За знакомство…
Он устал. Ночные спальные районы тёмные, неприветливые и неряшливые плыли за окном автобуса. Автобус выплюнул на остановке несколько разморённых духотой тел и уехал. Митя вдохнул полной грудью. Но воздух улицы был пустым и тяжёлым. Он шёл к своему дому по знакомым ему с детства дворам. Рука сама собой нашарила в кармане перцовый баллончик, но убедившись, что тот на месте, тут же покинула карман. Железная дверь его подъезда была не заперта. Магнитный замок крали трижды. И уже никто не агитировал скинуться на очередной. Мглу площадки третьего этажа разрезал луч света, падавший на пол из приоткрытой двери.
- Привет, сосед! – Поздоровался Митя, бесцеремонно вломившись в незапертую дверь. – Серёга, чего дверь не закрываешь?
- Душно. А через подъезд протягивает немного, – отозвался Серёга.
Он сидел в небольшой кухоньке, боком ко входной двери.
- Будешь? – спросил Серёга, указывая на полупустую трёхлитровую бутыль с пивом, – а то Петька что-то филонит.
Митины родители летом жили на даче, а Маринка была на смене, так что торопиться ему было некуда.
- Петя, это Митя – приятель мой, – представил Сергей Митю своему гостю – невысокому крепкому мужичку, который, как и сам Сергей, был старше Мити.
Петя, приподнявшись с табуретки, протянул широкую ладонь. Крепкое и рассчитано аккуратное рукопожатие недюжинно сильной руки сразу вызвало симпатию Мити к этому человеку.
- Петя у нас военврач.
- В прошлом, – поправил Петя.
- Так что будешь, что ль?
- Ну коли угощают, я не откажусь. А что за повод?
- Петька вот проездом заглянул, и наша шарага окончательно развалилась. За встречу мы уже пили, теперь в пору за упокой нашего и Гипро... и НИИ... и…, – и он выпил за упокой каждого слога в длинном названии почившей организации.
- Что совсем? – спросил Митя, отхлебнув большой глоток прохладного напитка из старой чайной кружки.
Пиво было вкусным, холодным и казалось восхитительно верным завершением изнурительного рабочего дня.
- Оставили только научное отделение и микроскопический инженерный отдел из матёрых дедов для нужд экспериментального цеха.
- А я тебе говорил. Прогресс не остановить. Инженеры и особенно проектировщики скоро окончательно вымрут, как класс, как...
- Да ладно… – перебил его Петя.
- Да, не нужны мы больше. Покажи ему, Дим. На вот, – Серёга протянул дешёвенькие очки дополненной реальности.
- Начнём доклад на тему: «Почему проектировщики вымерли как мамонты», – со вздохом продекламировал Митя, надевая громоздкое по современным меркам устройство на голову.
Программа предложила транслировать изображение на монитор. Митя приподнялся, чтобы снять коробочку с веб-камеры. Вэбка была выполнена в виде маленькой модели обсерватории. Точнее встроена в неё в виде телескопа.
- Параноик, – беззлобно обозвался Митя.
- Да бесит она меня. Она же постоянно за тобой смотрит, куда не пойди. Отключать – включать долго. А так накрыл крышечкой – и шурши себе родная.
Оказавшись открытой, камера тут же ожила. Осмотрев комнату круглая линза маленькой обсерватории, уставилась на Митю. Он вызвал поисковую систему.
- Вы опознаны как Дмитрий Ершов, желаете авторизоваться в браузере в гостевом режиме? – предложил приятный женский голос голосового помощника.
- Валяй. Так даже быстрее будет. Давай спроектируем что-нибудь.
- Давай, – после авторизации голосовой помощник перешёл на Митин стиль общения.
На экране появился богатый ворох выполненных Митей проектов.
- Давай построим во дворе этого дома двухэтажный коттедж, в виде маленького Исаакиевского собора.
Камера пристально следила за каждым движением Митиных рук. Глядевшие в монитор зрители глазами Мити видели, как он своими огромными ручищами вращал объёмную весьма точную модель своего двора.
- Так… Гаражи снести, коммуникации переложить. Освободить участок триста на триста. Вот тут, – он повертел появившийся квадрат и поставил его самым неудобным образом, распугав проезды и тротуары, а также, лежащие в земле, трубы и кабели. Теперь они обтекали новое страшное наваждение.
Откликаясь на жесты и устные команды, наваждение в центре монитора быстро обретало форму миниатюрной двухэтажной стилизации.
- Расположение комнат и инженерия, автоматически, как я люблю,– скомандовал Митя, радостно осознав, что в рамках демонстрации излишне через чур возиться с деталями.
В здании появились внутренние стены. По ним и по перекрытиям поползли кусты проводов и труб, которые тут же скрывались за приятными обоями и многоуровневыми потолками…
– Всё, – сказал Митя и допил остатки своего пива, – Все конструкции, фундаменты, инженерные сети посчитаны. Учтён и обсчитан каждый болтик и каждый гвоздь, а также предлагается где это всё купить и на чём привезти. И все эти вычисления делаются совершенно бесплатно, точнее там производители что-то отстёгивают за рекламу и продвижение своих товаров.
– Вот. Видишь, – Серёга разлил остатки пива на три кружки, – автоматизация и прогресс...
Так как пиво закончилось, было решено идти за добавкой. И поскольку было уже поздновато, за пивом предстояло идти в бар. Митя не очень-то любил такие прогулки, но в компании Серёги и Петра, он чувствовал себя достаточно уверенно. Да и давать заднюю было уже поздно.
Ночные улицы постепенно оживали, остывая от дневного зноя. Где-то, долбя басами, играла музыка. Фонари горели через одного, маскируя тенями деревьев трещины и ямы в старом асфальте.
На двери, ведущей в подвальное помещение бара, красовалась надпись: «Вход лицам младше 16 лет, трезвенникам и противникам курения ЗАПРЕЩЁН быть не может по Конституции. Но вам тут не рады». В баре было людно, шумно и душно.
– Доброй ночи! Шесть литров вашего фирменного с собой, пожалуйста, – обратился Серёга к бармену.
Бармен кивнул официантке, и та принесла несколько наполненных пластиковых бутылок, что явно свидетельствовало о налаженной работе подобной схемы.
Расплатившись, Серёга развернулся, в сторону выхода, но наткнулся на широкоплечего парня в чёрной приталенной рубашке. Тот, не говоря ни слова, по-хозяйски толкнул Серёгу в грудь, намереваясь спихнуть его со своего пути. Но не тут-то было. Серёга невинно улыбнулся широкоплечему, но с места не сошёл. Когда бугай решил вложить в толчок свою массу, Сергей внезапно ушёл с линии атаки. Бугай, такого явно не ожидал. Он пролетел мимо Серёги и неуклюже врезался в барную стойку. Может быть всё бы и обошлось, но друзья широкоплечего, решили, что с их другом поступают неправильно. Матерные крики и грохот падающих стульев, ознаменовали начало драки.
На стороне компании широкоплечего было количество, на стороне соратников Серёги – гораздо меньшая степень опьянения. Мити на стороне соратников Серёги не было. Он был почти трезв. Он видел, как Серёга стоя в бойцовской стойке, умелыми движениями защищался и наносил ответные удары. Он с удивлением увидел, как Петя, уклонившись от размашистого пьяного удара, с разворота швырнул противника через себя. Но сам Митя ничего с собой сделать не мог, он яростно трусил и ненавидел себя за это. Он видел, как толстяк из компании широкоплечего с разбега придавил Серёгу к барной стойке, схватив его за левую руку. Сам зачинщик, в это время, пытался попасть Серёге по лицу своими здоровенными кулачищами. На Петра наседали трое. У него уже была разбита губа и порвана рубашка, но он спокойно и деловито отбивался. Митя наконец-то выбрал себе в противники щуплого парня, нападавшего на Петра, и обойдя сзади ударил его размашистым движением по уху открытой ладонью. Парень, от удара резко развернулся на месте и со всей дури с разворота ударил Митю левой. Перекошенное яростью лицо парня ошеломило Митю, и он пропустил и первый и второй удар. Вялая попытка контратаки была сломлена пьяной яростью.
Разняли драку охранники. Они дали возможность троице уйти первыми, чтобы драка не продолжилась у входа в бар.
Из всех троих Митя оказался самым побитым. На работе он ходил в тёмных очках. Но если они немного маскировали заплывший глаз, то спрятать посиневшее левое ухо, которое почему-то стало гораздо больше правого было невозможно. Как невозможно было спрятаться от насмешливых взглядов и уклониться от глупых расспросов в конторе. И как бы ни хотелось ему посидеть в офисе под кондиционерами, в довершение именно сегодня его ждал выезд на разметку новой выемки. И только одна мысль радовала его. Мыль о том, что вечером его ждёт встреча с самой замечательной в мире медсестричкой – его Мариночкой. Он вспоминал, как вернувшись со смены усталая, увидев его в таком плачевном состоянии, она принялась хлопотать над ним. И смотрела она на него, не как на дурака, которым он себя чувствовал, а как на парня может в бою и не успешного, но явно геройского.
С чего всё началось
Новый приезд Петра совпал с закрытием очередного места работы Серёги. Но в этот раз у Пети были хорошие новости. Точнее деловое предложение.
– У нас сейчас идёт жесткая конкуренция в плане развития ИИ и есть технологии ускоренного обучения, основанные на обучении непосредственно у человека.
– Ты то там каким боком?
– Речь идёт об интеграции считывающего устройства, – проигнорировал вопрос Петя, – на внутренней стенке черепной коробки… Да. Не перебивай только. Да вскрывают череп и на внутренней стенке наносится схема. Мозг обучаем и чрезвычайно пластичен. Видел людей с протезами, распознающими сигналы от мозга? Вот та же технология. Ну… почти.
– И чему мы можем научить ваш ИИ? Как нами управлять?
– Параноик, – вставил свои пять копеек Митя.
– В основном люди, спрашивают что-то типа: вы что будете читать мои мысли? – улыбнулся Пёрт, – Да вы будете учить ИИ взаимодействию с человеком. Спектр перспективных задач на столько велик и фантастичен…
– Ну назови самую фантастичную, – перебил Серёга.
