Найти тему
Новый очаг

«Бабушка легко садится на шпагат!»: Евдокия Германова о новой роли, крепостном театре и наследии Олега Табакова

Оглавление

Ежедневно старинная усадьба Салтыковых-Чертковых в Москве превращается в портал, который переносит гостей в атмосферу крепостного театра начала XIX столетия. С ноября в стенах этого здания проходит иммерсивный спектакль «Лубянский гример» по произведениям Николая Лескова. Евдокия Германова исполняет роль талантливой актрисы Любаши – спустя много лет после её триумфального выступления на сцене крепостного театра. Теперь она Бабушка - артистичная, активная, эксцентричная, и весь спектакль держится на ее воспоминаниях. О тайнах старинного особняка, актерском призвании, рецептах своего учителя Олега Павловича Табакова и многом другом актриса рассказала нам в эксклюзивном интервью.

    «Бабушка легко садится на шпагат!»: Евдокия Германова о новой роли, крепостном театре и наследии Олега Табакова
«Бабушка легко садится на шпагат!»: Евдокия Германова о новой роли, крепостном театре и наследии Олега Табакова

«Лубянского гримёр» - иммерсивный спектакль Нового театра по произведениям Николая Лескова режиссера Эдуарда Боякова. Действие происходит в интерьерах старинной московской усадьбы Салтыковых-Чертковых. Гости оказываются в атмосфере русского крепостного театра начала XIX столетия. Первая часть спектакля проходит в интерактивном режиме. Зрители перемещаются по разным комнатам старинного особняка. Сюжет спектакля один, но четыре группы зрителей проходят по залам разными маршрутами и видят разные сцены. Вторая часть проходит на сцене крепостного театра, где пересекаются все пути, крепостные артисты показывают индийскую интермедию и зритель узнаёт о судьбах главных героев «Лубянского гримёра».

Содержание статьи

  1. «Интеллигентный человек делает чуть больше»
  2. «Эта усадьба ещё помнит великих людей»
  3. «Русская красота, русская страсть, русская неграмотность...»
  4. «Я сказала себе: не хочу притворяться»
  5. «Они приходят ко мне со своими страхами и чувством вины»

«Интеллигентный человек делает чуть больше»

Иммерсивный театр - модный формат. Вам не кажется, что он может постепенно выживать театр классический, поскольку более интересен зрителям?

Начну с того, что режиссеру «Лубянского гримёра», Эдуарду Боякову, удалось совместить оба принципа. В спектакле есть и иммерсивность – зритель становится непосредственным участником событий, он уже с первой секунды начинает получать невероятный опыт, когда меняется пространство и сразу происходит переключение на что-то другое, это воздействует на нас на молекулярном уровне, теребит нашу чувственную систему. Все устали уже просто от зрелищ, от телевизоров, от бесконечной аудиовизуальной информации, и ничем другим это вышибить со сцены иногда не получается, только непосредственным вовлечением. Так проходит первая часть спектакля, а потом, уже в ином состоянии, с полученным опытом, мы зрителя фокусируем непосредственно на истории, на развитии, чтобы ему было что домысливать, анализировать. Вторая часть проходит на сцене крепостного театра. И иммерсивность и традиционность в данном случае переплетены.

Более того, вся эта затея Эдуарда Боякова и наших партнеров, в том числе университета «Синергия», – в попытке создать культурное пространство, центр, где проходят не только спектакли, но и другие мероприятия – концерты, познавательные лекции, дружеские чаепития. То, что в своё время мечтал сделать мой учитель, Олег Павлович Табаков – создать настоящую территорию культуры. Это совсем не история про «давайте соберём деньги на иммерсивный театр ради любопытства». Здесь зашито много смыслов. В этой связи не могу не вспомнить фразу Олега Павловича. Не уверена в точности формулировки, но он говорил, что интеллигентный человек – это тот, кто делает чуть-чуть больше, чем другие, и чуть-чуть лучше, чем другие. Вот и весь секрет интеллигентного пути. Никто не требует от тебя подвигов, но вот это «по чуть-чуть, по чуть-чуть, по чуть-чуть» становится привычкой, традицией улучшать всё вокруг себя. И это путь Нового театра.

   Сцена из спектакля "Лубянский гримёр"Архив пресс-службы
Сцена из спектакля "Лубянский гримёр"Архив пресс-службы

«Эта усадьба ещё помнит великих людей»

Как вы сами себя чувствуете в этом необычном месте?

