- Второй - градоправитель, а третий - дружину возглавляет.
- Все пристроились, - мотнул головой Иван. – А ещё у Сулеймана есть дети?
- Есть ещё две дочери и сын.
- Тогда я тебе не завидую, князь, - хмыкнул про себя Иван. – Ты попал, как говорится.
- А живут они в замке?
- Конечно, места тут много.
- Ладно, князь, я посмотрю, что тут можно сделать, - Иван отвернулся от окна. – Где говоришь, кроватку ребёнку делают?
- В столярной. На второй улице, в городе.
- Столяра как зовут?
- Авелий.
- Пусть меня к нему проводят.
Они вышли на двор, и князь, подозвав одного из стражников, велел проводить Ивана. Тот кивнул, но сам напрягся. Видно, слух о произошедшем в трактире дошёл уже и сюда. Открыв ворота, стражник пропустил Ивана, и сам пошёл рядом.
- Ты пришёл помочь князю? - через некоторое время решился он спросить.
- А что, не надо? – глянул на него Иван.
- Надо, давно надо. Но боюсь, у тебя ничего не получится.
- Что, так всё запущено?
- С той поры, как князь породнился с Сулейманом, он, считай, уже не хозяин в замке. Всем руководит Сулейман и его сыновья.
- А чего же вы не избавитесь от них?
- А как, они же родня князя?
- В темноте ножу или мечу всё равно, кто чей родня, - усмехнулся Иван. – А закоулков у вас в замке хватает.
- Так внутри охрану теперь несут люди Сулеймана, - скривился воин. – Мы только снаружи и на разборки ездим, если надо. А налоги тоже сын Сулеймана собирает со своими людьми. Народ уже стонет от этих сборов. Несколько раз вспыхивали бунты.
- А князь, что, не знает об этом?
- Если и знает, ничего уже сделать не может.
- Я смотрю, у вас тут и действительно всё запущено, - качнул головой Иван. – Ну, а есть те, кому засилье Сулеймана не нравится? Кто хотел бы убрать его и его сыновей из замка и страны?
- Есть конечно. Только и они теперь боятся. По всему городу шныряют шпионы Сулеймана. Тюрьма переполнена недовольными. Для них даже новую каторгу открыли. Мраморный карьер.
- А Сулейман-то у вас хозяйственный, смотрю, - хмыкнул Иван, - даже врагов не убивает, а на себя работать заставляет. Молодец.
- А зачем ему публично кого-то казнить, - пожал плечами воин. – Соседи могут не понять. А так, схватили, в кандалы и на карьер. И всё тихо и гладко.
- Вот и я о том же. Ты недовольных собрать можешь?
- Ты хочешь совершить переворот? – округлил глаза воин.
- Ну, не бросать же вас на растерзание Сулейману? – развёл руками Иван. – Так что?
- А где собрать?
- Найди такое место, тебе лучше знать.
- Если только в старом саду, - минут через пять размышления, сообщил воин. - Там никто не догадается искать. И места хватает. Есть беседка. Можно и просто на поляне.
- Вот и договорились. Сегодня в полночь собери туда, сколько сможешь. И пусть принесут с собой две простыни. Белую и красную.
- Белую найдут, а вот красную? – солдат почесал затылок.
- Ну, другого цвета какую-нибудь тогда.
- Синюю можно?
- Можно и синюю.
- Значит, в полночь с простынями и всё?
- Оружие ещё, конечно, - кивнул Иван.
- И оружие. Понял, соберу, сколько смогу.
- А ты что такой храбрый или безрассудный? – Иван, прищурившись, окинул взглядом солдата.
- Почему? – тот даже приостановился.
- Что-то ты со мной смело говоришь. Не боишься, что Сулейману сдам?
- Не, не боюсь, - улыбнулся солдат. – Я сразу понял, что ты на нашей стороне.
- Как это?
- Ну, ты денег с трактирщика не взял, раз. У князя вознаграждения не спросил, два. И со мной нормально разговаривал, не хитрил, три.
- Действительно, ты умный, - покачал головой Иван. – Ладно, далеко ещё нам?
- Да вот уже пришли, - солдат кивнул вперёд. Над дверью через два дома висел вырезанный из жести молоток. – Столяра Авелий зовут. Тоже какой-то, то ли родственник, то ли земляк Сулеймана.