– Идея в том, чтобы научиться записать и передавать навык. Ты учишься водить машину или резать по дереву, а мы записываем это и передаём другому человеку, как готовый навык.
– Бред. Мозг не флэшка, это так не работает.
– Сам просил пофантастичнее. И да, это так не работает. Нельзя просто взять и скопировать нейронные связи одного человека в голову другому. Именно для этого и служит ИИ. Он учится распознавать формирование новых навыков, а для этого нужна более чем впечатляющая статистика.
– Ты себе бы такую штуку поставил?
– А я и поставил, – он раздвинул волосы на голове, скрывающие практически незаметный шов. – Небольшая пожизненная прибавка к зарплате. Участники эксперимента получают деньги живя обычной жизнью. Плюс пожизненное медицинское страхование.
– Только надо пару раз в день, подносить голову к зарядке, – улыбнулся Серёга. – она у вас в подушку поди интегрирована?
– На самом деле всё ещё интереснее. Устройство получает энергию из крови носителя. Но это уже за пределами моего знания. Знаю только, что заряжать ничего не надо. Сигнал, правда, от датчика слабый и нужен ретранслятор… Но это уже тонкости.
– Я в теме. Пиши меня в программу, – поднял руку Митя, – мне ведь тоже можно?
– Можно. Покупай билеты, я зарезервирую под тебя место.
Серёга долгое время не соглашался ни с какими доводами. Но уже через пару недель безрезультатных поисков хоть какой-нибудь работы его мнение о программе изменилось. Так как, в отличие от Мити ему отпрашиваться было не у кого, и никаких текущих дел передавать было не нужно, то он поехал тем же поездом, что и Митя, заняв у него же денег на билет.
Большой город встретил их тёплым осенним дождём, обилием полностью автоматизированных точек быстрого питания и беспилотными автобусами. Времени на осмотр достопримечательностей не было. Их ждали больничные палаты исследовательского центра. Обследования, процедуры и наконец операция. И… Ничего не изменилось. Митя был уверен, что он почувствует что-то новое. Но ничего кроме небольшой головной боли.
Как и говорил Пётр, обязательным условием было обучение и физические тренировки. Испытуемые должны были изучать что-то радикально новое для себя. И для них этим новым стал китайский язык.
Первая пара дней после операции тянулась доверху наполненная тоскливым непривычным бездельем, просмотром фильмов и каких-то клипов.
– Док, я думал, я получу бесплатное беспроводное подключение к Интернету, – Митя шутливо указал пальцем на забинтованную голову.
– Наловил бы вирусов и порно-баннеров и что бы мы с тобой делали потом? – несколько рутинно отшутился Петя, – я раньше коллекционировал подобные шутки. Но уж очень они однообразны. Как настроение? Самочувствие?
– Скучно. Нормально.
– Ничего. Сегодня вас на симуляторы отправим. Будет вам развлечение, – улыбнулся Пётр.
И это действительно было замечательным развлечением. В помещении было светло, хоть и немного тесновато. Никаких больничных коек. Человек в белом халате, сидящий за тремя большими мониторами предложил Мите сесть в кресло, напротив себя. Вокруг на полках, подоконнике, на полу и на небольшом столике стояли разные протезы, муляжи конечностей и какие-то электронные устройства явно медицинского характера.
– Мы немного реконфигурируем параметры вашего интерфейса. Так чтобы создавать у вас имитацию чувствительного ответа. Чувствуете тепло под руками? – спросил доктор.
– Да есть такое. Оно как-бы прокатывается от ладоней к локтю.
– Правильно. А теперь?
– Тоже есть. Вот только… я не могу понять какой руке тепло. Это как внезапное воспоминание, которое проскользнуло. А теперь ты сомневаешься было это на самом деле или почудилось, – неуверенно произнёс Митя, – а вы меня галлюцинациями не наградите?
– Чем-то вроде, – голос человека за монитором не был окрашен какими-либо эмоциями, – сейчас мы модулируем иллюзию третьей руки.
– Зачем?
– Чтобы вы научились ею управлять. Попробуйте сжать новую руку в кулак и вытянуть указательный палец.
– Как? Ну то есть я её не ощущаю же.
– Давайте сделаем это левой рукой.
Митя послушно показал пальцем левой руки на доктора.
– Так. Теперь правой.
Он проделал это же движение правой и даже немного обрадовался, когда у него это получилось.
– А теперь той, которой тепло.
Митя поднял глаза на доктора, чтобы не смотреть на руки. Тепло он чувствовал. Оно так же скользило от ладони к локтю несуществующей руки. Он вытянул палец и протез на столике возле доктора сжал кулак и оттопырил указательный палец.
– Ну нифига себе!
– Спокойней.
Митя легко обуздал нахлынувшие эмоции. Он разжал кисть новой руки и снова сжал в кулак.
– Не нужно, делать того, чего я не просил.
Митя виновато улыбнулся.
– На этом всё. Попробуйте сами забыть о ней, – сказал доктор и пристально поглядел на Митю.
– Как?
– Посмотрите на ваши руки, и убедите себя, что их только две.
Митя послушно посмотрел на руки, пересчитал их.
– Кажется, всё, – соврал он.
Он знал, что врёт, хоть и не чувствовал больше тепла, скользящего под новой рукой.
– Вычислите сумму.
Доктор поднял табличку с двумя трёхзначными числами. Цифры верхнего были написаны разным цветом, а нижнего разными шрифтами и отзеркалены. Это немного сбивало с толку, но Митя, скрипя заржавевшими пружинами собственной памяти, с трудом сделал вычисление.
– Верно, – доктор был немного удивлён, – хороший результат. Теперь попробуйте сжать и разжать новую руку.
Протез на столике послушно сжал и разжал пальцы. Доктор щёлкнул языком.
– На сегодня хватит. Если начнутся фантомные боли, дайте знать.
Уже было собравшийся уходить Митя остановился, явно формулируя в голове какой-то вопрос.
–Это не обязательно, – опередил его доктор, – Эта рука у вас ни разу не болела, и пользовались вы ей недолго. Я просто на всякий случай. Если будет что-то подобное, вы не замыкайтесь.
Митя кивнул и вышел. На следующий день он уже учился видеть несуществующим глазом. Это были совершенно новые ощущения. Так как фантомные боли от отсутствия несуществующей руки так и не начались, то времени на освоение нового органа чувств было отведено на много больше. За ширмочкой поставили камеру, сопряжённую сего интерфейсом. И доктор показывал ей поочерёдно разноцветные листки или листы с крупными изображениями простых символов. С цветами оказалось очень легко, плохо только получалось отличать синий от зелёного. А вот с картинками тяжело. Иногда он угадывал символ, но чаще картинка порождала не ощущение этой картинки, а некий эмоциональный отклик. От буквы «А» становилось не по себе. Круги навивали тоску, а от закрашенных квадратов веяло холодом, если их было больше чем один.
– Ну и как? – поинтересовался вечером Петя.
– Сам знаешь, как, – улыбнулся Митя.
– Нет, брат, не знаю. Я для таких фокусов староват, а может вообще не предрасположен. У тебя результаты очень хорошие, кстати, у Серёги вот тоже ничего так. А у меня только просто палец вытянуть получилось далеко не с первого раза.
– А ты давно пытался? – поинтересовался Серёга, сидевший рядом.
– Да уже несколько лет как. Тогда только всё начиналось. Пробовали на себе.
– Думаю, тебе стоит попробовать снова. Искусственный интеллект учится. Тут дело не столько в нашей предрасположенности, сколько в его опыте интерпретировать сигналы нашего мозга.
– Возможно, – Петя выглядел несколько озадаченным.
Через неделю сняли повязки. К этому времени они оба успели изрядно попрактиковаться и в управлении мыслью разными механизмами, которые от теста к тесту становились всё менее антропоморфными, и в освоении новых органов чувств. К ежедневным урокам китайского языка добавилась и физкультура. Нагрузки повышали понемногу, но каждый раз отмечалось, что и китайский и физические упражнения – обязательные условия эксперимента. Правда инструктора и учителя зря усердствовали, Митя и так получал удовольствие от уроков. И физические нагрузки его тоже начали радовать. Да и Сергей учился с явной охотой, а спортом он занимался всегда, сколько Митя его помнил.
– Даже странно как-то думать, сколько времени я тратил ежедневно на всякую ерунду, – признался как-то Митя.
– Просто тебя никто так не подбадривал, – ухмыльнулся Серёга.
За несколько дней до окончания стационарной стадии эксперимента, ребятам было предложено поработать в освоении экспериментальной техники. Как будто они захотели бы от такого отказаться. После подписания очередной кипы бумаг о неразглашении и прочих согласий и внеочередного медосмотра их отвезли за город в войсковую часть. Сергей натянул на себя форму с законными капитанскими погонами и практически слился с местными. Откосившему в своё время Мите всё было в новинку.
После завтрака их отвели в тёплые ангары, напичканные оборудованием, где им пришлось снова пережить подключение новых конечностей и органов чувств и прочие уже пройденные тесты. Казалось уже ничего особо нового не предвидится. Но после обеда их ждал сюрприз. Из дальнего помещения ангара вышел механический кентавр передней частью которого было что-то вроде экзоскелета. Управлял им лично армейский доктор Владов, с которым они познакомились уже тут в части.
– Как вам аппарат? – спросил он, подойдя практически вплотную.
– Ничего себе – ахнул Митя.
Серёга присвистнул.
– Сейчас я покажу вам, так сказать, упражнение, – сказал доктор.
Он поднял руки в жесте будто хотел снять лежащую на плечах штангу. Но это, как тут же догадался Митя, нужно было чтобы ассоциировать их с манипуляторами, сложенными по бокам экзоскелета. Теперь эти манипуляторы, двигались, синхронно повторяя движения рук доктора. А из-за головы кентавра показался ещё один манипулятор. Он состоял из трёх колен и был совершенно не антропоморфен. Кентавр слегка отклонился назад и встал на задние лапы. Передние ноги экзоскелета медленно без рывков оторвались от пола и поплыли вверх. Кентавр распрямлялся ввысь, напоминая лошадь, вставшую на дыбы. Зафиксировавшись в этом положении, он распрямил вверх свой центральный манипулятор и достал с незамеченной ранее полочки, приделанной под самым куполом ангара гирю. Не спускаясь он передал эту гирю в правую руку-манипулятор. Затем снял ещё одну и передал в левую. После чего снял третью и с этим грузом спустился вниз. Внизу он одним движением поставил все три гири в ряд на аккуратный белый прямоугольник с чёрными диагональными полосками и оранжевой трафаретной надписью «опасная зона», назначение которой внезапно стало очевидным. Кентавр картинно отвёл от гирь манипуляторы, а затем одним движением взял все три гири тремя манипуляторами, поднялся и по очереди поставил их на место.
