Издательство The Telegraph 25 января 2023
Для 2000 человек, ожидающих приглашение в Вестминстерское аббатство на коронацию в субботу 6 мая, будет волнительно открыть конверт, внутри которого билет на место в первом ряду в истории. Для Фрэнсиса Даймоука это будет чувство, больше похожее на облегчение. Если его пригласят на коронацию, он станет 34-м Даймоуком со времен Вильгельма Завоевателя, который увидит коронацию короля или королевы.
«На коронации королевы Елизаветы Даймоукам было уделено особое внимание,» - говорит Фрэнсис, 67-летний бухгалтер, ставший фермером, который живет в Линкольншире. «Когда мой отец шел на коронацию королевы Елизаветы II со штандартом Союза (Флаг Union Standard), Ричард Димблби сказал: «Это капитан Джон Даймоук, чья семья занимается этим почти 1000 лет», » - продолжил Фрэнсис.
История семьи Фрэнсиса Даймоука начинается в день Рождества 1066 года. Роберт де Мармион, 34-й прадед Даймоука, был королевским рыцарем — правой рукой Уильяма во Франции. В день коронации его призвали приехать на лошадях и вызвать на дуэль любого, кто считал себя законным королем. Это было просто театрализованное действие
— «Им нужно было немного оживить присутствующих», — говорит Даймоук.
За службу семье было предоставлено поместье в Скривелсби, Линкольншир, и с этого дня, когда бы ни происходила коронация, «Даймоук» должен был надевать семейные доспехи и брать на себя роль королевского рыцаря. Они въезжали на банкет в Вестминстер-холл, останавливались, бросали перчатку и смотрели, не захочет ли кто-нибудь бросить им вызов. «Они делали это три раза, два раза перед публикой, а последний раз перед королем или королевой. […] На третий [монарх] выпивал вино из кубка и подавал нам его с оставшимся вином».
В светлой современной кухне в Скривелсби, в том же самом поместье, где 957 лет его семья возделывала землю, Даймоук держит перчатку с бахромой, которая выглядит, как перчатка из трех мушкетеров.
«Одна из проблем заключается в том, что 33 прадеда заглядывают мне через плечо и говорят: «Ты должен делать свою работу, приятель», — говорит он, поднимая потрепанную перчатку. «Вы должны делать это правильно, быть представителем своей семьи и продолжать их дело».
Исполнение этой роли на коронации больше не требуется. После того, как в 1821 году Георг IV был коронован, в Вестминстер-Холле перестали устраивать банкет, а вместе с ним отпала необходимость приезда рыцаря на скакуне. «С тех пор у нас время идет в долг», — говорит Даймоук. «Все, что я могу сделать, это попросить приглашение присутствовать на коронации или принимать участие в церемонии».
В прошлые века он просто отправил бы письмо герцогу Норфолку (Норфолки организовывали коронации с 1386 года), но сейчас 2023 год, он заполнил бланк заявления на www.gov.uk и отправил по электронной почте копии документов, подтверждающих его наследственное право исполнять церемониальную роль. Фрэнсис ждет ответа. «Я написал в том духе, что [...] моя семья делала это со времен Вильгельма Завоевателя, и хотя я понимаю, что это больше не используется […], но было бы неплохо принять участие в церемонии».
Даймоук до сих пор помнит своего покойного отца Джона, который был горд тем, что в 1953 году ему предоставили честь пронести Union Standard на коронации королевы. В то время отец Джона, дед Фрэнсиса был еще жив, но был болен онкологией, поэтому Джону выпало вернуться с Суматры, где стоял его полк, чтобы взять на себя роль Рыцаря.
В день коронации Елизаветы II Джон, «молодой капитан того же возраста, что и королева», «три часа слонялся по аббатству» в своей алой униформе, «что, вероятно, немного нервировало».
«Ему было 27 лет, и он нервничал, но, конечно, всегда хотел это сделать, как и все мы.»
«То, что он сказал мне, он считает самым важным, так это искренность, с которой королева дала свое обещание. Когда молодая королева давала свои клятвы, Джон стоял очень близко к королеве и мог видеть, что Елизавета II говорила искренно, и она доказала это за 70 лет, не так ли?»
