Лидером в развитии промышленности в первой половине XIX века однозначно была Англия. Интенсивный рост промышленности требовал все новых и новых рабочих рук, что приводило к бурному росту городов. Так за первую половину позапрошлого века население Лондона увеличилось в 2 раза.
Однако население городов росло, а вот система уборки нечистот особо не совершенствовалось – капиталистам нужна была прибыль, а не чистота улиц. И Лондона это касалось сильнее всего. Устаревшие трубы канализации сбрасывали нечистоты в Темзу. И река не успевала очищаться. Иностранцам запах центральных улиц британской столицы напоминал конюшню, на окраины эти люди и не выбирались, поскольку там было гораздо хуже.
Бедняки содержали множество свиней – и еда, и деньги после продажи. А лошади в Лондоне составляли целую армию. Были и другие животные. Извергавшиеся фекалии переполняли выгребные ямы (счет которых превысил 200 000), а частично засоряли улицы. Да только в Виндзоре озонировали воздух королевской семье 53 донельзя переполненные выгребные ямы.
Изобретение ватерклозета только резко ухудшило ситуацию. Если раньше нечистоты скапливались в выгребных ямах (которые худо-бедно, но чистили), или медленно ползли по устаревшей канализации в Темзу, то теперь они хлынули в реку бурным потоком. Многочисленные заводы и скотобойни вносили свою изрядную долю в загрязнение реки, откуда бедняки продолжать черпать воду, которую вряд ли можно было назвать питьевой.
Дошло до того, что в 1855 году задумал известный физик Майкл Фарадей устроить катание по Темзе на лодке, однако вместо воды весла пришлось погружать в непрозрачную дурно пахнущую жидкость, по которой плавали острова из фекалий. А сброс нечистот в Темзу продолжал увеличиваться.
И в 1858 году грянул гром. Лето выдалось жарким, и столбик термометра в Лондоне держался на уровне 30 Цельсия. И жара усиливалась, температура преодолела 40 градусов Цельсия. Дождь долго не шел, что привело к падению уровня Темзы. Скопившее на поверхности реки "добро" забродило.
Зловоние в городе стало ужасающим даже по меркам тогдашнего Лондона. Для спасения от зловония зал, где заседал парламент, обзавелся пропитанными хлорной известью шторами. Но однажды, не выдержав ужасающего запаха, с него сбежал Дизраэли, за ним гурьбой кинулись остальные парламентарии. Вскоре палата общин перебралась в Хэмптон, лондонские суды готовились перебазироваться в Оксфорд. Родители массово отправляли детей подальше от зловонной столицы.
Только начавшиеся дожди спасли положение. Постепенно зловоние снизилось до относительно терпимого уровня. А чтобы ситуация не повторилась, вернувшийся парламент постановил построить в городе современную канализацию. Она начала строиться в 1859 году под руководством инженера Джозефа Базелгетта. В 1864 году канализацию торжественно открыл принц Уэльский. С течением времени зловоние в Лондоне стало ослабевать, в Темзе в черте города снова появился лосось.