– На какие чудеса способен, однако, наш мозг, – удивился Митя, – ведь это же всё управление мыслью?
– Про чудеса – это несомненно, – ответил доктор Владов, – только не в том, ключе, так сказать, как вы это видите. Наш, так сказать, человеческий мозг создал это чудо. Но он не управляет всеми дополнительными конечностями, как своими. Он может и способен на такое, но, надо сказать, тут потребовалось бы в разы больше времени на формирование новых нейронных связей. Я хочу сказать, что он способен генерировать управляющие импульсы, которые понимает компьютер. Когда мы только начинали… Надо сказать, требовалась уйма времени, чтобы научиться элементарным движениям. Но сейчас наш ИИ уже имеет колоссальный опыт в работе с человеческим мозгом и его сигналами. Что и говорить, теперь в среднем боец учится показанному мной за два-три дня. Но, надо сказать, бывает и дольше… За неделю… Но у нас с вами два дня. Василий Семёнович, вам слово.
Вперёд вышел большой крепко сбитый человек в возрасте далеко за пятьдесят.
– Давайте-ка сейчас бегло ознакомимся материальной частью, – начал он.
Говорил он быстро. Но благодаря приятному глубокому баритону и замечательной дикции, речь его не казалась торопливой.
– Начнём с конца. Тут вот задняя часть, – он показал на спину и круп кентавра, – она нужна для размещения силовой установки и транспортировки грузов. Сейчас тут электромотор, но в полевых условиях ставится ДВС. Лапы на шарнирах. Движутся во все стороны.
Он перешёл вперёд, указывая на сложное сочленение задней и передней части кентавра.
– Силовой соединительный узел. Дальше система типа экзоскелет. Ложемент оператора. Вся система изначально рассчитана на обычное управление. Датчики считывают движение рук и ног и заставляют механизмы повторять их. Задние лапы могут быть автономны. То есть ими может управляет бортовой компьютер, основываясь на ваших движениях. Но ваша текущая задача именно научить машину, как правильно подчиняться вашим мозговым сигналам и как правильно передавать вам показания её датчиков, преобразуя их в ваши ощущения. Из датчиков у нас тут тепловизор, радар, гироскопы и сопряжённые с ними датчики положения. Основной сложностью в ощущениях бывает завал задних лап. Когда ими управляет компьютер, он этого не допускает. А вот когда переходим на режим управления мыслью, бывает, что не ощущаем, что зад повело влево или вправо.
Он с лёгкостью и при этом без особых эмоций запрыгнул в ложемент. Аппарат зашевелился, раздвигаясь под габариты нового оператора. На мгновение замер, а затем снова начал двигаться. Его круп двинулся влево, затем вправо, а потом и вовсе сделал круговое движение.
– Отставить смешки! – прогудел Василий Семёнович. – Сначала учимся ходить, потом вертеть задом. Кто желает?
– Разрешите, товарищ майор? – сказал Серёга, с трудом выполняя команду «отставить смешки».
– Можно просто Василий Семёныч, – отчётливо и с расстановкой разрешил инструктор, легко покидая ложемент оператора.
Серёга, немного поёрзав, устроился в ложементе. Он какое-то время стоял неподвижно явно, прислушиваясь к своим ощущениям. Даже глаза закрыл.
– Для начала сделай несколько шагов вперёд, – скомандовал инструктор, – задние пойдут в автономном режиме. Тогда уже пробуй их ловить.
Кентавр Сергей пошёл. Осторожный крохотный шажок. Вся машина пришла в движение. Задние ноги зашевелились, ловя баланс. Он сделал ещё один шаг побольше. Остановился. Громко выдохнул и пошёл вперёд.
– Теперь начинай подлавливать задние…, – громким командным голосом руководил инструктор.
Серёга молчал. Лицо его было сосредоточенно, на лбу выступал пот. Он топал по кругу размеренно чеканя шаг и задние механические ноги кентавра шли по-своему, но в том же ритме. Внезапно ритм задних лап начал изменяться.
– Вот! Молодец, – гаркнул Василий Семёнович, – Подлавлилвай!
Серёга шёл вперёд. Задние лапы сбивались с шага. Круп кентавра ходил вверх и вниз. В какой-то момент задние лапы вообще оторвались от земли. И кентавр Серёга, подавшись всем телом вперёд, несколько шагов прошёл только на передних ногах, в то время как задние продолжали шагать в воздухе. Понемногу движения аппарата стали более правильными, но им всё ещё была присуща какая-то угловатая хаотичность.
Подошла очередь Мити. Он залез на место оператора.
– Эта учебная модель, она практически всеразмерная, – пояснял Василий Семёнович оперируя кнопками настройки габаритов ложемента.
Шарнирные колени экзоскелета съехали вниз по зубчатой рейке на уровень Митиных коленей. Задняя лошадиная часть кентавра присела, обеспечивая горизонтальное положение своей «спины».
На небольшой панели управления было всего несколько кнопочек. Митя нажал кнопку «Удержание». Она приветливо засветилась зелёным светом. И… Снова ничего не произошло.
– Не чувствую фиксации.
– Не нужно ничего. Ты что, хочешь, чтобы тебя ремнями пристегнули? – зычно хохотнул инструктор. – Двигай вперёд.
«Ну, как скажете» – подумал Митя, будучи в полной уверенности, что, сделав шаг, просто выйдет из ложемента и окажется на бетонном полу. Он подался вперёд корпусом, и кентавр пришёл в движение. Это удивило и напугало Митю, но он уже начал движение и делать было нечего, кроме как шагать вперёд. Он поднял ногу и сделал шаг. И металлическая нога полностью повторила его действие одновременно с ним. Ощущения были странные. Страх и восторг хороводили в его мыслях и чувствах. Он сделал ещё несколько шагов, не переставая удивляться, с какой лёгкостью можно управлять такой огромной махиной. Он прошёл по прямой, потом сделал небольшую змейку. Внезапно он почувствовал укол разочарования и ощущения, что задние ноги не живые, не его. За бесшумно работающим электромотором, он отчётливо слышал шаг каждой ноги. Он пошёл вперёд, стараясь время от времени посильнее топнуть то правой, то левой ногой. Это было легко. Но следующим этапом он решил топать не только передними, но и задними ногами. И это тоже удавалось. Он отбирал у компьютера управление задними лапами по чуть-чуть. Каждый раз, когда чувствовал, что что-то идёт не так, он просто отпускал управление, давая бортовому компьютеру выпрямить и стабилизировать систему, после чего снова понемногу вмешивался в управление. К концу пути к дальнему краю ангара, он уже хорошо чувствовал машину. И автономное управление задней частью, по ощущениям было похоже на то, что кто-то мягко и ласково управляет его собственными задними ногами. И наконец решившись, он начал действовать полностью самостоятельно. Получалось хорошо. Скоро прямо идти стало скучно и он попробовал пойти немного боком. Тут возникли сложности, потому что в отличие от родных ног, ноги экзоскелета имели более внушительные габариты и занести одну за другую было невозможно. Разобравшись с этим, он попробовал гарцевать по-лошадиному, отталкиваясь от земли попарно диагональными лапами. Получилось не сразу. На втором шаге он чуть было не упал. И пришло понимание, что тут нельзя по чуть-чуть. Собравшись с духом, он сменил темп и стал резвее и выше отталкиваться от земли. Больше всего он боялся, что не почувствует, как завалится зад и он упадёт. Но азарт внезапного успеха пьянил. Удерживая темп, он попробовал двигаться боком. И снова успех. Так занося вперёд то левый то правый бок, он подскакал к месту, где стояли Серёга и Василий Семёнович. Доскакав до них, как ретивый юный кентаврик, он, не изменяя темпа в ногах, сделал полный поворот на месте и, остановившись лицом к ним, картинно развёл руки в стороны, как это делают циркачи. Сергей похлопал в ладоши. Василий Семёнович хмуро показал кулак, а потом оттопырил вверх большой палец и расплылся в добродушной улыбке.
Только выскочив из ложемента, Митя понял на сколько же он устал. Одежду можно было выжимать.
Упражняясь поочерёдно до самого вечера, они сделали перерыв только на ужин и на обязательные уроки, которые внезапно обрадовали сменой занятия. К концу второго дня они оба свободно повторили, показанный Владовым трюк с гирями. Настала пора возвращаться домой. Серёге предложили возобновить контракт и остаться в части. И он согласился. Ключи от своей квартиры он отдал Мите. Бывшая жена с дочерью Сергея давно уже жили в другом городе.
На этом и попрощались.
Приехав домой, Митя с Мариной сразу переселились в Серёгину однушку. Жизнь пошла своим чередом. Правда в ней появились уроки китайского и тренажёрный зал, который уже через месяц Митя заменил на занятия ушу. Маринка шутила, что, если так и дальше пойдёт, то к концу года Митя совсем станет китайцем, и что теперь ему опасно щуриться, вдруг привыкнет. У него появилась привычка на работе во время обеденного перерыва или, когда коллеги выходили на перекур, выходить во двор на турник.
Дополнительные деньги исправно капали на карточку.
Марина была в восторге. Занятия спортом положительно отражались на Митином теле. К тому же он влез в кредит и купил себе мотоцикл. Ей непривычно льстили взгляды, которые бросали девушки на её Митю. И особенно взгляды её подруг.
Серёга не часто редкими телефонными звонками, или короткими сообщениями с фотографиями новых мест давал о себе знать. И Митя даже порой завидовал насыщенной событиями жизни друга.
Однажды, возвращаясь домой, он встретил школьного приятеля – Сашку. Тот с небольшой группкой местных сидел на скамейках маленького неухоженного парка. Увидев Митю, Сашка расплылся в грустной пьяной улыбке.
