Варвара Дмитриевна, опираясь на подушки, вновь листала альбом. В последнюю неделю она чувствовала себя гораздо лучше, правда, большую часть дня по-прежнему проводила в постели, но всё же, пересев с чьей-либо помощью в кресло-каталку, специально приобретённое сыном, могла подъехать к окну или добраться до кухни или ванной комнаты, где ей опять же часто требовалась чья-нибудь помощь, но это было уже полегче, чем, когда она не поднималась с постели вовсе.
Виктор по просьбе Валерия Борисовича привозил к ней на консультацию терапевта и невролога из их медицинского центра, а Маша затем ставила капельницы и колола бабушке уколы по их назначению. Вероятно, это лечение и проявилось некоторым улучшением её состояния.
На тумбочке возле кровати всегда лежал альбом, в котором были в основном фотографии Марины. Каждый день Варвара Дмитриевна брала его и перелистывала страницы. Поглаживая рукой изображения любимого лица, она разговаривала с Мариной, мечтая её увидеть, прижать к себе, вдохнуть её родной запах… А там и к Бореньке уже можно…
- Бабуля, я пришла, - сообщила Маша, входя в комнату, - ну, как самочувствие?
- Хорошо, моя милая, хорошо, - отозвалась бабушка, - заботливая ты моя!
- Сейчас поставим укольчики, - приговаривала Маша, помыв руки и раскладывая лекарства на столике возле окна, - и станет ещё лучше, - пообещала девушка, улыбаясь.
Возле двери послышался шум и вошла Оля.
- О-о-о, ты уже здесь? – обрадовалась она, увидев сестру.
- Красавицы мои, - улыбнулась бабушка, - как же я вас замучила, - она утёрла слёзы.
- Бабушка, прекрати такое говорить, - Маша погладила её по руке, успокаивая, - давай-ка уколемся… Вот и молод-е-ец, вот и у-у-умничка! – приговаривала она.
Бабушка откинулась на подушки и прикрыла глаза.
- Ты отдохни немного, а потом поедем в ванную купаться, хорошо? – Маша быстро навела порядок на столике, собрав коробки с лекарствами, и убрала их в ящик комода.
Затем они с Олей проделали все необходимые процедуры, поменяли постельное бельё на кровати и накормили бабушку.
- Ну всё, ты теперь красавица… - Маша поцеловала сухую морщинистую щёку Варвары Дмитриевны. – Ты точно уверена, что не надо оставаться с тобой на ночь? – спросила внучка.
- Точно, милая, точно, спасибо вам и так за всё, - бабушка ударилась в слёзы, что в последнее время было не редкостью.
- Ну что ты, - Маша принялась её утешать, - ты же нас нянчила, когда мы были маленькими, теперь наша очередь… - сказала она и посмотрела на Олю.
Та смотрела в окно и казалась абсолютно безразличной к происходящему в комнате. В какой-то степени это так и было. Когда Варваре Дмитриевне стало плохо, Аня настояла на том, чтобы нанять сиделку, потому что днём все заняты, а оставлять больную пожилую женщину одну в квартире никак нельзя. Вечером и в выходные дни они справлялись сами, но больше всех за бабушкой ухаживала, конечно же, Маша. Это и понятно, ведь девушка была медсестрой и её помощь действительно была более чем уместной. А ещё Маша среди всех сестёр была самой мягкой и чуткой, поэтому, будь она даже без медицинского образования, всё равно не оставила бы бабушку без своего внимания.
Она и ночевать оставалась здесь, когда это было необходимо. Тогда вечерком сюда частенько приходил Витя и они с Машей допоздна пили чай на кухне и разговаривали о разных пустяках, периодически заглядывая к Варваре Дмитриевне.
Виктор, открывшись в тот день перед Машей, не очень-то форсировал события. Да, они теперь работали в одном отделении, утром вместе ехали на работу, но вёл он себя с ней больше как хороший приятель, нежели влюблённый мужчина.
