Глава 89
– Жданов, ты идиот, – Рома сунул другу инструкцию под нос, так что все схемы на ней наверняка расплылись, – вот же, сюда надо вставлять двойную деталь.
– Это ты идиот, – отбросив от себя инструкцию, Андрей потыкал пальцем в сооружение, – там прозрачный контур! Это значит – деталь надо было ставить шаг назад.
Рома присмотрелся и почесал затылок. Кажется, на этот раз Палыч был прав.
– На коробке написано 8–12 лет, а ты схему прочесть не можешь, – заржал друг. – Малиновский, что с твоим мозгом?
– А на хрена ты купил такую сложную тачку, – возразил Рома, – твоему сыну будет четыре, а не двенадцать.
– Себе купил!
Андрей завалился на спину среди горок разбросанных деталей от навороченного «лего»-набора и теперь улыбался, как душевнобольной.
– Деградант, – вздохнул Рома и лёг рядом, «лего»-детальки неприятно кололи спину.
– Жаль, у нас в детстве такого не было.
– Жаль.
В комнате было пусто – никакой мебели, только несколько коробок с вещами у дальней стены и вот этот конструктор, который они решили собрать в своё удовольствие, пока потомок Палыча спит за стеной, а Катенька торчит с Юлианой на некой винной дегустации. В эту квартиру Ждановы переехали на днях и ещё не успели равномерно распространиться по всем трём комнатам.
– Час ночи, – сказал Рома, – ты ещё не волнуешься?
– На какую тему?
– Вот нажрётся сейчас твоя любимая в дрова…
– Нажрётся – позвонит, чтобы забрал. Не нажрётся – приедет сама. Волноваться рано, такие мероприятия всегда затягиваются.
– Вот неправильных придерживаешься позиций, Палыч. Ты слишком доверчив. Поехала и поехала в ночь. Куда, чего – знаешь только примерно. А вдруг?
– Ну что «вдруг»? – спросил Жданов у потолка. – Коварно изменит? Для того чтобы коварно изменить, не надо так открыто валить в темноту. При желании это делается днём, быстро и незаметно.
– С одной стороны, ты прав, но с другой, – Рома попытался подыскать слова, чтобы это звучало коротко и доходчиво, – с другой ты как бы даёшь ей понять – она без присмотра и может делать что угодно. Тем более с Юлькой. А Юлька – чёртова баба! Нет, надо было сказать мне заранее, я бы поехал на эту дегустацию с Катенькой, раз уж ты не можешь. Да и вообще… Если у вас такой мор – и мать твоя в соплях, и Пушкарёвы в соплях, – посадил бы с Ильёй Павла. Как-нибудь он бы уж укараулил спящую тушку.
– Как ты себе это представляешь? – заинтересовался Андрей. – Папа, посиди с внуком, а то у меня случился припадок необоснованной ревности? То-то он бы обрадовался. И вообще… Я сам хотел остаться дома. Когда мы с тобой ещё так чудно проведём время? Вот сейчас как женишься – и пиши пропало, не до «лего» станет.
– Не преувеличивай. Жениться я не собираюсь, так, пожить вместе…
Жданов поднялся и принялся копошиться в кучках деталей, выбирая нужные для следующего шага в построении гигантского красного пожарного автомобиля.