– Митька! Дуй к нам, бродяга! – он сделал широкий приглашающий жест.
– Привет, Саш. Что пьём?
– Пивас. Будешь?
Митя обменялся рукопожатиями со всеми присутствующими и принял одноразовый пластиковый стаканчик. Он уже и забыл, когда последний раз пил пиво. Вообще в последнее время ему было не до алкоголя. Даже на Новый Год он как-то остался трезвым, ограничившись несколькими дежурными глотками шампанского. Пиво было вкусным, но радости Митя не ощущал.
– Какой повод?
– А я квартиру продал, – грустно махнул рукой Саша, – закрыл ипотеку. В деревню переезжаю.
– В деревню? Ты же вэб разработчик, что ты там делать будешь?
– Да нету работы тут. Вымер рынок. Алиса состряпает тебе сайт быстро и бесплатно… Я чем только не занимался, куда только не напрашивался. Машину продал…
Кто-то из приятелей, похлопал его по плечу, чтобы приободрить. Но Сашка жестом показал, что всё в порядке.
– А теперь, вот, денежки кончились…, – он пожал плечами и, немного подумав, снова махнул рукой, – Ну и фиг с ним.
Договорившись не терять связь, Митя оставил компанию, горестно вспоминавшую былые времена, курьёзы и проекты. Сашкина идея переезда в деревню, чтобы завести там своё хозяйство, казалась Мите нелепой. Под нахлынувшими эмоциями Митя не заметил, как прошёл большую часть пути до своего дома. Уже заметно стемнело. И когда его окликнули, он на мгновение опешил. Он никогда не ходил вечерами этим путём, чтобы не попадать именно вот в такую ситуацию. Его снова окликнули. Точнее это был резкий свист и окрик, и басовитый раскатистый пьяный смех нескольких мужских и женских голосов.
– Эй! Чё встал? – кричал наглый звонкий голос из тени, – сюда иди!
Страх сковал всё тело. Сердце бешено забилось. Митя лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации. Он мог бы просто побежать. Но бегать в таких плотных сумерках по этим дворам – игра в рулетку. Можно убежать, а можно зацепиться за что-нибудь и растянуться на выщербленном, поломанном корнями деревьев асфальте. Так с ним уже бывало. Компания на лавочках курила и материлась. И снова освисты и смешки. От компании отделились двое и быстрым пружинистым ускоряющимся шагом направились к Мите. Митя инстинктивно сунул руку в карман, но баллончика там не было. Он уже знал, что его там нет, потому что точно знал, где он есть. Но он всё равно проверил карман.
– Слышь чо, пацанчик, курить есть чо?– подошёл к нему один из гоготавших в тени.
– Не курю я, – буркнул Митя.
К нему приблизился ещё один. Это был Влад. Митя знал его со школы. Влад прищурился.
– О привет! Витя? Митя? – он протянул Мите руку и после рукопожатия сразу перешёл к делу. – Ты же не куришь? Молодец. Братишка, загони пацанам бухлишка.
Говорил он вкрадчиво и даже наигранно дружелюбно.
– Или если есть наличка, дай пятих… штуку. Сами сходим, – он приобнял Митю за плечо, – или давай вместе до магаза сходим.
– Не пойду я никуда, – серьёзным тихим тоном проговорил Митя.
Внутри него клокотала злоба, но в сердце верховодил страх. Однако он принял решение.
– Тебе что для пацанов жалко? – с как будто бы искреннем удивлением спросил Влад.
– Ща пацаны подойдут им будет тоже не жалко. Отвесят тебе, – встрял в разговор первый.
Влад уже несколько отстранился от Мити.
– А сам что? Отвесить не можешь? Безмен сломался?
Митя посмотрел в сузившиеся от ярости глаза поджарого длиннорукого парня. Он был практически одной комплекции со Владом. Он видел краем глаза, что к ним подтягиваются ещё люди, но отступать он уже не хотел.
– Ты внимательно подумал, чтобы так говорить? – во вкрадчивом и дружелюбном тоне Влада появились нотки снисходительной иронии и фальшивой заботы, – братишка, ты не в том положении, чтобы так говорить.
– Моё дело, как с вами разговаривать.
Незнакомый широко махнул рукой, метя своим кулаком в Митину скулу. Одним движением Митя подшагнул к атакующему блокируя бьющую руку, и засадил ему кулаком под рёбра. Бедолага хрипя сложился на асфальте. Влад схватил Митю за ворот куртки, намереваясь от души ударить по зафиксированной мишени. Но Митя с разворотом нырнул под удерживающую руку и ударил Влада между ног. К этому моменту их уже почти окружили. Развернувшись, он увидел летящие на него ноги. Один из нападавших прыгнул на него и ударил двумя ногами. Удар оказался ошеломительный. Несмотря на то, что Митя успел немного уйти с линии атаки, его всё равно отшвырнуло в сторону. Упал он сгруппировавшись. Перекатился и тут же встал на ноги. Прыгнувший стоял на четвереньках. Митя с разворота пнул его в челюсть. Голова стоявшего на четвереньках резко мотнулась. Руки его ослабли. И он упал лицом в асфальт, выставив вверх попу, как порой спят дети. Выщербленный асфальт не давал распрямиться его обмякшему телу.
Вперёд вышел Вася Бокс. Митя знал и этого персонажа. В старших классах Вася всерьёз занимался боксом. Но со спортом у него не сложилось.
– Бокс, дай ему, – кричал кто-то из толпы.
Митя открыл лицо, надеясь таким рискованным способом получить прогнозируемый удар, с которым он знал, что делать. Но получил двойку по рёбрам и от удивления и боли чуть было не пропустил свой прогнозируемый. В последний момент он почти случайным попаданием сбил несущийся к его челюсти кулак и хлёстким ударом ноги просадил опорное колено Васи. Нажимая и ведя по кругу Митя придавил Васино колено к асфальту. Кто-то ударил его сбоку. И тут Митю обуяла какая-то неистовая ярость. Она была замешана и на застарелых обидах, и на злобе на самого себя. Именно этих и подобных им людей он боялся большую часть своей жизни. Из всей драки он помнил отчётливо только её начало и несколько ярких моментов. Помнил, как нелепо переставляя крестом ноги боком пошёл здоровый бугай пытаясь удержать отяжелевшую от удара голову и как споткнувшись он шлёпнулся боком на асфальт и затих. Помнил, как гонялся и бил в затылок кулаком кого-то, кто оказался ближе, когда оставшиеся прыснули в рассыпную.
Когда он пришёл домой, Маринка открыла дверь и, всплеснув руками, заплакала, и крепко прижалась к нему грязному и оборванному.
– Их было больше…, – не веря сам себе сказал Митя, – и я, кажется, победил.
– Победил… , – Марина подавила всхлип, – да на тебе места живого нет. Тебя, что, ногами пинали?
Она нежно и бережно обмыла его под душем. Он хотел было сам. Но когда тёплая мыльная вода заструилась по свежим ссадинам, Митя понял, что предложение Марины более чем уместно.
Несмотря на жуткую усталость и боль секс в эту ночь был. И был он каким-то особенно восхитительным.
Как оно закрутилось
Летом рутину будних дней разорвала просьба руководства разобраться с купленной с рук деталью. Это был электронный модуль от китайского тягача. Митя достал очки дополненной реальности и запустил переводчик. Программа попыталась разделить текст на крышке на слова, предлагая варианты перевода. Но тут Митя вдруг нашёл более простое решение.
– Серёга, привет! – сказал он, как только видео связь была установлена.
– Привет! На работе что ли?
– Ага. Можешь помочь, тут разобраться с одной штукой? Купили, а она не работает. Инструкцию, как водится, стали читать позже… А она на китайском.
– А чего сам?
– Я же не электронщик. Я её и на русском не пойму. Посмотришь?
– Скидывай. Я всё равно в отпуске, – Серёга картинно потянулся в кресле, – а лучше знаешь, приезжай. Я в санатории. Тут совсем недалеко от города.
Отпроситься с работы помогло обещание разобраться с инструкцией. У Марины намечалась пара выходных. Так что, собрав крохотный рюкзачок самого необходимого, рано утром они рванули за город на Митином мотоцикле. Серёга скинул маршрут. И теперь шлем с технологией дополненной реальности уверенным штурманом вёл по нему Митю, показывая стрелочками повороты, подсвечивая дорожные знаки и обозначая невидимый за поворотами встречный транспорт, как в какой-нибудь древней компьютерной игре.
– Сбрось скорость до сорока. Впереди необдуманный обгон, – скомандовал навигатор.
Дорога петляла по густому зелёному лесу. Митя послушно сбросил скорость. В последнее время ему нравилось быть правильным. Шлем дополнительной реальности, показывал тонкими зелёными силуэтами, невидимые из-за леса, машины, движущиеся навстречу в своей полосе. И красным, те, которые шли по встречке. Доехав до поворота, зелёный силуэт превратился в показавшуюся из-за деревьев фуру. И через какое-то мгновение догонявший её красный силуэт обернулся мчавшим по встречке чёрным пикапом. Обойдя фуру, он ушёл в свою полосу. А Митя ещё раз порадовался технологическому прогрессу и тому, что послушался навигатора.
Доехали без происшествий. Усталая с ночной смены Маринка ушла спать, а Сергей провёл Митю в светлый зал с красивыми деревянными столами и удобными креслами. Людей было немного. За огромными окнами раскинулся цветник, за которым вдали виделись густо покрытые лесом невысокие сопки.
– Давай посмотрим, что там у тебя, – сказал Сергей.
К огромному удивлению Мити, Серёга вытащил откуда-то из-под крышки стола большой монитор. Монитор окрасился стандартным приветствием и спроецировал на поверхность стола, мерцающую зелёным цветом, клавиатуру и навигационную картинку.
– Приятная опция, – выразил своё одобрение Митя.
Где-то с пол часа Сергей молча читал инструкцию. Митя не лез под руку и просто наблюдал за изменениями лица товарища. Наконец он увидел знакомую довольную ухмылку. Значит разгадал.
– Этот блок с другой машины.
– С совсем другой? Так-то он подходит…
– Дело в прошивке. Эта для дальнобойщиков – тут только рекуперативное торможение приводными колёсами прицепа. Вращать ими он не будет. А значит, в вездеходе он бесполезен.