Нет, конечно же, были и поцелуи, и кино с прогулками, и кафе случались, но это всё было как-то лениво, что ли, вроде как у супругов со стажем. А всякие там разговорчики о нежных чувствах, что бывают в период влюблённости, или, сказать больше, любовные клятвы – это вообще всё мимо. Не было этого и всё тут! Хотя Маша ждала каждый день, что вот случится, вот произойдёт, вот он скажет, что любит и может даже предложение сделает… Но время шло, а ничего подобного не происходило!
Маша тоскливо делилась с сестрой своими любовными переживаниями и обидами на любимого, пока они поднимались в свою квартиру.
Родителей дома не было, они сегодня гуляли в ресторане на юбилее папиного коллеги, и у девушек намечался чудный вечер, когда можно было вволю поболтать и посекретничать о своих девичьих интересах и тайнах.
- Странный какой-то этот твой Виктор, - резюмировала Оля, когда они расположились на кухне, собираясь выпить чаю.
- Он точно по Марине сохнет, - грустно начала опять Маша.
- Да ладно тебе, прямо однолюб какой! – махнула Оля рукой. – Я в такое вообще не верю, - горько усмехнулась она.
- Да? А ты мне расскажешь наконец, что такого случилось, что у тебя вдруг напрочь пропали настроение, аппетит и позитивные мысли? – спросила Маша сестру. – Я не поверю, что всё это из-за ссоры с девчонками из группы, о чём ты мне втирала недавно.
Оля внезапно разревелась.
- Машка, почему мы с тобой такие несчастные? – сквозь слёзы и прижатые к лицу ладони проговорила она.
- Чего это уж несчастные-то? – возмутилась Маша.
- Всё Маринке досталось – красота, ум, любовь успех, - перечисляла Оля, вытирая мокрые щёки, но вдруг, замерев, посмотрела на сестру и махнула рукой, - хотя красоты тебе тоже перепало.
- Ты чего болтаешь всякую ерунду? – Маша потянула её за руку со стула и отвела в ванную, - давай-ка освежись, а я пойду чайку заварю и поговорим спокойно, - строго произнесла она, пристально глядя на сестру, - и не надейся соскочить с темы, поняла? – она вышла из ванной, но тут же вернулась. - Кстати, когда умоешься, советую посмотреть в зеркало – увидишь красотку, каких ещё поискать! – улыбнулась она и теперь уже точно ушла, оставив сестру в компании с кранами, умывальником и полотенцем.
Когда Оля через несколько минут пришла на кухню, Маша сидела за столом, поджидая её, а на столе стояли две чашки ароматно дымящегося паром чая и открытая коробка шоколадных конфет.
- Что, с пациентов стряхнула? – пошутила Оля, кивая на конфеты.
- Не поверишь, сама купила, как знала, что беседа предстоит! – в тон ей ответила Маша. – Присаживайся, пей чай и рассказывай.
- Хорошо, расскажу, - вздохнула сестра, - я и сама уже не могу больше держать это всё в себе!
- Господи, что там такого-то, ты меня прямо пугаешь!
- Помнишь, я тебе рассказывала, что в доме отдыха, где мы с ребятами встречали Новый год, я познакомилась с Димой?
- Помню, конечно, - кивнула Маша и, резко отпив глоток чая, обожглась, - ну вот, без языка осталась! - вскричала она.
- Ну тогда молчи и слушай! - улыбнулась Оля. – Так вот всё было так красиво, он, как увидел меня, так и не отходил больше… Мы танцевали, бегали на улицу играть в снежки… Он столько всего наговорил тогда такого приятного, тёплого, хорошего… Я так была счастлива, прямо вот поверила, что на самом деле в Новый год чудеса случаются… Предложи он мне тогда поехать с ним на Северный полюс, наверное, на секунду не задумалась бы даже… - Оля улыбнулась. – Утром постучался тихонько в комнату, я сразу догадалась, что это он. У тебя пять минут, жду внизу! И пошёл… А я, как заговорённая, даже вздохом не возразила, быстро умылась, оделась, почти прибежала – а там в кафе столик накрыт на двоих, девушка за стойкой стоит – глаза сонные, зал абсолютно пустой, все ещё спят. И мы совершенно одни… Опять наговорил всякого – типа я такая необыкновенная, он не верит до сих пор, что встретилась ему, и он ни за что не потеряет меня… А чего терять-то – я и сама влюбилась в него без памяти.