А Рома в который раз прокрутил в голове словосочетание «пожить вместе». Ещё пару лет назад такая глупость ему и на ум бы не пришла. Но в последнее время он вдруг начал замечать, что разовый секс – это уже немного не то, что нужно. И от смены партнёрши особой новизны процесса всё равно не получается. Поэтому девушки начали задерживаться с ним на недели, и с несколькими параллельно он теперь почти не встречался. Это было неправильно, ведь от такой стабильности женский пол начинал питать иллюзии и надежды на брак. Но как-то так у него теперь выходило. А однажды он услышал, что Маргарита говорит Павлу – как хорошо, у Андрюши такой удачный брак и такой замечательный сынок, вот бы ещё Ромку женить, и она была бы спокойна. Он даже не предполагал, что вопрос его семейного положения волнует Маргариту. И вообще считал – задумываться о браке ему рано. Но после услышанного, да ещё когда Павел неожиданно поддакнул, а не отмахнулся – мол, не по барабану ли нам, Ромка всё же не наш потомок, – мозги у него зашевелились в этом направлении. Раньше образ жизни и заботы Палыча вызывали у него нервную дрожь – ну что это такое: каждый вечер ехать к одной женщине, да ещё там, дома, по тебе начнёт ползать беззубое существо, которому вечно от тебя что-нибудь нужно… Каждое утро просыпаться с этой одной и той же женщиной, вытаскивающей из кроватки обделавшееся за ночь дитя… Кошмар да и только. Теперь же он вдруг подумал – а так ли это плохо? Женщина одна, но не какая попало, а та, которую Палыч любит, которая обожает его уже чёрт знает сколько лет, а значит, не предаст, не подведёт, не заставит страдать. И потомок… Сколько они там справляют свои нужды под себя и ничего не соображают? Не так уж и долго. Вот теперь Илья Андреевич нормальный человек, понимающий речь, передвигающийся, как и пристало мужчине, на двух ногах, да и вообще особенных проблем Палычу не доставляющий. И друг выглядит вполне довольным. Пожалуй, Рома преувеличивал ужасы семьи… Теоретически он это понял. Но как перейти к практике – не представлял. Да, он уже не против раздобыть себе жену – чтобы и у него дома была стабильность, вымытый пол, вкусный борщ и приятная собеседница, которая всегда на твоей стороне, как и положено хорошей супруге. Но как это делается? Девушек, оказывающихся в его постели, он почему-то никак не мог представить жёнами в полном формате. На эту роль больше всех годилась Юлиана, но она-то как раз окончательно сорвалась с крючка, переведя его в разряд друзей. Да и с чего он взял, что она умеет варить борщ…
Когда в их офисе появилась Дина, Рома ни на что с ней не рассчитывал. Практикантка-дизайнер, приведённая на дипломную практику Ольгой Вячеславовной, конечно же, мгновенно была информирована Милко, от кого тут стоит держаться подальше, кто пристаёт к его ненаглядным рыбкам и вообще ко всему, что в офисе шевелится и имеет в паспорте более-менее подходящий возраст. В списке тех, кого, по мнению гения, надо обходить стороной, были Рома и Коля Зорькин. Зорькина Дина обошла, а вот с Ромой выпить кофе не отказалась. Во время этого совместного распития Рома почувствовал, что девушка ему приятна как-то больше, чем достаточно для лёгкой интрижки. Наверное, дело было в её чувстве юмора. Или от неё хорошо пахло. Понять, почему какой-то человек приятней других, бывает не так уж просто…
Через месяц довольно регулярных встреч Рома собрался с духом и сказал:
– А может… попробуем пожить вместе?
И тут же себя обругал. Сейчас она решит, что он влюблён в неё по уши и зовёт замуж. А ведь то, что он ощущал, было всё-таки не любовью. Но она поняла его правильно и сообщила:
– Замуж мне рано. А вот попытаться пожить вместе…
На этом их содержательный разговор закончился. Чуть позже они договорились – начать с понедельника. И он поцеловал Дину на виду Милко, тут же страдальчески закатившего глаза…
Ключ в замочной скважине повернулся, и Палыч, бросив пожарную машину, отправился встречать свою Катеньку, явившуюся, как ни странно, трезвой.
Пронаблюдав обычную картину – дорогой друг выпутывает супругу из плаща, целует и тащит на кухню, – вздохнул. Да, решительно он дорос и согласен на нечто подобное. Жаль только, нет в запасе игуаны, бегавшей за ним с младшего школьного возраста…
– В сумке бутылка чего-то невероятного, – сказала Катя, – по крайней мере, мне так сказали. Озаботились, чего это мы с Юлианой почти не пьём. И выдали по целой ёмкости.
– Это нам ой как необходимо, – обрадовался Рома, – «лего» жутко утомляет мозг, надо расслабиться!
– Открывай, расслабимся.
– Вот настоящий друг Катька! Не спрятала, чтобы распить на двоих с Палычем, позаботилась и о Роме, – одобрил он.
– Я же понимаю, тебе надо. Для храбрости. Жить не одному – это очень-очень страшно.