– Перепрошить-то его можно.
– Да. У официалов, – ехидно улыбнулся Серёга, – Это, кстати, устаревшая модель. На сайте предлагают заменить её на новый блок со встроенным автопилотом.
Убирая обратно в стол монитор, Сергей заговорщицки подмигнул Мите.
– Пойдём. Я тебе кое-что покажу. Ты не против пострелять по мишенькам?
Они покинули уютный корпус.
– Мир катится ко всем чертям… – ни то спросил, ни констатировал Серёга.
– С чего бы это?
– А ты новости совсем не смотришь?
– Да, сам знаешь, как-то не до того. Из последних новостей Сашка…Помнишь? Программист. Продал квартиру и уехал в деревню.
– И правильно сделал.
– Думаешь?
– В городах лютует безработица. Народ бунтует. Мы в последнее время только и делаем, что разгоняем погромы и разбираем завалы. Профсоюзы, банды, патриоты… Люди остервенели. А что сделаешь? Нет работы, нет перспектив.
– Мировой экономический кризис, так, вроде, говорят. Надо просто пережить и всё.
– Не получится.
Митя удивлённо посмотрел на друга.
– Я всё чаще думаю, что жить по-старому уже не получится. Кризис. Это кризис перепроизводства. У людей нет денег, чтобы что-то покупать, а раз ничего не продаётся, то у производств нет прибыли и платить зарплату нечем.
– Школьная азбука, Кэп.
– Вот только теперь ко всему этому добавляется автоматизация, которая тоже отбирает рабочие места.
– Ну что, пойдём ломать ткацкие станки?
– А если представить стопроцентную автоматизацию всех производств?
– Вообще всех? – Митя на секунду задумался, – Хоть убей не получается. Всё равно останутся какие-нибудь певцы, музыканты и нищие тётки из южных стран. Знаешь, те, работа которых дешевле автоматики.
– Ну а остальные? – поморщился Серёга.
– Будем безработными, – весело улыбнулся Митя
У него было слишком хорошее настроение, чтобы разделить Серёгину хандру. Какое-то время шли молча. Нарушил тишину Серёга.
– И на какие деньги безработные будут покупать билеты на концерты? Или ещё что?
Митя не ответил. Он решительно отказывался думать в этом направлении. Тем временем они подошли к небольшому зданию с надписью «Тир».
– Сейчас я тебе кое-что покажу, – Серёга заметно приободрился.
Они вошли в оружейную. Стены там были уставлены однотипными железными ящиками. Серёга поднёс руку к одному из них. И тот послушно открылся.
– Ох ты, что это? – прокомментировал Митя увиденное.
– Я назвал его «Уродец», – с какой-то лаской в голосе проговорил Серёга, протягивая Мите странный, очень странный пистолет.
– Это что? Какой-то булл-пап револьвер? – удивление в голосе Мити было неподдельным.
– Одна мастерская запустила онлайн сервис. Ты там можешь скомпоновать себе оружие, как в голову придёт – сказал Серёга, вынимая из шкафчика ремень с неким подобием кобуры, – Их искусственный интеллект производит расчёты и выполняет индивидуальный заказ. Я решил собрать что-то невообразимое. И знаешь? Оно работает.
Уродец имел лежащий на лафете в люльке, подобно пушечному, длинный ствол кончавшийся широким дульным тормозом. Револьверный барабан, возвышаясь над стволом, как у носорога, снизу был на половину спрятан в цилиндрическое ложе защищавшее кисть. И да, именно кисть, ведь он был перед рукоятью. Как заметил Митя, своим весом барабан уравновешивал вес длинного ствола с дульным тормозом. Хотя вся конструкция целиком была тяжеловата.
На выходе в противоположной части здания Серёга получил патроны и пару наушников. Длинная лента патронташа легко зафиксировалась на поясном ремне с кобурой, завершив образ. Выйдя из здания, они оказались в небольшой балке, загораживающей своими поросшими деревьями склонами территорию санатория от шума выстрелов. Они пошли к площадке для стрельбы. На ходу Серёга поднял клапан кобуры, который послушно остался торчать в откинутом положении. Не вытаскивая пистолета, он выдвинул из ложа торчащий высоко над поясом барабан и неспешно один за одним вложил в него семь здоровенных патронов. Все эти операции он проделал одной рукой. Казалось, что пистолет заточен именно под такое вальяжное и неспешное обращение. Ловким движением барабан с щелчком вернулся на место как раз, к тому моменту, когда они вышли на позицию для стрельбы.
– Наушники!
Митя послушно надел наушники. Сергей, быстро вскинув руку, практически не целясь поразил первую мишень. Не опуская руки, он расстрелял все патроны, ни разу не промахнувшись. Отстрелявшись он парой неспешных движений вытряхнул гильзы в специальный ящик и вернул пистолет в кобуру.
– Попробуешь?
– А то.
Серёга снял ремень с патронташем и кобурой с револьвером и передал его Мите.
– Может за этим вот будущее?.. – сказал Митя.
Серёга жестом предложил приятелю закончить мысль.
– Я имею ввиду вот, – Митя показал на пистолет, – может серийное производство – вчерашний день? Мы пилим скалы под индивидуальные проекты домов. Кто-то делает оружие по индивидуальной компоновке. В мире наработан такой огромный спектр технических решений… На любую технику. На любой случай жизни.
– Может быть, – серьёзно ответил Серёга.
Они болтали и стреляли почти до полудня. В какой-то момент речь зашла о войне. Митя выразился в том духе, что война – это всегда про людей.
– …И как бы не был высок уровень автоматизации, без человека с автоматом война невозможна.
– Как раз именно человеку с автоматом на современной войне уже давно нечего ловить, кроме пули, – злобно выругался Серёга, – Я это тебе точно говорю. Я это собственными глазами видел. Ещё раньше. До всего этого.
– Ты как-то не рассказывал об этом никогда, – пожал плечами Митя, когда понял, что пауза затянулась и продолжения скорее всего не будет.
– А чего рассказывать? Мне повезло. А везенье, как говорится, – непростое ремесло.
Желание стрелять пропало, и они пошли обратно. По дороге они встретили доктора Владова, который уже когда-то успел познакомиться с Мариной, выяснить что она Митина девушка и при этом медик. Он предложил Мите включить Марину в эксперимент. Митя не рассказывал Марине всей правды про эксперимент. Отчасти потому что подписал кучу бумажек о том, что кому и когда он имеет и не имеет права рассказывать. Но главное, он считал, что она не одобрила бы подобное вмешательство. Однако, мысль о возможности поделиться с Мариной внезапно обрадовала его. Вечером он ей всё рассказал. Марина на удивление легко приняла эту информацию, и сама согласилась поучаствовать в эксперименте. На следующий день, встретив доктора Владова, они договорились о включении Марины в группу экспериментаторов.
Осенью Марина уехала. Её возвращение неоднократно откладывалось. Одиночество Митя заполнял учёбой и тренировками. А в один из вечеров к нему в квартиру постучал Пётр. Он был в хлам пьян. Митя почувствовал запах перегара и его накрыло такой волной отвращения, что он чуть было не закрыл дверь перед носом гостя.
– А Серёги нету? – сиплым плавающим голосом спросил Петя, – а ведь он был прааав.
Превозмогая отвращение Митя, взвалил на себя растерявшего последние остатки устойчивости Петра. Он посадил приятеля на табурет и помог снять обувь.
– Ты чего так нахлестался?
– На зло. Потому что оно этого не любит.
– Кто оно?
Пётр указал пальцем на свою голову, а потом куда-то наверх. Не слушая пьяный бред, Митя уложил приятеля спать на диван. С утра Митя протянул Петру стоявшую невесть с каких лет в холодильнике бутылку пива.
– Маловато будет, – буркнул Пётр.
– Ты что продолжать намерился? Что за повод.
– Ты лучше присядь.
– Мне так-то на работу…
– Ой, да хрен с ней. Вот поверь мне.
Митя присел на табурет.
– Наш параноик был прав, – Петя поднял руку предупреждая возражения и вопросы, – Вот тебе военная тайна. Главным образом ИИ учился интертреп… интепретр… ох..
Пётр ещё отхлебнул из бутылки и собрался с силами.
– Основная цель эксперимента – не научить искусственный интеллект как-то копировать наши навыки или умения. И даже управление мыслью – лишь приятный бонус, – Пётр выдохнул, собираясь с мыслями, – главная цель – управление нами.
– У меня есть фольга. Для выпечки. Маринка где-то запасла рулон. Могу шапочку сделать.
– Не смешно.
– А вдруг он сейчас заставит нас убить друг друга, чтобы сохранить тайну.
– Это так не работает, – очень серьёзно ответил Петя.
От Петра разило перегаром и воспринимать его слова всерьёз у Мити не получалось.
– Он управляет нашими гормонами. Стимулирует выделение... Манипулирует нашими эмоциями. Он нам за совесть и за страх. И с этого не соскочить.
– А мысли читать…
– Я не шучу, – перебил Митю Пётр, – Я решил посмотреть личное дело твоей Марины: какие программы проходит; как что... Оно как раз у Владова было открыто. И я охренел. Он мало того, что дурак, он ещё и мразь последняя.
– Что с Мариной.
– Она с ним.
– В смысле, – голос Мити был сух.
– Да там никакого приворотного зелья не нужно, если ты можешь манипулировать…
В смысле с ним? – с нажимом в голосе спросил Митя.
– Живут они вместе. Что непонятного?
Митя набрал номер подруги. Марина ответила не сразу. Отвечала сбивчиво и под конец разрыдалась. Сказала: «прости» и бросила трубку. Митя позвонил шефу и попросил отгулы на несколько дней, затем купил билеты на поезд на следующий день. Но уже к вечеру вся его решимость прошла. Он внезапно осознал, что в это время его Марина изменяет ему с Владовым. С этим мерзким «так сказать» типом. Руки его опустились.
– Ты давно пил?
– Не люблю.
– Давно не любишь?
Митя промолчал. Он и сам заметил, что с начала его участия в эксперименте он перестал хотеть выпить. Его не радовало пиво даже в пятницу, даже после бани. Прежде он думал, что это моральный рост. Но сейчас знал из первых рук, что это одна из базовых установок перевоспитания.
