Таня снова взглянула на меня испытывающе.
- Вы только сразу меня в дурку не гоните.
- Я же тебе сказала, что у меня не тот профиль. И сохранить в тайне все, что ты мне тут расскажешь, тоже обещаю.
Таня поежилась.
- Понимаете, Ксандра. Я когда на следующее утро… ну, днем, то есть, проснулась и пошла на кухню, то там снова эту чашку увидела.
- Где?
- Ну опять на столешнице.
- Подожди секундочку! И что в этом такого? Ну оставила чашку. Подумаешь!
- Да вы меня не слышите, что ли? – взрывается Таня.
Вот только хамить мне, девочка, не надо. Будь другая ситуация, я бы ей грубость, конечно, не простила, но подросток… Для них хамство и грубость – это броня. Сжимаю зубы.
- Можно спокойно объяснить, в чем дело?
- Да не было там этой чашки, не было! Понимаете?
- Нет, пока не уловила твою мысль до конца. Когда не было?
- Блин! Да говорю же вам! Я когда спать пошла, то эту чашку на столешнице увидела. Но я тогда совсем чумная была и не допетрила.
- Что?
- Да что не должна была там эта чашка дурацкая оказаться! Понимаете? Не должна была! Ира все чисто вымыла. Я еще утром, когда из кухни выходила, пятно от какао протерла. Так вот – столешница тогда была абсолютно голая, как задница у бабуина. Это маман такая у меня педантша. Все у нее по полочкам, по ящичкам разложено. На столешнице ничего не стоит и не лежит – не любит она этого. А я полусонная до этого не допетрила.
- То есть ты уверена, что чашку ни ты, ни домработница туда не ставили? Точно?
- Да точно, точно! Пусто там было! Я ела около компа. Не на кухне. А ночью эта чашка там оказалась.
- И куда ты ее дела?
- Кажется, в мойку поставила вместе со своей. Я же говорю: маман сдвинутая на аккуратности. Если оставить чашку на столе, то она сразу орать начинает. Я уже автоматически это делаю.
- Так, допустим. Это все?
- Да не все! – опять срывается в крик девочка.
Определенно надо будет ей пустырничка прописать. Скажу, что это травка отгоняет этих… ну, пусть будет... короче, потом придумаю.
- Я когда утром встала, - продолжила Таня, - пришла на кухню, а там опять эта чашка стоит. Снова на столешнице. Как в прошлый раз.
Опаньки! Да, это тебе не тараканы к богатству или упавшая вилка к нежданной гостье. Тут чем-то посерьезней пахнет.
- Таня, давай успокойся. Хочешь, я тебе воды налью? Тебе с газом подойдет?
Кивает. В глазах страх. Руки сжимают ремешок сумки аж до побеления. Наливаю воды. Берет, а у самой руки так и трясутся. Смотрю на нее задумчиво. Или психопатка или…
- Прости за вопрос, а ты точно уверена, что чашки не было?
Смотрит на меня сердито, как солдат на вошь.
- Да я даже Ире позвонила, чтобы уточнить. Тоже сначала подумала, что это баг такой.
- И Ира?...
Качает головой. М-да, ситуация.
- И утром снова там стояла?
Кивает.
- А что за чашка такая?
- Да обычная, - пожимает плечами, - Я ее много лет не видела. Кажется, я из нее раньше пила, когда совсем маленькая была. Еще до школы. Она такая потешная, со слониками. Но край отколотый. Ее потом убрали куда-то, и я про нее забыла. Даже не думала, что маман сохранит.
- А чашку, извини, ты куда поставила?
- Убрала на самый верх шкафа. Спрятала.
- Ну хорошо, с чашкой мне понятно, - устало жмурю глаза, которые уже начали уставать, и передвигаю светильник, чтобы не светил прямо в лицо, - А кроме чашки что еще с тобой странного произошло в последнее время?
Таня передергивает плечами.
- Да много еще чего было. Вы ж не думаете, что я из-за кружки этой приперлась.
- Ну так расскажи.
- Во-первых, ко мне в последние дни как будто непруха привязалась.
- Поподробней, пожалуйста.
- Да чего там говорить! – опять начинает раздражаться Таня, - Говорю же – непруха! Деньги в магазине потеряла. С велосипеда слетела так, что еле по частям себя собрала. Телефон зазвонил. Я вдруг изо всех сил на передний тормоз нажала, а на задний нет. Вот с велосипеда ласточкой и полетела.
И Таня, задрав длинный рукав рубашки, демонстрирует содранный локоть.
- Во как! Это я об асфальт шандарахнулась. Рукой и головой. Летела красиво.
- Что еще?
- Потом чуть под колеса не попала, когда по зебре переходила. Водитель сказал, что машину вдруг повело, и он не справился, через переход понесло его. Если бы я его в последний момент не увидела и не свайпнула резко в сторону, не факт, что сейчас с вами бы говорила.
Если честно, несмотря на то, что девочка была реально напугана и растеряна, ничего особенно волнующего я не услышала. Чашка… Странно, но тоже бывает. Или показалось ей. Часами лупилась в свои игры, вот и крыша поехала. А неприятности, они с каждым случаются. И полосы невезения никто не отменял.
- А еще что-нибудь было особенное?
Кажется, в моем голосе Тане слышится то ли недоверие, то ли ненавидимое всеми детьми превосходство взрослого, потому что она вдруг хватает сумку и вскакивает с места.
- Зря я к вам пришла.