Даймоук совершенно непритязателен. Он - отец троих детей и дедушка, который только два года назад переехал из соседнего дома в то, что осталось от семейной резиденции. До сих пор стоит только сторожка. Первоначальная средневековая постройка сгорела в 1400-х годах. Его спаниель Стэн стоит у его ног, а его жена Гейл у плиты готовит рагу из собственной оленины.
«Все богатство, которое у нас было, исчезло столетия назад», — говорит Даймоук, пока мы разговариваем за чашкой кофе. Этим утром он встал рано утром, работая на ферме, где в наши дни основным продуктом является электричество — Фрэнсис и его старший сын Генри управляют анаэробным варочным котлом.
Он осознает, что когда дело доходит до его семейной связи с коронациями, ничто не гарантировано. «Я лично не заработал права на это», — подчеркивает он.
В отличие от графств или баронетов, странная особенность титула заключается в том, что он привязан к земле, а не к семье.
«Это мое право как владельца этого поместья, не обязательно семьи… Думаю, я мог бы продать поместье американцу».
Роль в коронации существует только один день, и в зависимости от того, насколько жизнь Рыцаря соответствует продолжительности правления монарха, этот день может даже не наступить. С момента его рождения для Даймоука это была смутная, неизвестная точка на горизонте.
Даймоук - не правая рука короля, как могли бы быть его предки. Он и его жена Гейл «не вращаются в умных кругах». Ему пришлось выучить семейную историю, и он постоянно узнает новую интересную информацию.
«Одно из моих любимых — то, что Роберт Даймоук был другом Генриха VIII,» — говорит Гейл. «Он был рыцарем трех Генрихов, но ему удалось сохранить свою католическую веру».
«Когда Генрих развелся с Екатериной Арагонской, ее отправили в монастырь в Нортгемптоншире. Роберта Даймоука послали вести домашнее хозяйство, присматривать за ней, я думаю, вероятно, потому, что ему доверяли, но также и потому, что он все еще был католиком, и, очевидно, все беспокоились о том, чтобы она не связалась со своим братом и не причинила неприятностей. Я думаю, что он был одним из первых двойных агентов».
Сегодня есть некоторые намеки на эту необычную семейную историю: в коридоре висит картина, на которой изображен один из предков гордо стоящий в своих доспехах на коронации Георга IV. Гейл вспоминает, что, когда они впервые въехали в этот дом, в туалете на первом этаже нашли приглашение его прадеда на коронацию Георга V.
В туалете????
«В 1870 году семья разорилась и продала все имущество. Когда мой отец получил наследство, почти все уже было распродано. Мы храним комплект доспехов, который находится в оружейных складах замка Лидс. Но на самом деле это никого не интересует».
Прежде чем журналист ушел, Френсис захотел ему показать то, что он считает самым ценным из оставшихся семейных памятных вещей. Он принес большой запертый деревянный ящик. На ключе свисает бумажная, подписанная аккуратным курсивом, этикетка со словами «Коронационные кубки». Внутри лежали семь блестящих кубков. «Вот что важно, — говорит он. «Вот что осталось. Я это не потеряю».
На каждом тонко выгравирован герб. Есть один кубок Джеймса II и один королевы Анны. Есть кубок Уильяма и Марии, Георга II, Георга III и Георга IV. Где остальные?
«К сожалению, история такова, что у нас было всего 21 кубок. В 17 веке один из Даймоуков заснул во дворе на своем шезлонге. Кто-то вошел в дом и все украл».
А как насчет Union Standard (Флаг), который 70 лет назад нес его отец в Вестминстер-холл? «Его отцу предложили купить флаг, но у него не было денег, и это печально. Он был капитаном и получал всего лишь150 фунтов стерлингов в год».
Тогда это были огромные деньги, но не достаточно для того, чтобы выкупить флаг и оставить его у себя.
Если заявление Даймоука будет принято и ему будет предоставлена возможность присутствовать на коронации 6 мая, что это будет значить для него?
— «Для меня это… »,— он делает паузу. «Это единственный момент в моей жизни, который действительно имеет значение».
Всем спасибо и будьте здоровы.