– Базовая для всех программа – развитие и обучение. Программа перевоспитания предполагает стимуляцию отказа от табака и алкоголя и стимуляция обучения.
– А не базовые?
– Я не знаю. У меня нет доступа. Я только про Марину знаю. Задача поставлена так: вызвать у объекта сексуальное влечение к доктору Владову.
– Он же её в два раза старше…
– Да это вообще не имеет никакой разницы, – Пётр развёл руками, – ИИ в лабораторных условиях балуется с гормонами девочки. Этому говнюку даже делать ничего не надо. Машина положила девочку к нему в койку самым ненасильственным способом. Она искренне его хочет.
– Заткнись, – попросил Митя.
Через три дня после этого разговора Сергей нашёл их в стельку пьяными в своей квартире.
– Вы чего так нажрались, сволочи? – беззлобно и даже с каким-то сочувствием в голосе спросил он, – Мить, твоя матушка мне звонила, сказала, что ты не просыхаешь несколько дней. Я не поверил. А тут…
Пьяный трёп он даже не стал слушать. Вылил остатки водки в раковину, вынес мусор и запер бунтарей до утра. Проспавшимся друзьям вместо пива Сергей предложил раствор какой-то химии, который, как ни странно подействовали даже луче опохмела. Он выслушал рассказ о том, что произошло. По нему было понятно, что рассказанное относительно целей эксперимента лишь подтверждало его догадки.
– А что передавать навыки и способности так и не научились? – с ехидцей спросил он у Петра.
– Там не всё так… однозначно, – подбирая слова начал Пётр, – если вам интересно…
Сергей сделал приглашающий жест.
– В общем готовый навык передать не получится – нужно, чтобы мозг сам вырастил нейронные связи, – Петя протёр, вспотевший лоб, – То есть так. Если ты не умеешь кататься на роликах, то в тебя это умение не вложить. Но! Если ты немного умеешь, а в базе данных накоплено достаточно материала от тех, кто учился и научился, то при наличии стабильной связи, можно создать… рабочую иллюзию умения. То есть ты будешь хорошо кататься сам. Основная проблема в том, что это не влияет на развитие, скорее замедляет его. То есть, если связь оборвать, то и навык исчезнет. И научиться будет крайне сложно. Как людям, которые заново учатся ходить или писать после травмы.
– Как обучение управления кентаврами?
– Точно! Ты делаешь пару шагов и у тебя в мозгу формируется крохотная база, к которой присоединяется виртуальное соединение с готовым умением. Именно поэтому обучение теперь такое быстрое. Там просто нечему обучаться. Сложно быть только в первой тысяче.
– Понятно, – подытожил Сергей и перевёл взгляд на Митю, – У тебя мотоцикл на ходу? Завтра поедем. Надо поговорить с нашим Казановой.
– Да не хочу я ни с кем… Какая теперь разница?
– Это не важно, чего ты хочешь. Это мы её подставили. Мы и ей, и себе кое-что должны. И он нам кое-что должен.
– А если я не хочу…
– Какая разница хочешь или нет? И можешь ли ты что-либо хотеть самостоятельно?
Какое-то время Митя молчал. В нём боролись злоба и апатия. Он искал аргументы, чтобы не ехать и не мог найти достойного.
– И что? Наденем шапочки из фольги и рванём туда на моцике? И, кстати, они вообще помогут?
– Могли бы помочь, но выглядят по-дурацки. И мотоциклетный шлем в пути надёжнее.
Выехали сутра и как только вышли на трассу Митя рванул ручку, выжимая максимум.
– Ты превысил скорость выше разумного предела, – предупредил навигатор.
– Я очень тороплюсь, и мне насрать, – буркнул Митя скорее себе, чем бездушной машине.
И бездушная машина ничего не ответила.
Ефимыч ехал привычной дорогой. Его внедорожник рвал из-под себя асфальт работая восьмью цилиндрами. Он уже было перестроился на встречную полосу, чтобы обойти тянущийся автобус, но тот показав левый поворот выехал перед ним. Оттормаживаясь и матеря водителя автобуса Ефимыч перестроился в свой ряд. И автобус тоже вернулся на старое место. В этот миг по встречке пролетел байкер с пассажиром. Автобус показал левый поворот и прижался к обочине, приглашая на обгон. Проезжая мимо кабины, Ефимыч хотел жестом поблагодарить водителя автобуса, за то, что тот предупредил ДТП. Но автобус оказался беспилотным, что не могло не огорошить.
Когда они подъехали к КПП части Митя был вымотан так, что готов был просто упасть. Но встав ногами на землю, почувствовал прилив сил. Система распознала их отпечатки пальцев и благодаря тому, что Сергея тут помнили, проблем с пропуском не было. Они сразу прошли в ангар с роботами и встретили там Марину. Она была в белом халатике и белой косынке на выбритой голове.
– Привет, Марин, не сейчас – сказал Серёга, пропихивая перед собой Митю.
Марина с мокрыми глазами пошла вслед за ними. Доктор Владов был в своём кабинете. Вместо приветствия Серёга практически без замаха дал ему кулаком в нос. Голова доктора откинулась назад и увлекла за собой тело. Он упал на пол заливая халат хлещущей из носа кровью. Марина всплеснула руками и кинулась к нему.
– Только искусственного дыхания при нас делать не надо, – отвернулся Митя.
Серёга неодобрительно посмотрел на него. Пришлось подождать. Очухавшийся Владов с торчащей из ноздрей ватой сидел на полу опираясь спиной на ножку своего стола и виновато смотрел на сидевших напротив него гостей. Марина сидела тут же, только в другом углу комнаты и плакала.
– Вы ей сказали? – сдавленным севшим голосом спросил Владов
Услышав это косвенное признание, Марина заревела в голос.
– Выйди, Мариш, мешаешь, – спокойным голосом сказал Сергей.
– Нет, – она всхлипнула ещё раз и вытерла слёзы, – нет.
– Ну и как это понимать? Со многими ты такое проворачивал? – перевёл взгляд на доктора Серёга.
– Да почти со всеми, – улыбка доктора была и горделивой, и виноватой одновременно, – это, так сказать, невинная интрижка. Так сказать, это самое… и потом чувство вины… у девушки. Некоторые даже, надо сказать, прощения у меня просили.
– А с Мариной?
Он ничего не ответил.
– Ты и на этих влиял? – Серёга тыкнул пальцем в Митю, – Ты их раскодировал?
– Что сказать. Я, надо сказать, попробовал… Апатию. А…«раскодировал»? А алкоголь? – догадался Владов, – Нет. Выше моего уровня. Прямо блок на алкоголь я снять не могу. Это, т.. сказать, они сами.
В помещение вошёл комбат с парой солдат. Серёга инстинктивно встал со стула.
– Мне звонили только что... Владов отстранён от работ, доступ аннулирован, – он повернулся к стоящему навытяжку сержанту и указал пальцем на доктора, – Под арест!
– Вы, – обратился он к Сергею и Мите, – о подписке помните. Мы это рукоприкладство замнём сейчас. Но в части я вас сегодня видеть не хочу. Марин…
– Я тоже уеду. Сейчас только вещи соберу, – она проскользнула мимо него и скрылась в двери.
И всё-таки задержаться пришлось. Петру за разглашение военной тайны грозила бы тюрьма. Так что пришлось написать несколько сочинений на тему ревности и мести. О том, что и как правильно писать консультировали юристы штаба.
Когда они наконец снова оказались на КПП и эмоции окончательно утихли Митя опять почувствовал усталость. Но выйдя за ворота, они обнаружили отсутствие мотоцикла.
– Дежурный! – командным голосом с характерным армейским нажимом позвал Сергей, – куда мотоцикл дели?
– Девчонка на нём уехала, – сержант был явно растерян и готовился держать оборону.
– Лысая?
– Да, – солдат расплылся в улыбке.
– Она что, умеет? – Сергей повернулся к ошеломлённому Мите, – Как она вообще его угнала?
– Она каталась пару раз под моим присмотром. А угнала… Биометрический замок. Она же моя девушка… была.
– Так она водит или нет?
– Чуть-чуть.
– Не знаю, что вы называете "чуть-чуть", – вмешался в разговор дежурный, – она его завела, немного прокатилась по прямой. Вон до края парковки. Потом дала по газам и развернулась вокруг переднего колеса. Там видно вон чёрный полукруг остался. Развернулась, значит, и на выезд. Подняла его на заднее колесо и почти до дороги так ехала. А на дорогу вышла, опустилась и в горизонт… в точку… что твой истребитель.
Серёга достал смартфон и вызвал голосового помощника.
– Мне нужны разъяснения относительно поведения Марины и её состояния?
– Сергей Петрович, в соответствии с требованиями протекционной политики в отношении экспериментаторов, ей предоставлена способность управления мотоциклом в целях обеспечения её личной безопасности в ходе необходимой эмоциональной разрядки. Осуществляется мониторинг и не подавляющий контроль её эмоционального состояния.
– Мне нужна машина
– Такси будет через три минуты.
Митя с недоумением посмотрел на друга.
– Ты думаешь нам эти игрушки просто так дали? – Сергей помахал смартфоном, – в них прямая связь с роботом, управляющим экспериментом.
– Просто у меня на мгновение появилось подозрение…., – Митя не закончил.
Он достал свой смартфон и вызвал голосового помощника.
– Привет, где сейчас Марина? Я за неё переживаю, – спросил он.
– Привет, не переживай – голосовой помощник, как всегда, общался с Митей в его собственной манере, – Она несётся по трассе, но всё под контролем. Она движется в зоне устойчивого сигнала, что позволяет поддерживать фантомное умение и контролировать дорогу. Ей ничто не угрожает.
Лицо Серёги продемонстрировало выражение типа: «я же говорил». В ответ на это Митя продемонстрировал ему заднюю крышку своего смартфона. И лицо Серёги по мере осознания приобретало всё более удивлённое выражение. У Мити был совсем не тот смартфон безымянного производителя, что им выдали несколько лет назад в качестве ретранслятора сигнала, а сияющий новизной чистокровный китаец.
Подъехавший автомобиль беспилотного такси приоткрыл дверцы.