Девочка лихорадочно копается в сумке, находит смятые две тысячи рублей и бросает на стол.
- Вот вам! За беспокойство. До свидания!
Я так опешила, что не сразу успела вскочить с места, и догнала Таню только у двери.
- Да стой же ты!
Я хватаю ее за плечо, и вдруг меня пронзает ток такой силы, что я даже ойкаю и отдергиваю руку.
- Погоди, говорю!
Девочка поворачивает ко мне гордо вздыбленный подбородок, и я вижу, что у нее в глазах стоят слезы, а губы дрожат.
- Погоди, Таня, ну что ты вскочила, ты же еще не все мне рассказала. Я чувствую. Погоди, сядь и расскажи обо всем подробно.
Девочка колеблется, но я осторожно обнимаю ее рукой за плечо, веду назад, как упрямого бычка, и чуть ли не силой усаживаю в кресло.
- Все, все, давай не будем пороть горячку. Рассказывай все до конца, и не надо думать, что я тебе не верю или смеюсь над тобой.
Девочка сидит и явно решает, стоит ли ей и дальше раскрывать мне душу или поискать кого-нибудь посимпатичней.
- А можно еще воды? – наконец выдавливает она из себя.
- Может, тебе чая?
- Нет, лучше воды.
Ну воды, так воды. Любые капризы за ваш счет. Две тысячи я, понятное дело, уже в шкатулку спрятать успела. А что? Очень даже пригодятся. Мне б еще квартплату в этом месяце осилить. И так уже задолженность за четыре месяца. Или вы думаете, что я деньги лопатами тут гребу? А от девочки не убудет. У нее с Мамоной явно гораздо более близкие отношения, чем у меня. Взаимная любовь, можно сказать. А у меня неразделенная. Так что угощайся, моя милая, я б тебе не только воды или чая, но еще и кофе налила бы. Вон у меня в укромном уголке кофе-машина стоит.
- Ну давай, давай, рассказывай, - мягко подталкиваю я Таню к дальнейшим излияниям, подождав, пока стакан опустеет.
- Я только два случая вам расскажу, - еле слышно начинает девочка, - А там уж сами решайте, что мне делать.
- Хорошо, хорошо, я тебя внимательно слушаю.
- Короче… слушайте. Сейчас полная жесть будет, - и на меня смотрит.
Ой, моя милая, мало ты жести в жизни видела. Если бы ты, как я, в восемнадцать лет из дома ушла, тогда бы тебе эта жесть драгметаллом показалась. Киваю ей головой: давай, мол, стреляй изо всех орудий.
- Короче, собралась я в магазин пойти. Из квартиры вышла, лифт нажала и по карманам шарю – ключи ищу, чтоб дверь закрыть. Нету. Ругнулась, пошла назад искать их. Благо, квартира не защелкивается. Слышу – лифт приехал, остановился, постоял и вниз поехал. А мне куда без ключей? Я их смотрю везде в коридоре. Нигде нет. Обычно-то я их или под зеркало кладу или в кармане куртки держу. Сейчас лето, поэтому под зеркало кладу. А то куртки разные, и меняю часто. Короче, пока металась по квартире, слышу – бум! Грохот страшный, потом крики. Я дверь открыла, вышла на лестничную площадку. Народ из квартир повалил, вниз бежит, кричат что-то. Короче, лифт упал. - Таня побледнела, посмотрела на меня широко раскрытыми от страха глазами и докончила уже шепотом, - А в нем люди были. Пара пожилая. Оба насмерть. Они у нас на восьмом этаже жили.
Вот ведь блин! Я ж читала об этом происшествии буквально вчера. Мутная история. Меняли все лифты в старых домах. Но в том доме лифт неожиданно рухнул в шахту вместе с находящимися в нем людьми. Производитель клянется, что лифт был новый и исправный. Гарантия на сам лифт и на работы по установке есть. Отчего упал – никто понять не может. Журналист в одной из статей высказывал предположение, что виной всему была самовольная укладка плитки на пол. Это, мол, могло привести к излишней нагрузке. Но так или нет, кто ж знает? Теперь не один год суды будут идти, виноватого, а вернее, стрелочника искать будут. Но каково совпадение, а?
- Понимаете, я тогда в шоке была, - продолжает Таня, - Из МЧС приехали, полиция, «Скорая», телевидение. Всем приказали по квартирам расходиться. Я в полном обалдении вернулась и в коридорчике на пол присела. Вы понимаете? Ведь если бы я ключи не посеяла, я бы в том лифте оказалась.
Действительно, совпадение достаточно неприятное. Не знаю, как девчушка это пережила, но я бы на месте Тани еще бы день себя успокоительными отпаивала, а потом в церковь метнулась бы и все свечки на корню скупила.
- Но это еще не все, - глаза девочки болезненно сверкают в полутьме, - Вы понимаете, Ксандра, я посидела-посидела в коридоре, потом смотрю, а ключи-то на полочке под зеркалом лежат. Прямо перед глазами.
Черт! Вот ведь черт! То чашки, то ключи блуждающие. Есть, есть микроскопический шанс, что все это вздор, но…
- Это все? – невольно вырывается у меня с надеждой.
- Не все, - Таня поджимает губы, опускает глаза и теребит ручку сумки, - Я вам сейчас самый последний случай расскажу. Он со мной вчера произошел. Я после этого и стала искать… Ну, вам позвонила...
Из книги "Гамаюн - птица сиреневых небес"