными техническими открытиями, не витал над ним политический и экономический кризис. Чист был человек душой и помыслами! Что он видел, какой мир был вокруг него? Мир, созданный Богом, кристально чистый и неповторимый.
Мы с Вами идем горной тропой, под стопами камушки: обломки каменной породы, когда-то составлявшие глыбы, раздробленные веками и ставшие мелкими. Каждый камушек укрепляет тропинку. Все, что с ним происходит, – дело не рук человеческих, и никто его не укладывает.
Вот нежные, хрупкие травинки, каждая по-своему красива стройностью и зубчатым краем «листвы». Вместе травинки создают зеленый мягкий покров, удерживая почву от перемещения. Кто придумал это? Как растительный организм, не ведая сам, выполняет такую миссию?
В бытность одного поэта была такая строчка: «Море – красивый магнит». Что такое море? В море никогда не бывает однообразия. И этот мир страшен в шторм, но он же и детская колыбель – в штиль.
Вот морская черепаха: в наше время это слово, сказанное в адрес человека, уже характеризует его черты. А что мы знаем о черепахе? Вот она плывет морем, перебирая ластами. Тихое море. Ее качают мелкие волны. Куда ее несет? Куда забросит волна, ей неведомо, но она живет. И живет 200–300 лет. Не печется о насущном. Просто отдала себя морю. Оно ее кормит, качает, оно ее колыбель.
Море реальное и море души человеческой. Когда в душе покой, сознание, что ты с Богом, море тихо. Когда же океан грехов, цунами вздымается и накрывает человека с головой, увлекая его в морскую бездну.
Море бывает и лесное. Зеленый покров горных сопок – чем не море? Только жаль, стойко оно лишь до осени.
А поднимите Ваш взор вверх. Небесная лазурь с перистыми облаками – чем не море? О, это море – мечта. Если бы достичь этой небесной чистоты Священного Грааля и раствориться в нем…»
Плач по лету
Стоял поздний ноябрь. Деревья были обнажены, и только густой серый кружевной мох – сфагнум составлял их убранство, скрывая наготу леса. Листья, рано пожелтевшие, скрутились от летней жары и давно опали. Лесные цветы еще сопротивлялись действию времени, но яркие краски их успели угаснуть, и осталась только сухая плоть некогда живого растительного мира.
Вечерней тишине в горах помешал затяжной холодный дождь. Ожидался первый заморозок, но раннее утро подарило нам трогательное чудо природы.
На покатом каменном выступе старой монастырской скалы остался нетронутым неприметный сухоцвет. Стойко переносил он смену настроения уходящей осени. Никто даже не догадывался о непокидавшем его состоянии усталости и желании уснуть до наступления тепла.
Дождь щедро омыл выносливое растение, как и все вокруг. Прозрачные капли с небес задержались на нем, обрамляя водяными стразами. Под тяжестью воды головки бывшего цветка склонились и, сами того не зная, обрели продолжение жизни в новом временном образе.
Крупные дождинки хрустальным кружевцем одарили соцветие, придавая ему неповторимость. Словно слезинки висели они на цветке, готовые при малейшем дуновении ветра разбиться о каменную породу. Но горное затишье хранило покой.
И эта проникновенная красота была запечатлена на фото послушником монастыря, который, увидев невозможное – плач сухоцвета, не остался равнодушным. Что-то свое, сокровенное открыла для себя чуткая душа человека, созерцая временное творение природы.
Вскоре на смену влажности пришел ожидаемый легкий морозец, но у него все-таки хватило силы сковать льдом выпавшую осенним дождем небесную воду. От холодного дыхания ветра заледенел весь горный лес.
Облачились в дождевой лед и покрылись кристаллами изморози… плачущие преклоненные головки одинокого цветка на каменном склоне.
Пробуждение к жизни
Ранняя весна торопилась с пробуждением спящей природы и хорошела с каждым днем. Талые воды вчерашнего снега играючи сбегали с горных склонов прозрачными ручьями. На земле обнажился летошний листовой покров, прелый пласт которого дал жизнь первым лесным цветам. И они не заставили себя ждать.
Вот низкорослые «лесные гиацинты» – пролеска двулистная – нежными синеглазками пробились сквозь слой прошлогодней листвы и, радуя глаз, тянутся к весеннему солнышку.
Кто-то, проходя, увидит в лесном первоцвете отражение глубины неба. Не тронет, пройдет, но с умилением прославит Создателя столь хрупкого очарования.
Кто-то случайно – не заметит – или даже равнодушно наступит и пройдет мимо, не чувствуя, что нарушил тем самым не только гармонию, но и покой природы.
Странник, оглянись вокруг, у твоих ног небесные звездочки, и не одна, а целые лесные созвездия синевы! Утонченная живая красота земного создания дана, чтобы ею любовались и радовались ей. Сохрани кратковременную жизнь первоцвета для него самого и для такого же, как ты, путника. Ведь все живое имеет свое предназначение, и ничего в этом мире не исчезает бесследно.
Тихий цветок – частичку весеннего неба – встретил на своем пути человек, тонко чувствующий поэзию и живопись земной жизни.
Увидел пробуждение к жизни… и задумался о небесной чистоте Священного Грааля.
А что же дальше? Весна, она и в душе монаха – весна, но своя, особенная – Пасхальная… и вечная весна воскрешения. У них все просто. И увидеть неземную красоту в невзрачном цветке могут только они, чистые душою…