Они были совершенно разные.
Агнесса Кирилловна - человек с тонкой душевной организацией, интеллигент в нескольких поколениях и очень эрудирована. Небольшого росточка, стройная, с жеманными жестами, немногословная, с правильной русской речью и тихим голосом. Она всегда была по-библиотекарски опрятно одета, с гулькой на макушке, а на худощавом лице красовались очки в тонкой золотой оправе.
Ольга Петровна же была её полной противоположностью. Это была высокая, статная женщина с грудью колесом. Эдакий заправский генерал в отставке, только в женском обличии. Её осанке могла бы позавидовать любая молодая девушка. Она была очень энергичной, деятельной, с грубоватой речью и голосом, как иерихонская труба. Ко всем её достоинствам также можно отнести её любовь поговорить на любые темы. Причем говорила всегда она, а не её “собеседник”.
К сожалению, в таком благородном возрасте всё чаще проявляется хрупкость здоровья. Начинаешь понимать и чувствовать физически, из каких мест растут руки-ноги-голова, и как устроен какой-никакой, но весь организм в целом.
Как-то в один из обычных рабочих дней, за выполнением рутинных дел, Агнесса Кирилловна почувствовала головную боль, тошноту и недомогание. Можно конечно списать, что это была реакция на неинтересную работу, но в случае Агнессы Кирилловны это было исключено. Она была еретиком своей профессии и служению культуре.
В голове мудрого библиотекаря с тонким чутьем закралась мысль, - а не давление ли скакануло?
Недолго думая, Агнесса Кирилловна решила обратиться к Ольге Петровне за помощью, так как знала, что у той всегда при себе есть механический тонометр для измерения артериального давления. Петровна хоть и была женщиной энергичной и почти здоровой, но за своим давлением следила каждый день, как только приходила на работу.
- Ольга Петровна, дружочек! Измерь, пожалуйста, мне давление. Что-то худо мне. Мутит и голова раскалывается. Как бы не давление, - тихо попросила Агнесса, по-театральному заламывая руки на груди.
Ольга Петровна оторвала взгляд от компьютера, посмотрела на бледную Кирилловну поверх очков и медленно сказала:
- Да, что-то выглядишь ты неважно!
Быстро открыла ящик стола, достала свой агрегат и громко приказала:
- Бери стул, иди садись! Сейчас всё выясним и поправим!
Агнесса послушно поднесла свой стул к столу Петровны. Села на краешек и положила левую руку на стол, оголив её от рукава, в ожидании процедуры.
Тем временем Петровна, не замолкая, травила свои байки о личном:
- Агнесса, сейчас всё будет чики-пики! У меня ведь зять врач! Хирург! Умница! Знаешь сколькому он меня научил?! Ооо, мать! Даже не представляешь! Ты знаешь, что давление надо измерять с обеих рук?! А лучше и с ног тоже! Таким образом можно предотвратить инсульт и инфаркт! Ты представляешь?! А мы ведь ни шиша не знаем! Нам никто ничего не говорит! Сволочи! Им, врачам, лишь бы всех залечить до смерти! Но со мной этот номер не пройдёт! А мой зять меня всему учит! Моя дочь просто его недооценивает. Он золото! А ведь она ещё и замуж за него не хотела идти, мол, старый и лысый! Какой он лысый?! И вообще, зачем ему лохмы, он же не барышня! Да и какой он старый?! Разница в пятнадцать лет - это ж тьфу! Зато какой галантный, образованный, а как ухаживал!!!
Петровна резко притихла, загадочно улыбнулась, сверкнув золотым зубом, и призналась, слегка покраснев:
- Знаешь, Агнесса? Стыдно признаться, но мне кажется я люблю зятя больше, чем собственную дочь. Ох, какой мужчина!
Весь этот монолог Петровна тарахтела пока разматывала манжету тонометра и два тонких шланга. Она продолжала без умолку нести ахинею, а в ноющей голове Кирилловны пронеслись жалость и проклятия в свой адрес: “Зачем я попросила о помощи? Перетерпела бы до конца рабочего дня и всё. Но теперь ходу назад нет. Петровна измерит давление, вынесет вердикт, приму нужную таблетку и снова захочется жить”.
Пока Агнесса мысленно переживала свой сценарий и выстраивала невидимый щит от ненужной и засоряющей её светлое сознание информации, Петровна уже обсуждала своего пьянчугу соседа.
Агнесса сидела ссутулившись, бледная, с потухшими глазами и протянутой рукой в сторону коллеги. Но вдруг её глаза оживились и стали округляться. Она выпрямилась и стала наблюдать за действиями своей “спасительницы” с недоумением и любопытством. Тем временем Петровна, продолжая рассказывать легенды, закатала рукав своего свитера и начала наматывать манжету тонометра на СВОЮ увесистую руку, а головку стетоскопа приложила к худой руке Кирилловны. После всех проделанных ею манипуляций, она с деловым видом предложила Агнессе заткнуться, дабы не сбить достоверные показатели и стала качать грушу.
Кирилловна потеряла дар речи, а её указательный палец правой руки автоматически выпрямился в направлении манжеты тонометра, которая была на мясистой руке Петровны. Но коллега, специалист не только в библиотечных, а также и в медицинских вопросах, прикусив язык, наблюдала за стрелкой тонометра и не замечала жест ошарашенного библиотекаря.
Ольга Петровна смотрела на стрелку и считала биение пульса. Сначала она побледнела, приоткрыла рот и выпалила с испугом в глазах:
- Агнесса Кирилловна! Етить-колотить! Огромная разница между пульсом и показателями на тонометре! С тобой явно что-то не так!
Спустя полчаса Агнесса сидела на своём месте и громко икала. Выпитый литр воды ей не помог. Голова уже не болела, тошноты не было, только периодически нападал дикий хохот сквозь слёзы и икоту. Таблетки не понадобились.
За соседним столом сидела Петровна с красными щеками и вселенскими знаниями о медицине от зятя. Она вздыхала и поражалась себе: как же с ней случился такой пердимонокль?!
Пердимонокль - от фр. perdu monocle - оконфузиться, попасть в нелепую ситуацию.