Я очень ценю, что пространство с такой грандиозной историей впустило меня в свою атмосферу, в свою энергетику. И я поняла за несколько месяцев работы здесь, что оно не всех принимает. Некоторые люди не могут тут существовать, я видела как они не вживались, уходили по разным причинам. В основном потому, что не выдерживали критериев открытости, незлобивости. Того, чего в театрах обычно нет. Говоря откровенно, чаще всего там другая атмосфера. Театр – борьба самолюбий, часто нездоровых. Это закон, который нам тоже Олег Павлович Табаков объяснил в своё время. Он создавал пространство творческого сосуществования актёров друг с другом, здорового азарта, открытости. Недавно я выпустила книжку по его наставлениям «Комплекс полноценности». И очень много из опыта создания «Табакерки» я предлагаю здесь, в Новом театре. Я его сюда перевожу ежеминутно.

Как вы это делаете?

Эта усадьба ещё помнит великих людей, и этому надо соответствовать. Как режиссёр, как актриса, как педагог я стараюсь передать молодым коллегам умение существовать в большом пространстве. Нам уютнее в маленькой комнатке, а когда мы выходим вот в такой зал, мы скукоживаемся. Мы не знаем, а как себя вести, как голос распространять, использовать жесты, как мысли и желание свои вместить в эту комнату. Как Табаков говорил нам, студентам: «У вас короткие мысли, как у Буратино, и чувства такие же короткие». Он любил с нами разговаривать вот так образно, метафорами. Было невероятно обидно, но зато теперь я люблю большие пространства, мощные, мне комфортно в них работать.

Ваши студенты принимают участие в спектакле?

В спектакле принимают участие студенты Школы Нового театра. Мои студенты здесь работают проводниками – они помогают зрителям перемещаться по особняку во время спектакля. Это хороший вариант адаптации к профессии, к жизни театра. Я хочу, чтобы они понимали, что это не какой-то гипотетический, деньги приносящий, ингредиент в жизни, не «над вымыслом слезами обольюсь», а живые люди, с которыми надо уметь общаться, которые иногда как дети, иногда как непослушные дети, и это сразу раскрывает весь актёрский, человеческий механизм студента. Когда это живая жизнь, когда это «здесь-сегодня-сейчас», когда это «если не ты, то кто», «если не сейчас, то когда». Плюс это насмотренность и наслушанность, они фактически знают уже все роли наизусть. Собственно именно это и дало главной героине спектакля, актрисе Любаше плацдарм для дальнейшего роста.

«Русская красота, русская страсть, русская неграмотность...»

Почему именно тема крепостного театра?

Я думаю, что это счастливое совпадение материала Лескова, истории, тенденций и замыслов руководства Нового театра. Это уже заезженная мысль, что история – наше все. И тем не менее, в таком зрелищном варианте история крепостного театра действительно может быть изучена, многое перекочевало и в современный театр. Помимо законов выживания, интриг, подсиживания. Современный театр вырос из крепостного и это была чисто российская история, в Европе все складывалось по-другому. А у нас – по законам русского характера, противоречивого, чрезмерно темпераментного. Русская красота, русская страсть, русская неграмотность – всё вместе это создавало такую трагикомичную территорию с графскими развлечениями в духе маркиза де Сада, с жестокими наказаниями актеров, пытками.

В спектакле один из героев задает такой вопрос: «Раз современный театр вырос из крепостного, значит, основа хорошего театра – несвобода?» Меня эта фраза сильно зацепила, потому, что я для себя так и не нашла ответа.

Свобода – это и есть самое, что ни на есть, ограничение. Это умение самого себя выстроить, четко понимать, куда можно, а куда нельзя. Свобода – это умение распоряжаться своим талантом, своими целями и задачами, помогать другим не замыкаться, быть ресурсным. Что такое ресурсность? Работать не только на своё эго, которое дано нам всем от рождения. Просто оно может быть здоровым, а может быть нездоровым, когда у тебя либо раздутое эго, и ты, как говорится, топишь всех, чтобы себя возвысить, или сдутое, когда ты себя недооцениваешь –«ну я там как-нибудь». Это закон гениальности, когда ваш внутренний потенциал работает на нечто большее, чем вы сами, чем личное, это какое-то дело, какое-то служение чему то. Собрать в себе всё лучшее и потом начинать отдавать, создавать.

Читайте также: «Верность любви. Почему граф Шереметев женился на своей крепостной»

   Евдокия ГермановаАрхив пресс-службы
Евдокия ГермановаАрхив пресс-службы

«Я сказала себе: не хочу притворяться»

Сейчас старшеклассники начинают готовиться уже к экзаменам и очень многие хотят стать актёрами. С каким посылом нужно идти в театральный вуз, чтобы стать именно хорошим артистом?