- Ты меч держи наготове, как войдём, - посоветовал Иван и толкнул дверь столярной мастерской.
В тусклом свете двух висящих под потолком ламп Иван с трудом разглядел три верстака вдоль стен с обеих сторон и большой стол. У верстаков трудились, сгорбив спины, молодые парни. За столом стоял среднего роста худощавый мужчина. Перед ним лежали детали, как приглядевшись понял Иван, новой кроватки для князя. Мужчина зачем-то сверлил продольный паз у одного из брусков. Оглянувшись на стук двери, мужчина положил брус и выжидательно уставился на вошедших.
- Кровать для дитя князя готова? – оглядев мастерскую, улыбнулся Иван.
- Вот собирать начал, к завтрашнему обеду будет готова, - угодливая улыбка растянула губы мастера.
- Ну, ладно, я тогда завтра и зайду, - кивнул Иван, и не задерживаясь больше, вышел.
- Что-то новенькое? – почесал затылок столяр, проводив взглядом посетителей. - Чужаки с солдатами уже ходят. Интересно, почему? Сулейман разберётся, - подумав с секунду, махнул он рукой и вернулся к работе.
Просверлив десять брусков, мастер положил их на стол и выглянул в окно. Солнце уже едва виднелось из-за стены замка.
- Всё, на сегодня хватит, - громко хлопнул он в ладоши, - все по домам, утром не опаздывать!
Парни, отряхивая стружки и опилки, снимали фартуки и, оставляя их на верстаках, потянулись к выходу, прощаясь с мастером. Закрыв за последним дверь на засов, он прошёл в боковую комнату и, сев за стол, позвонил в колокольчик. Тут же открылась другая дверь, и женщина средних лет внесла поднос с едой. Поставив его перед мастером, она отошла к двери и, скрестив руки, опёрлась плечом о притолоку.
- Софи, выпей со мной вина, - игриво подмигнув женщине, мужик налил стакан из кувшина и подвинул к краю стола.
- А ты, Авелий, мужа моего не боишься? – блеснула зло глазами женщина, не двигаясь с места.
- А что мне его бояться? – хохотнул мужик, - он мне должен столько, сколько ты и он вместе не стоите. Вот захочу, и продам его и тебя на юг. Вот тогда посмотрим, долго продержится твоя гордыня непокорная?
- Бога на тебя нет, Авелий, - сплюнула в угол женщина и отвернулась.
- Бог как раз за меня и стоит, Софи, а не за твоего мужа. Потому я богат, а он нищий. Такую красавицу жену и то не может прилично одеть и обуть. Посмотри на себя, в чём ты ходишь, Софи? А была бы помягче и поласковей со мной, в другом ходила бы.
- Мне от тебя ничего не надо, - скривила губы женщина.
- Ну, ну, смотри, женщина, как бы слезами горючими не умылась за такие слова. Я пока тебя терплю. Но это не вечно будет. Моё терпение может и кончиться. И тогда ты умолять меня будешь о милости. Дочь свою приведёшь взамен, а я посмотрю.
- Да я скорей убью её, чем тебе приведу, - глаза женщины полыхнули яростью.
- Ух ты, какая грозная, - засмеялся мужик. – Вот такая ты мне ещё больше нравишься. Я подожду, Софи, подожду. Ты сама ко мне придёшь, сама, - мужик погрозил женщине пальцем.
Женщина хотела что-то сказать, но тут позади неё в коридоре кто-то зацепил пустое ведро, и оно зазвенело. Женщина метнула взгляд на Авелия. Тот махнул рукой.
- Иди уж домой сегодня, ладно, завтра договорим. – И он плотоядно захихикал, наслаждаясь злостью Софи.
А в дверях показался другой мужик. Низкорослый, пухлый, смуглый брюнет с длинным носом. Женщина, его пропустив, шмыгнула в дверь.
- Опять Софи мучаешь? – глянув в спину убежавшей, ухмыльнулся гость. – Пырнёт тебя как нибудь её муж, ох и пырнёт. Подкараулит в темноте и пырнёт.
- Ну, ты его тогда на карьер не забирай, - прищурился столяр, - повесь сразу на моих дверях.
