Единственное, о чем можно думать сейчас, так это о формальностях, так сказать, «на границе». Что у нас там? Прикатят мой труп в морг. Двое санитаров, истративших все свои чувства на этой собачьей работе, сдернут саван, поднимут мое тело за окоченевшие конечности и бросят его на холодный железный стол. Потом чьи-то грубые руки в перчатках проведут скальпелем по животу, вскроют его и постепенно, один орган за другим, вытащат из меня всю требуху: кишки, легкие, печень и прочее. Набьют брюхо тряпками и зашьют живот. И вот это уже не тело, а чучело. Мое чучело. Довольно неприятно.
Потом его оденут. Наверное, в то платье на пуговицах. Припудряд покойницу и выдадут рыдающим родственникам.
Зачем-то они купят самый дорогой гроб. Как будто содержимое ящика нуждается в сохранности. Это багаж с билетом в один конец.
Горькие прощания, обмороки, а потом станет темнее обычного. Это закрыли крышку гроба. Как это? Нечем дышать! Откройте! У меня клаустрофобия! Мне страшно! Что это за звуки? Удар молотка под самым ухом! Они заколачивают гроб! Стойте!
Я еще жива, перестаньте стучать! Перестаньте! Хватит! Я еще дышу! Стойте!
Мои веки, сохранявшие незыблемый покой целый месяц, пошли легкой рябью, покачавшей ресницы. Ком в горле вдруг куда-то делся и воздух, защекотав мои ноздри, через трахеи потянулся в легкие, наполнил их и вырвался, теплый, из чуть приоткрытого рта. Потом снова и снова, подгоняемый стуком молотка. Чем больше я дышала, тем дальше становился страшный звук, но не исчезал. Он по-прежнему глухо доносился извне. Я пошевелила пальцами ног, пальцами рук, как будто возвращаясь из глубокой шавасаны. Так и было. Мои конечности оживали и я вместе с ними. Я почувствовала тупую боль в левом боку. Но она мне доставила радость, радость жизни. Новой! Какая же она удивительная. Только что я лежала в очереди к патологоанатому, а теперь рвусь прочь из этой скорбной вереницы. Чтобы просто дышать, чтобы просто смотреть, чтобы улыбаться, чтобы узнавать что-то новое, чтобы просто нести в себе радость и любовь без всяких причин.
И пусть я баобаб, полый внутри. Однако полый не значит пустой, то есть окончательно и бесповоротно. Полый значит готовый наполняться, значит готовый беречь что-то важное для себя и других.
Смысл жизни – в самой жизни, в том, чтобы прожить и продышать каждую минуту, в том, чтобы, наконец, разжать зубы, расправить плечи и легким шагом пойти по своему пути, а может – раскрыть крылья и взлететь к своей звезде.