- Я помню, какая ты счастливая приехала, да и потом летала пташкой, - Маша улыбнулась, передразнивая сестру, - Машка, я влюби-и-илась, он такой хоро-о-оший, уси-пуси, все дела… И что случилось? Или он тебя обидел? – Маша грозно посмотрела на сестру, будто уже собралась идти на разборки с этим самым Димой.
- Нет, не обидел, всё было как в сказке… Только конец не сказочный, - усмехнулась Оля и посмотрела на сестру, - однажды мы были в гостинице, он пошёл в душ и у него зазвонил телефон, а на дисплее красовалось: «Жена»... Вот и весь романчик!
- Подожди… в гостинице… Ты что, спала с ним? – громко спросила её Маша.
- Ты чего кричишь? Считаешь, что этот факт моей биографии уже должен стать достоянием всех соседей?
- Извини, - Маша прижала пальцы к губам, - но ты правда…
- Нет, понарошку, - Оля рассердилась, - чего как маленькая-то…
- Ладно, проехали, и правда – двадцать первый век на дворе, чего это я… И как он объяснил свои походы налево? По классике – мы с ней чужие друг другу, и я только твой, милая… Так, да?
- Ну примерно так, ничего в мире ведь не меняется, - хмыкнула Оля, - но не в этом дело…
- А в чём, - осторожно спросила Маша, - ты не беременная?
- Да нет, – отмахнулась сестра, - а дело в том, что я люблю его и мне без разницы… его семейное положение.
- Погоди-ка, погоди, а как он тогда в Новый год оказался в том месте? Без жены приехал, что ли?
- В том-то и дело. Там была компания – трое парней и две девушки, один из этих троих – Дима. Единственный без пары. Я и подумать не могла, что он женат, - горячилась Оля, - а спросить об этом, как ты понимаешь, в тот момент вообще ничего не подталкивало, – с иронией произнесла она.
- А дети там есть?
- Нет.
- Точно? – недоверчиво спросила Маша. – Или как с женой, опля – нет её, оп - и вот она уже есть! Копперфильд тоже мне!
- Да нет у них детей, уж не будет же он так нагло мне врать об этом! - пожала Оля плечами и замолчала, глядя на Машу. - Тут ещё вот что... Я узнала, кто его жена…
- И-и-и?! Ну говори уже, чего молчишь! – ёрзая на стуле от нетерпения услышать что-то из разряда «ой-ё-ёй!», воскликнула Маша.
- Она работает в вашем медцентре, - тихо сказала Оля.
- Ну да, городок у нас не мегаполис, обязательно где-нибудь с кем-то пересечёшься, - покачала головой сестра и тут же опомнилась, - а кто она?
- Её зовут Вика.
- Вика... Вика у нас с неврологом на приёме… Ну эта вряд ли - там возраст, ребёнок-старшеклассник или вроде даже двое… А-а-а-ах, - осенило её, - это Вика Иванцева, наш лаборант… Псх, та ещё штучка… Проходу нашему кардиологу не даёт, он разведённый, правда... И на Витю тоже вешалась на корпоративе, но он как-то быстро её отшил! Уж не знаю, что сказал ей, но она даже не подходит к нему сейчас. Про неё у нас говорят, что она вечная искательница приключений на свою «мадам Сидю».
- Да? Интересно… - Оля оживилась.
- А Дима что вообще говорит по поводу этой всей ситуации?
- Да толком ничего… Я подозреваю, что его держат, скорее всего, имущественные вопросы. Отец этой Вики какой-то большой человек в нашем городе, квартира, в которой они живут, к Диме имеет мало отношения, а скорее, вообще никакого. Его родители живут в селе, у них небольшой домик и много детей - пятеро, кроме Димы.