– Слова про настоящего друга забираю обратно. Настоящие не смеются над чужими фобиями…
Однако вопреки всем шуточкам и реальным опасениям начало совместной жизни с Диной Роме вполне удалось. Готовила она средненько, но им было хорошо в постели, они легко находили темы для разговоров, и, очевидно, понимая, что он ей не муж, а человек свободный, ни в каких вопросах она не давила и ничего особенного не требовала. Развлечения он придумывал сам, радуясь, что в возрасте Дины интересны не одни рестораны и приёмы, а весело ещё и сходить вместе в тир, и побегать по пейнтбольному полигону, и покататься на американских горках в парке. Он любил подобные развлечения не меньше вечеринок в хороших клубах, считая, что всё нужно чередовать, и тогда жизнь будет осмысленной и наполненной. С разовыми девушками, тем более с девушками-моделями пейнтбол и горки были исключены. Во-первых, предложение сходить туда перед планируемой бурной ночью звучало бы странно, а во-вторых, не могла же модель рисковать и ставить синяки на свой драгоценный организм. Поэтому такое времяпрепровождение осталось в молодости, когда спал Рома ещё не с моделями, а со студентками пединститута. Но ведь Дина и была студенткой, и бурную ночь они могли устроить когда угодно, так что Рома решил – можно оторваться и именно с этой девушкой пожить полной жизнью, тем более что она не возражала.
Планируя на июль совместный отпуск, он ещё думал – а ну как на море потянет взяться за старое. Приедет туда с Диной, оглянется и поймёт – столько вокруг прекрасных дам, и даже с гражданским браком он сильно поторопился. Но близость моря и стайки девушек в купальниках ничего не изменили. Даже самым привлекательным он лишь мысленно ставил высший балл за усилия по сохранению фигуры, но убежать от своей женщины и приклеиться к какой-нибудь другой его не тянуло. Решив, что так, наверное, и должно быть и с возрастом он эволюционирует, всю свободную энергию направил на Дину. Да, Рома не мог сказать, что любит её, но лёгкую влюблённость всё-таки испытывал.
Тем неожиданней для него было произошедшее через неделю после приезда. Они с Диной, как обычно, пришли на пляж, где стали свидетелями бессмысленной и довольно агрессивной разборки двух персонажей лет десяти от роду. Не придя к соглашению по поводу подведения к песчаному замку канавки от линии прибоя, они орали как сумасшедшие и могли вот-вот сцепиться.
Где были родители этой шантрапы – неясно. Дина расстилала на песке покрывало, а Рома пошёл к детишкам, вспомнив своё вожатское прошлое и понимая – на небольшом огороженном пляже их отеля вопли этой парочки будут слышны в любом месте. Целесообразно было заткнуть их, авторитетно сообщив, как правильнее на самом деле расположить канал, чтобы ров вокруг крепостной стены залило, но стену не размыло. Обалдев, что взрослый вмешивается не с целью их отругать, а с конструктивным предложением, пацаны захлопнули рты и принялись энергично рыть песок. Выковыряв вместе с ними начало канала, он поднялся и отправился к Дине, а там шлёпнулся с ней рядом и положил ладонь ей на живот. Рука была в мокром песке, но они же на пляже, что в этом особенного. Тут Дина подскочила и заявила, что терпение её лопнуло. Ждала, мол, ждала, когда у него иссякнет фонтан дурацких подростковых затей и он начнёт вести себя, как положено мужчине, которому под тридцать и у которого руководящая должность и подчинённые. А он только в «Зималетто» и смотрится человеком, вне же стен офиса его несёт, и у неё сложилось чёткое ощущение:
– Будто не ты меня старше, а я тебя. И меня это достало! Смотрю на этих песочных архитекторов и вижу, что твоё место – возле них, ты недалеко ушёл в своём развитии!
Он был удивлён такому неожиданному взрыву и принялся выяснять, что конкретно её не устраивает и что он сделал не так. И получил подробный ответ, судя по которому, не устраивало Дину очень и очень многое, но она полагала, что это у него временный всплеск бестолковой энергии, спровоцированный связью с приятной ему девушкой. Мол, влюбился, вот крышу и покосило. Но теперь видит – это и есть его сущность. И представить его главой семьи невероятно сложно. А потому после отпуска она, пожалуй, съедет из его квартиры, не тратить же время на такой неперспективный вариант. Сейчас же он может отправляться куда он там хотел – прыгать с тарзанки, забираться на скалу по канату или нырять с аквалангом, но только без неё. Она хочет спокойно полежать на пляже и вечером спокойно посидеть в нормальном ресторане. А не в том, где вокруг ног резвятся акулы…
Остаток отпуска они провели, едва здороваясь. Перед отъездом Рома купил подарки семейству Палыча и красивую ракушку – Маргарите. Подумав, что, увы, финт ушами не удался и женить Рому и успокоиться мать друга не сможет. Потому что он не создан для семейной жизни.