Доброго вам МЯУ, дорогие мои!
Это я, Обожайчик. Знаю, многие считают меня критиканом, а кое-кто и демагогом. Типа, злоупотребляя своим писательским талантом (ну, его наличие настолько очевидно, что признаётся всеми), я выставляю людей в худшем свете, чем оно есть на самом деле. Даже злонамеренно очерняю их… Клевета и наговор!
Действительно, в моих записках о людях не так много хорошего. А что делать, если написать нечего?! Я ж не сочинитель, а учёный, констататор фактов. Хотя… да, почти все мои рассказы повествуют о легкомысленном отношении человека к своим кото-обязанностям. Или — о противостоянии котиков и людишек. Вы даже можете пожурить меня за однобокое освещение вопроса кото-человеческих отношений.
Что ж… сейчас исправлюсь — расскажу о своём давнишнем друге, ПАТРИКЕЕ. О его большом жизненном опыте и о том, как он помог своему подконтрольному человеку пережить несколько очень неприятных часов. А, главное, — человек понял это и был благодарен!
Ну так вот, однажды этот самый человек предложил (в ультимативной форме) Патрикею попутешествовать. Нет, не для развлечения, как такое часто с людьми случается. Бессмысленное и опасное занятие, знаете ли. По-хорошему-то нужно сидеть дома и контролировать нерушимость границ своих владений, а их «манит муза дальних странствий!» Хотя сами же говорят, что в гостях хорошо, а дома лучше. Где логика?!
Ну и вот, пришлось моему другу сопровождать своего человека… Ехали-ехали, наконец, приехали. То, что предстало перед взором Патрикея, нельзя описать никакими другими словами, кроме «шок» и ужас». Прямо перед ним земля резко обрывалась, отвесно уходя в воду. Размер водной глади был… безразмерным, и скрывался за горизонтом. А на воде колыхалось довольно много штуковин, самых разных размеров: от размера самодвижущейся коробки до… безразмерно огромадного!
Как вы, наверное, догадались, Патрикеевский человек и Патрикей оказались именно на таком, страшно огромном, объекте. Они попали в небольшое помещение типа кладовки — человек сообщил, что это «их личная каюта». А ещё сказал: «пообвыкнись немного, и за дело». Сначала-то Патрикей не понял, что это за дело, а потом как понял! Впрочем, на его месте понял бы каждый: из-под пола раздались признаки жизнедеятельности пищи, то есть писк.
Уже к вечеру мой друг основательно пообвыкся, а в ночь приступил к своим обязанностям. Новые владения ему, в общем, понравились. Они были обширны как сама Вселенная, а конкурентов не было и духу! Потом, богатые охотничьи угодья. Ну и многочисленные местные людишки сразу зауважали Патрикея: угощали вкусняшками всегда, когда ели сами. Ляпота! Но однажды…
Патрикеевский человек сообщил, что ему «пора на вахту». Мой друг совершенно не понял, о чём речь, но видно, что затевалась какая-то ерунда. Это было не только видно, а само бросалось в глаза: человек явно намеревался выдвинутся наружу, а погодка-то… та ещё погодка: сильный ветер раскачивал владения, да так, что неприкреплённые вещи катались по полу туда и обратно. Патрикея, кстати, тоже слегка заносило, но он крепко держался когтями за человеческую лежанку. Ну, скажите, какое разумное создание вылезет в такой час из укрытия???
Однако, в тот час Патрикеевский человек не проявил признаков разумения, и выкатился из каюты. Напоследок тяжело вздохнул и даже проворчал, что он очень «везучий» на плохую погоду, когда вахта. Патрикей тоже вздохнул и проворчал, что ну и нечего, сиди внутри, но человек (ясен пень) не послушался.
Ну и вот, время пошло. Час нету человека, два, три. Патрикей подремал, вылизался, даже послонялся по каюте — трепыхание (люди называют это качкой) владений (кстати, люди называют их судном) немного уменьшилось. А ещё через некоторое время мой друг решил проверить своего человека. Мало ли что!
Ну, начал шкрябать дверь — чтобы выпустили. Очень долго не было никаких толков, а потом дверь открылась. На пороге стоял подконтрольный, и Патрикей уже обрадовался — ага, одумался и вернулся. Как же, жди! Сказал, ну типа, раз тебе в каюте не сидится, погуляй. А как гулять-то? Всё заволокло промозглым, леденящим душу туманом… быррр… противно! Мой друг мявкнул — чего снаружи делать-то, простудишься ещё, но человек отрицательно покачал головой. Типа, служба!
Что оставалось Патрикею? Конечно, только присматривать за своим — вконец потерявшим разумение, человеком. И он остался рядом, дорогие мои! Человек дрожал как осиновый лист, но явно вознамерился просидеть на своей «вахте» ещё не один час. Мой друг понял это почти сразу. И почти сразу решил своему человеку помочь. Как? Ну, свой ум не вложишь, а вот тепло своей шубки — запросто!
Патрикей прижался к своему человеку и замурчал. Человек, в свою очередь, тоже прижался к Патрикею. Не замурчал, конечно, — людям этого не дано, но одобрительно и даже благодарно погладил моего друга по спинке. И так, согревая друг друга, они провели несколько часов!
А потом Патрикеевский человек рассказывал всем и каждому, как мой друг дарил тепло на одной из самых трудных вахт в его жизни. и даже спас его от воспаления лёгких! Увы, это едва ли не единственный случай, когда Патрикея оценили по достоинству, нисколько не преуменьшив масштаб его полезности. Так-то, дорогие мои!