- Оля, беги от него, зачем он тебе нужен со своими проблемами?
- Маш, я люблю его, - Оля смотрела на сестру полными слёз глазами.
- А чем он занимается-то по жизни?
- У них с друзьями фирма - автомобили и спецтехника, которую они предоставляют в аренду. В доме отдыха они и были вместе с этими друзьями.
- Супер! Своя фирма… Наверняка и тут папочка жены подсуетился! – откликнулась Маша и вдруг тревожно посмотрела на сестру. – А что, если и фирма нашего папы тоже пользуется их услугами – сто процентов спецтехнику у них арендуют.
- Ой, - Оля прижала ладони к щекам.
- Я тебе говорю, бросай его и беги как можно дальше, - рассудительно предлагала Маша, - ничем хорошим твоя любовь не закончится – он никогда не бросит такую удобную жену. Их всё устраивает – один кутит в своей компании, другая – в своей, и не мешают друг другу наслаждаться жизнью! Правда, интересно, что её-то заставляет жить с ним?
В дверях послышался скрежет ключа.
- Мама с папой, - Оля бросила тревожный взгляд на сестру, - только умоляю тебя…
- Могла бы и не говорить! – обиделась Маша.
- Ой, девочки, привет, не спите? – отец явно был воодушевлён чем-то.
- У бабушки были? – поинтересовалась мать.
- Конечно, там всё в порядке, - заверила их Маша, - а вы чего светитесь?
- Да есть кое-что, - Валерий обнял дочерей и по очереди чмокнул их в щёчки.
- Марина приезжает! – не выдержав, выпалила Аня. – Позвонила недавно, через два дня будет дома!
- Да ладно, неужели это свершилось! – Оля скептически посмотрела на отца, затем на мать.
Их улыбающиеся лица говорили сами за себя.
- Бабушка так её ждёт, - сказала Маша без особой радости в голосе.
- Ну теперь уж дождётся, завтра сообщу ей утром, как пойду завтраком кормить, - пообещала Аня.
- И я с тобой пойду, помогу, пусть девочки спокойно идут по своим делам, - кивнул им отец.
Через два дня, разрывая низкие тёмные облака, бесцеремонно закрывшие от всех яркую лазурь неба, в аэропорту города приземлился самолёт, возможно, за всю свою лётную практику не ожидавшийся столь трепетно и неистово.
Марина, спускаясь по трапу, вертела головой, оглядываясь по сторонам.
- Ну, здравствуй, родной город! – тихо прошептала она, не желая привлекать внимание суетящихся рядом людей. – Вот я и приехала, что ты хорошего мне приготовил для встречи?
Выйдя в зал прилёта, она сразу же попала в плен родительской и сестринской любви. Поцелуи, объятия, возгласы, тормошение, дёргания и разглядывания заморской гостьи продолжались несколько минут. На них обращали внимание незнакомые люди, находящиеся в зале, но им были безразличны все любопытствующие. У них была своя семейная, обособленная от всех радость встречи с милой родной девочкой, наконец-то приехавшей домой.
Дождавшись получения багажа, они галдящей стайкой вышли из здания аэровокзала и направились к машине.
По дороге Марина разглядывала давно покинутый ею город, пытаясь откопать в своей душе хоть что-нибудь, цепляющее своим ностальгическим штришком.
Вдоль дорог и тротуаров кое-где лежали рваные лохмотья грязного слежавшегося снега, когда-то сваленного сюда с проезжей части и пешеходных дорожек. Активно исчезающие снежные клочья соседствовали с уже вытаявшими участками земли, некрасиво декорированными лужицами и мусором, безрассудно накиданным горожанами за время зимы и ожидавшим традиционных субботников. Деревья и кустарники, тоскуя в ожидании солнца, уныло помахивали голыми ветками, добавляя скучные мазки в сумеречную палитру не набравшей ещё силу весенней акварели.
Марина не скрывала скепсиса от созерцания картинок родного города, мелькавших за окном отцовского автомобиля.