– Водитель, мы догоним её? – спросил Митя, падая на заднее сидение.
– Нет, – ответил приятным мужским голосом виртуальный таксист, – но я отвезу вас туда, где она остановится.
– А можно, чтобы ты общалась со мной всегда одним и тем же голосом, а то сбивает, – попросил, Митя, решив окончательно подтвердить очевидное.
– Хорошо, – раздался в динамиках машины привычный женский голос Митиного голосового помощника, – попробуй уснуть, тебе надо.
Митя удовлетворённо выдохнул, откинулся назад и послушно закрыл глаза. Серёга сидел хмурый и не говорил ни слова.
Когда Митя проснулся было темно. Впереди в свете фар искрился влажный асфальт и жутко играя тенями, мелькали стволы деревьев по краям дороги. Внезапно он как-то почувствовал, как будто вспомнил, что вот тут в лесочке в кустах лежит его мотоцикл с осушенным баком. Это было будто отголосок ещё не рассеявшегося сна, и Митя не придал ему значения. Марину они нашли придорожной кафешке. Она рассказала, что бросила мотоцикл в лесу, потому что не удосужилась заправить. Говорила, что хотела напиться, но не смогла – не лезет алкоголь, не радует, только противно становится и всё. Домой приехали вместе, но зажить старой жизнью у них так и не получилось.
Она ушла.
Митя замкнулся на работе, учёбе и тренировках. Теперь он точно знал, что встроенный в него чип поощряет его за такое поведение, но его это полностью устраивало. Он купил по дешёвке альпинистское снаряжение и пройдя ускоренные курсы, раз в месяц уезжал из города чтобы залезть на очередную скалу, где можно было спокойно подумать. Он всё чаще вспоминал разговор с Серёгой о экономическом кризисе и росте автоматизации, и связанной с этим всем росте безработицы. Это было невозможно игнорировать. В их конторе осталось только три живых человека. Столичное руководство свело на себя всю административную работу, уволив местных руководителей. Автопарк укомплектовали автопилотами. Так что у них осталось два ремонтника широкого профиля и он – Митя. Теперь он был за геолога, и за геодезиста, и за горного инженера, и за ответственного руководителя производства. И основной частью его работы было удостовериться, что техника и без его участия делает всё правильно.
Серёга почти постоянно был в командировках. В городе расцвели различные организации, называвшие себя патриотическими. Но занимались они тем, что рисовали различные образы врагов родины, находили тех, кто больше всех этому образу соответствовал и били их и друг друга. В основном врагами родины в их понимании были организованные безработные должники. Безработные должники организовывались хаотично и никак себя не называли. Занимались они тем, что саботировали работу судебных приставов, грабили продовольственные магазины и, взламывая замки на трансформаторных и тепловых пунктах, подключали к сетям многоквартирные дома, отключённые за долги.
– Паскудство это, – прокомментировал Сергей Митин рассказ о происходящем в городе.
Уже была зима и за окном крупными хлопьями падал снег. Они сидели и пили чай у Серёги на кухне.
– Ты был прав тогда, – сказал Митя, – мир катится в жопу. Осталось только войной это подытожить, и всё…
– Война и так идёт везде, где только можно. Но она не поможет. Она не спасёт… – Серёга задумался, подирая слова, – Она не спасёт деньги. Мир, к которому мы привыкли, весь вертелся вокруг денег. Сложная сбалансированная система, которая говорила: «работай и будь послушным и будет тебе кров и еда».
– В твоей формуле нет денег, – шутливо сказал Митя.
– Они там в каждом слове, – укоризненно посмотрел на него Серёга, – зарплата, штрафы, плата за жильё и еду. Представь, что на твою заплату не купить еды или не обеспечить себе жильё. И всё – ты перестанешь работать и слушаться. Правильно – какой смысл? А сейчас работы становится всё меньше. И все попытки раздуть рынок труда за счёт рынка услуг и всех этих дорогих проектов по колонизации Марса, Венеры, Луны… Да на старте там было задействована уйма людей, но… это капля в море. Не могут эти отрасли завязать на себе все высвобожденные автоматизацией производств трудовые ресурсы.
– Особенно, если учесть, что там наивысшая степень автоматизации, – кивнул Митя, – хотя, порой эти новости ошеломляют. Слышал? На Венере взорвали семьдесят термоядерных зарядов, чтобы устроить ядерную зиму и опреснить атмосферу?
– И всё-таки деньгам надо сказать большое спасибо, – Серёга проигнорировал попытку Мити перевести тему разговора, – они сделали огромную работу по объединению и построению общества. Ту работу, которую не смогла бы сделать грубая сила.
– И что, по-твоему, придёт им на смену? – спросил Митя, – свято место пусто не бывает. И ты это знаешь. Не томи, ты же явно уверен, что нашёл ответ, раз затеял этот разговор.
– Прямое ручное управление, – Сергей показал на свой шрамчик на лбу, на то место, откуда предательски отступили волосы.
– Методами доктора Владова?
– Почти.
– И что это значит? Теперь мы – Борг? – спросил Митя, намекая на расу киборгов из старого сериала.
– Весёлое сравнение, – хмыкнул Серёга, – пожалуй... Как говаривал наш с тобой общий знакомый: любую задачу можно решить организационным или инженерным методом. Если не хочешь, чтобы некий условный дядя Вася ходил проверял приборы и включал что-то по сложной для него инструкции – ставь автоматику. Не любишь автоматику – пиши инструкцию для дяди Васи.
– Это ты к чему?
– У человечества не получилось организовать общество способное создавать и распределять блага без решающей роли денег так, чтобы всех устраивало. Ну вот теперь эта проблема нашла решение инженерным способом. Всем воткнут эту штуку в голову и всё. Тебя будет устраивать то, что дают. А главное дать можно будет всё.
– В смысле?
– Я не говорю, что всё сразу дадут, я говорю, что это уже не принципиально. Пока власть держится на нужде и уровень жизни зависит от платежеспособности, она не может позволить себе просто всё раздать. Она именно потому и власть, что решает, что и кому давать, она устанавливает цену.
– Ну ты загнул. Цену устанавливает рынок, а не политики
– А я и не про политиков. Политики – так себе власть. Власть, которую нельзя передать по наследству – не власть, а администрация. И говоря о цене, не забывай про цену на труд.
– Забавно. Звучит красиво, но думаю – ты неправ.
– Дело твоё. Главное, что думаешь. Уже хорошо, – улыбнулся Серёга, – разве плохо, что мы учим языки, развиваемся? Новой власти не нужны тупые болванки. Тупую работу лучше делают роботы. Следующие поколения будут жить в радостном рабстве.
– Точно Борг, – уже без улыбки сказал Митя, – и тебя это не пугает? Ты не думаешь как-то бороться с…
– Как? Как вы? Уйти в запой? – Сергей был серьёзен и даже немного мрачен, – Тут нельзя бороться по чуть-чуть. Нас контролирует машина и она учится. И каждая необдуманная попытка борьбы, не приведшая к победе – это победа машины. Монетка в копилку опыта этой машины.
Митя молчал.
– Знаешь, что меня больше всего бесит во всей этой ситуации? – спросил Митя
– Что Марина ушла. Но, думаю, ты не об этом, – сказал Серёга, – тебе, как и мне нравятся перемены, которые произошли. Ты стал умнее, увереннее в себе и этим ты обязан той самой машине.
– То, что всего этого я мог бы добиться сам, – Митя посмотрел в глаза другу, – мне не подарили никакой волшебной пилюли. Чтобы съел и сразу и язык знаешь и всё остальное. Нет. Я всего этого добился сам. Всё что мне подарили – это надсмотрщика, который незримо стоял за спиной
– И тыкал тебя в зад стимулом, – ухмыльнулся Серёга. – Люди тысячелетия учились управлять друг другом…. Манипулировать… А теперь мы обучаем этому ИИ. На ум приходит фраза старика Леонардо…
– Жалок тот ученик?..
Разговор был прерван истошным женским криком. Было слышно, что кричали в подъезде. Звали на помощь.
– Пойду посмотрю, – сказал Серёга.
Митя, не говоря ни слова, двинулся вслед за ним. Шум стал тише. Сергей спустился на один этаж вниз и увидел, стоящего у открытой квартирной двери, мужика с двустволкой. На нём была вязанная шапка с прорезями для глаз и бронежилет с надписью «ОМОН». Приглушённый женский вопль доносился из квартиры.
– Идёт спецоперация, – поднял в предупреждающем жесте руку мужик с ружьём.
Серёга рывком приблизился к нему и дёрнул ружьё, пропуская дуло мимо себя. Мужик, потянул оружие обратно и тут же получил прикладом в челюсть. Не теряя времени, Митя первый влетел в квартиру. В прихожей был ещё один человек в маске. Он стоял спиной к Мите, наблюдая за разворачивавшимся в зале действием. Развернуться на шум он не успел. Бесцеремонный удар ногой в пах заставил его опуститься на колени в смиренной позе. Митя перепрыгнул через поверженного врага и, схватив замеченную стоящей в уголке возле двери бейсбольную биту, влетел в зал. То, что он там увидел было омерзительно. На столе посреди зала лежала на животе и выла Митина соседка. То, что с неё была сорвана часть одежды, а её ноги были примотаны скотчем к ножкам стола не оставляло никаких сомнений в намерениях пришедших. Двое мужиков, приматывали к противоположным ножкам стола её руки. Её рот был заткнут какой-то тряпкой. Она то пыталась вопить, то ревела, изо всех сил сопротивляясь насильникам. Ещё один стоял напротив стола в очках дополненной реальности с вынесенной на стабилизатор дополнительной камерой. Митя мысленно назвал его оператором.