Начну из прошлого – я сама поступала в театральный 6 лет. И я теперь уже поняла, что до шестого раза у меня не было шансов, у меня была не та цель. Я хотела стать артисткой. В каком смысле? А вот что хотите, то и сделаю. Вот так могу, и так, и наперекосяк. Что-то мелкое, суетливое. Я и сейчас это часто вижу у ребят при поступлении. Покривляться, попридуряться, вот что-то в таком духе. И когда я от отчаяния сказала себе, что я не хочу притворяться, я – хорошая, я такая, какая есть, и всё то, что я знаю, я отдам миру, я тут же вышла на другой уровень осознания того, что же я хочу. И сразу Табаков взял меня к себе на курс. Это произошло буквально за 20 минут, хотя до этого он может не все 5 раз, но точно был в комиссии и видел меня.

Удивить мир можно только собой – это он мне тогда сказал.

А каким собой, а что такого я должна сделать, чтобы меня услышали, поверили именно мне, а не кому-то ещё? Это уже вопрос самообразования. Идти к заветной цели, никогда не бросать мечту и веру в себя – вот что я могу посоветовать будущим актерам.

То есть главное, понять, для какой цели вы идете в актерскую профессию?

Да, и цель эта должна быть великая! Это ещё одно выражение Табакова: «Великие чувства рождают великие помыслы, а великие помыслы уже ведут к великим поступкам».

А какая у вас был великая цель?

А она менялась. Сначала мне хотелось делиться опытом и защищать мир от тех ошибок, которые я сделала в жизни. Табаков это почувствовал, увидел и дал мне роль Жанны д'Арк. Это была дипломная постановка, мой дебют, и я сразу ворвалась в успех. Успех актерский, творческий человеческий. Табаков мне очень помог, просто дав это пространство реализации. А потом уже я сама все это достраивала с переменным успехом. Я не всегда была такая последовательная. И однажды провалилась в самолюбование, в другой момент жизни в какой-то цинизм – это были такие «звездунские» огрехи. В общем, мне там не понравилась и я выруливала. По-разному было.

   Актриса Евдокия ГермановаАрхив пресс-службы
Актриса Евдокия ГермановаАрхив пресс-службы

«Они приходят ко мне со своими страхами и чувством вины»

Какие ошибки студенты и начинающие артисты чаще всего совершают?

У студентов нет ошибок, у них есть приобретение опыта. Они приходят ко мне со своим непониманием, со своими страхами. С огромным бэкграундом страхов и обид. Чувством вины, обязанностей кому-то, в них очень много надрыва, очень много запутанного, того, что мешает и закрывает талант. А моя задача как педагога, как наставника, не избавить их от страхов, не забыть какой-то негативный опыт, а помочь им этот багаж структурировать. Если это метафорично описать, то представьте себе рабочий стол компьютера, где открыты все файлы на всякий случай. И надо научить их эти файлы собрать, расположить в определенном порядке на рабочем столе, а потом при необходимости открыть, использовать для роли и закрыть, убрать. Вот это я называю актерским инструментарием.

У вас много студентов?

Около восьмисот. Я преподаю с начала 2000-х. И это уже отдельная категория – «германовцы», как «табаковцы» или «райкинцы». Мы чувствуем друг друга по энергетике, активности, складу мышления.

А какие они, «германовцы»?

Это открытые, изначально счастливые люди тем, что у них есть возможность тратится, помогать, проявляться, у них нет вот этого страха и ужаса перед окружением, перед пространством, перед жизнью. Они готовы ошибаться, у них есть чувство юмора, у них есть сила, у них есть любовь. Три самых важных ингредиента – внутренний воин, внутренний любящий и внутренний ребенок. Наличие этих трех компонентов одна из стратегий гениев. И без одного из них получается наперекосяк.

Преподавательской деятельности у вас сейчас больше, чем ролей ?

Да. Одно время был только театр, только роли, но Табаков нам всем говорил, что усвоенное необходимо отдавать. Это процесс, который вас самих обогатит в первую очередь. И теперь я точно знаю, что это так. С подачи замечательной актрисы Аллы Борисовны Покровской я стала преподавать актёрское мастерство. На курсе Кости Райкина мы выпустили 2 курса во МХАТе, потом Костя создал свою школу, а я ушла в Останкино, у меня была своя кафедра. Потом появился университет «Синергия», и так далее. Да, ролей стало меньше. Но будут они или нет, мне не страшно, с преподаванием у меня их каждый день столько! Я за всех студентов думаю, показываю, фантазирую, помогаю.

То есть это такое достойное даже не замещение, а пополнение?

Абсолютно! Преподавание держит меня в таком тонусе! Помню, я приходила к актёрам, которые в театре играют, а они вялые какие-то, ну вот две роли играют от спектакля к спектаклю. А я всё время со студентами, попробуй с ними остыть - не получится. Мы постоянно делаем спектакли и очень неплохие. А теперь еще Эдуард Бояков возник в моей жизни и я как будто вот вернулась в «Табакерку». Всё это очень меня вдохновляет.