- Да, - скорчив недовольную гримасу, проронила она, - здесь практически ничего и не изменилось.
- Да ты что, - воскликнул отец, - посмотри какие здания новые выстроены, центр города совсем не узнать, там такая красота!
- А микрорайоны-новостройки, - подхватила Анна, - вон погляди, - она указала рукой в сторону бело-синих девятиэтажек, броско выделяющихся на фоне серого неба.
- А летом знаешь какие красивые клумбы везде появятся, - Маша тоже решила защитить честь любимого ею города.
- Ладно, ладно, сдаюсь, вы победили, не город, а сказка, - рассмеялась Марина.
- Бабушка, наверное, все глаза проглядела, гипнотизируя дверь, - обратился отец к дочери, когда они въехали во двор, – может, зайдёшь прямо сейчас?
- Да, конечно, - кивнула Марина, направляясь в нужный подъезд, – ой, тут электронный замок, - отметила она, - а консьержек-то что, теперь нет?
- Ну, мы тоже не отстаём от прогресса, - ответила Маша, подойдя к двери вместе с ней и прикладывая ключ к домофону.
Бабушка, плача, прижала долгожданную внучку и долго не выпускала из своих объятий. Но, даже когда Марина всё же высвободилась и присела на край её кровати, она продолжала удерживать её руку, словно боялась, что она тут же исчезнет.
- Милая моя, какая же ты красавица стала, - Варвара Дмитриевна восторженно оглядела стильную элегантность любимой внучки, поглаживая её руку, - слава Богу, я тебя дождалась, увидела наяву, а не на этих бездушных фотографиях, - приговаривала она, - теперь можно и к Бореньке, заждался уж он меня там один…
- Бабушка, что ты такое говоришь! – испугалась Марина и оглянулась на Машу, которая готовила на столике вечерние инъекции.
Та едва заметно кивнула и пожала плечами, показывая, что это обычные бабушкины разговоры. Спустя время сёстры оставили Варвару Дмитриевну и ушли домой, потому что к Светловым приехали родители Анны, которые тоже желали увидеть приехавшую внучку. Марина пообещала бабушке Варе, что придёт к ней ночевать и действительно вернулась сюда позже.
Она разложила на столе подарки, привезённые ею для бабушки, и они то смеясь, то плача, разворачивали пакеты, обсуждая и примеряя на бабушку обновки, которые по мнению Марины были уместны в теперешней бабушкиной жизни.
А потом они пили чай с вкусным пирогом, испечённым Анютой, и Варвара Дмитриевна выспрашивала у своей милой внучки о её заграничной жизни и о муже. Наговорившись, она устало откинулась на подушки.
- Мариша, детка, сходи-ка в соседнюю комнату, там в шкафу сейф, ты не забыла? – попросила она внучку.
- Помню, бабушка, но что ты на ночь глядя-то…
Хотя она и отдохнула вчера в московской гостинице после утомительного многочасового перелёта, всё же с удовольствием отправилась бы уже спать, но бабушку обижать не стала.
- Марина, у меня теперь каждая минута на счету, - улыбнулась Варвара Дмитриевна, – пойди, пойди, да принеси мне оттуда синюю папку, пожалуйста, - попросила она.
- Хорошо, бабушка, - согласно кивнула Марина и встала со стула, - а код-то какой?
- Тот же самый, как Борюшка его придумал, когда купил этот сейф, так он и не менялся!
- А-а-а, мой день рождения, - улыбнулась Марина, направляясь в другую комнату.
Варвара Дмитриевна дождалась, пока внучка принесёт ей требуемую папку и, достав оттуда документ, протянула его Марине.
- Это тебе, моя милая!
В папке лежало завещание, где говорилось, что Марина является единоличной наследницей этой самой квартиры. Варвара Дмитриевна без сомнения любила старшую внучку больше двух других и даже любовь к единственному сыну вряд ли могла соперничать с чувствами бабушки к обожаемой ею Маринушке.
***
Авторское право данного произведения подтверждено на портале Проза.ру
_________________________________
_______________________________