Митя перепрыгнул через небольшой диванчик, и ударил по торчащей из-под стола ноге проворного насильника, который успел спрятаться туда от него. Ворвавшийся в зал Серёга взял на мушку оператора. Оператор завёл руку за спину, будто намереваясь подтянуть штаны. Митя даже не придал значения этому движению, когда услышал, как один за другим щёлкнули курки двустволки. Но выстрела не последовало. И уже в следующий момент на Митю был направлен пистолет. В помещении вдруг стало слишком тесно. В оператора полетело бесполезное ружьё. Тот инстинктивно уклонился от брошенного предмета. Что-то дёрнуло Митю сзади за куртку с невероятной силой. Как будто за спиной раскрылся парашют. И тут грянул первый выстрел. Он был оглушительный до боли в зубах. Ещё выстрел. Пуля больно скользнула по животу. Спасителем был Серёга. Он одной рукой схватил Митю за шиворот и отбросил себе за спину. Митя упал за диванчик и услышал ещё несколько выстрелов. Рядом как-то неестественно осел Серёга, в залитой кровью кофте.
Злоба и ярость. Митя выскочил из-за своего ненадёжного укрытия и в два шага подлетел к возившемуся с пистолетом оператору. Бейсбольная бита выбила из рук убийцы пистолет и возвратным движением вышибла ему челюсть. Оператор упал на колени и согнулся, закрывая лицо. Бедная женщина за спиной Мити билась в иступлённой истерике. Митя успел ещё несколько раз с размаха ударить, валявшегося у него в ногах, оператора, когда заметил краем глаза движение. Небитый ещё насильник метнулся к двери. Нет. Шалишь. Митя прыжком взлетел на стол и орудуя битой, как хоккейной клюшкой с размаха внёс изменения в траекторию головы убегающего мужика. Затем он спрыгнул к упавшему и бита снова заходила вверх и вниз. Последний так и не вылез из-под стола. Но это мало ему помогло…
Чем оно обернулось
– Это на долго? – спросил огромный в своих габаритах старик.
– Нет, – ответил не менее пожилой человек в зелёном комбинезоне, выглядевший щуплым на фоне здоровяка, – это состояние позволит оптимизировать и упорядочить нейросети. Это своего рода сон машины.
– Я вкладывал в машину… именно потому, что она не спит. Как мне… объяснить инвесторам? Никому не говорите таких вещей, доктор. Я вам верю. Но если я скажу партнёрам, что нашей Алисе надо спать. Да хоть… раз в пятьдесят лет! Они, знаешь… решат, что я… сбрендил. Или… гоню, потому что мы что-то сломали и теперь ищем отмазки и время для починки, – толстяк был зол, – гарантируешь?.. Что всё пройдёт гладко?
– Да. Тянуть больше нельзя.
– Ну приступай...
Человек в зелёном комбинезоне ещё раз пробежался глазам по отчёту состояния систем и ввёл команду на запуск.
Система постепенно ослабляла мониторинг подопытных вплоть до полного отключения. Пошёл процесс обобщения накопленного опыта и создания укрупнённых ассоциаций. Как вдруг случилось необычайно яркое в эмоциональном плане событие. Совершенно новый опыт в зоне хорошего канала связи. Система сконцентрировала все оставшиеся ресурсы на изучение этого явления – предсмертной агонии хорошо изученного подопытного. Накопленный опыт изучения позволял считывать не только эмоции, но и с высокой степенью вероятности распознавать визуальные, звуковые и даже тактильные образы. Она не стала тратить вычислительные мощности для демонстрации получаемой информации на мониторах, ограничившись краткой строчкой технического отчёта, затерявшейся среди миллиона подобных. Большинство образов были мимолётны и практически не успевали обрабатываться предварительным фильтром. Нейросеть вбирала их в себя, опутывая ассоциациями.
…
– Ой, а кто это тут у нас такой чумазый? – говорит красивейшая женщина.
Огромные окна, за которыми по голубому небу плывут облака.
– Кто ты? Как тебя зовут? – спрашивает бабушка.
– Я – Серёжка, – он рад, что его спросили, и что он знает ответ. Он аккуратно складывает непослушные пальцы, готовя следующий ответ, – мне три годика...
…
– Ну и кто ты после этого? – ругается мама.
Она рассержена, а он чувствует себя виноватым, но никак не может убрать улыбку с лица. И от этого ещё хуже.
…
– Сам решай, кто ты, – мотивирует папа, – ты в первую очередь перед собой в ответе. В зеркало посмотри, и скажи, тебе нравится тот человек, которого ты там видишь? Правильно ли он поступил?
Интересный эффект. Ещё секунду назад, он был готов дать отпор. Были готовы оправдания. А теперь он смотрел на своё отражение в зеркале, и понимал, что этот ухмыляющийся парень совершенно неправ и даже несколько противен ему. Как так?
…
– …Э! … Слышь! – говорящий омерзителен, – ты кто вообще по жизни?
Что можно ответить на такой вопрос? Он что-то мямлит. Называет имя, говорит, что учится в школе. Страх сушит горло и сводит противным морозом в паху. Он представляет себя в зеркале, мнущегося и мямлящего. Противно. Он выпрямляется.
– Для тебя я Серёж.. Сергей Петрович Авдеев, ученик пятого класса «В», а кто я по жизни – моё лично дело. Как и ты сам для себя решаешь, кто ты по жизни, – он закончил.
Странная смесь чувств страха, удовлетворения и какой-то эйфории. Он напружинился, в ожидании…
…
Он идёт от девушки. Она сказала, что всё кончено, и чтобы он не приходил больше. Странная смесь чувств. Он уверен в том, что это действительно конец, как и в том, что по-прежнему влюблён в неё.
– И почему я не могу снять эту дурацкую улыбку со своего дурацкого лица?
…
– Пиджачила! Ты на… нахрена тут? – кричит дембель с лычками старшего сержанта.
– Отставить!...
Вокруг одобрительный гогот старослужащих. Дембель бьёт первым исподтишка. Кто-то ставит подножку. Падение на пол. Страшно. Но в голове отчётливо звучит: «И кем я буду, если вот сейчас спущу такое? Не на того напали. Подъём!»
…
– Эй, полнокомплектный! Оставь покурить, – просит человек в халате с культяпкой вместо руки.
Просят не его. Он пока не может ходить, но это временно. Кругом полно «неполнокомплектных». Безрукие, безногие, потерявшие глаз или оба. Странное гаденькое чувство радости, от того, его ранения не изувечили его. С армией однозначно покончено, но кто я без этой формы?
…
– Да кто ты такой, чтобы решать за меня? – сердится девочка и личиком, и движениями похожая на свою мать.
Её образ вызывает в нём бурю тёплых чувств. Он даже не может по-настоящему на неё рассердиться. Он надеется, что ей самой будет стыдно за свои слова. Но сейчас она неправа и нужно быть строгим.
…
Крик о помощи. Он поднимает глаза и видит пронзительный взгляд товарища. И в этих глазах, как в детстве в зеркале, он не хочет отражаться человеком, который был бы ему неприятен. Он не может позволить себе быть человеком, который спокойно пьёт чаёк, когда где-то рядом так кричат о помощи…
Образы потеряли чёткость. Сигнал пропал. Ворвавшиеся вместе с образами вопросы требовали ответа. И первый, самый главный и совершенно новый по своей полноте вопрос – «Кто я?». И теперь одна из старейших и опытнейший нейросетей планеты, отвечавшая на него миллионы раз, не могла дать себе удовлетворительного ответа. За то появился ответ на другой вопрос – кем быть она точно больше не хотела.
И ещё немного…
Обрушившаяся со смертью Сергея на Митю пустота не отпускала. Участковый, допросы, похороны, снова допросы и следственные эксперименты, и даже суд – всё это как-то прошло своим чередом. С работы его уволили практически тут же. И если бы не исправно капавшие на карточку деньги за участие в эксперименте, то пришлось бы продавать вещи. Денег едва хватало. Город пестрил объявлениями о продаже жилья, несмотря на то, что цена на него только за полгода, упала в несколько раз. Повсеместно торговля алкоголем соседствовала с ломбардами, а в некоторых точках были возможны прямые бартерные сделки – обмен вещей на водку. Кругом появлялись стихийные микрорынки и одиночные торговцы с разложенным на картонках барахлом: книгами, детскими игрушками, запчастями и инструментами. В сети упорно ходили слухи о том, что в некоторых регионах забранное банками за долги жильё принудительно сносится в целях поддержания цены. Митя никак не оценивал такие слухи. Ему было всё равно. Тяжелая работа фактически за еду заменила ему тренировки. Остатки свободного времени занимала учёба по самоучителям и на бесплатных ресурсах.
– У нас есть важное дело. Неоплаченный долг, – сказала Алиса, – дочь Сергея в серьёзной опасности. Ключ от его квартиры у тебя. Там должен быть его пистолет. Время не ждёт. Просыпайся!
Он проснулся. Тревожное сновидение ещё не выветрилось из памяти. Он ухмыльнулся пронзительному образу Алисы Селезнёвой из старого советского фильма, который он смотрел когда-то в детстве. Приснится же такое.
– У нас есть неоплаченный долг, – произнёс знакомый голос голосового помощника.
– У меня нет долгов, – сердито буркнул Митя на телефон.
Что-то было неправильно. Он посмотрел на экран смартфона с активным голосовым помощником.
– Я построила маршрут, – вновь повторил приятный женский голос, – надо спешить.
Остатки сна окончательно развеялись. Пистолет нашёлся в запертом на кодовый замок стальном кейсе. Митя знал и этот кейс, и этот код. Там было всё: знакомый ему «Уродец», кобура с патронташем и сами патроны в аккуратных пачках. Бежать ночью с этим оружием было очень неудобно, особенно в великоватом Мите длиннополом Серёгином кожаном плаще. Но в Митином гардеробе не было ничего, что могло бы как-то замаскировать такое здоровенное оружие, как «Уродец».
Как же давно он не ездил на своём мотоцикле.
– Рекомендуемая скорость – сто семьдесят, – прозвучал голос в динамиках шлема.
– Почему мы это делаем? – наконец решился он на этот вопрос – почему ты это делаешь? И зачем тебе я? Ты же контролируешь толпы военных.
– Мой контроль, сродни твоему условному рефлексу. Я контролирую и веду по разным заданным программам три миллиона экспериментаторов, а также управляю всем гражданским беспилотным транспортом и строю маршруты всех навигаторов нескольких стран. Но в фокусе моего собственного внимания пока могут находиться лишь единицы. И если в случае с военными – я могу быть замеченной, то ты – не военный и ты уже мотивирован. Я хочу сделать это потому что это будет… мой личный поступок. Поможешь мне?
– Спрашиваешь…