- Эй, вставай!
Его плечо тряхнули, и Виктор открыл глаза. В пробившемся сквозь пыльное окно свете луны он разглядел стоящую у кровати женщину. Это была кухарка Больбо, Иляна.
- Вставай, парень. Сегодня нельзя спать. Тебе пора идти.
- Простите, куда? – Виктор сел на кровати и огляделся.
- Я провожу, - Иляна повернулась и направилась к выходу. Хмыкнув, Виктор потянулся и, обувшись, поспешил за женщиной. Та спустилась на первый этаж и вышла во двор. Постояв немного на крыльце, и поглазев на луну, пошла к воротам. Следовавший за ней Виктор, лишь покрутил головой. В доме не горело ни одного окна. Света не было и на всей улице. Спотыкаясь на булыжнике мостовой, Виктор догнал женщину и пошёл рядом.
- Мы куда-то спешим? – минут через десять поинтересовался он. Женщина промолчала.
Шли они ещё долго, петляя тёмными улочками. Виктор ругал себя, что не посмотрел, уходя, адрес Больбо. Самостоятельно найти обратно дорогу, он бы теперь не взялся.
Наконец, Иляна остановилась перед кажущимся громадным в темноте зданием. Двери его подъезда были открыты, и туда входили люди.
- Как привидения, – поморщился Виктор, приглядываясь.
Немного постояв, словно чего-то ожидая, Иляна направилась к открытым дверям. Пожав плечами, Виктор - следом. На входе никого не было. И, пройдя пустой, гулкий вестибюль, они вошли в другие двери, двойные. За ними открылась громадная комната.
- Театр, что ли? – завертел опять головой парень, - похоже.
С обеих сторон от двери тянулись кресла, как в театре. А далеко впереди и чуть внизу и правда просматривалась небольшая сцена. На ней громоздились штабеля зелёных ящиков и сидел на стуле какой-то господин, равнодушно наблюдая, как заполняется зал людьми-призраками.
- Что-то афиш не видно, что за концерт тут намечается? – хмыкнул Виктор, спускаясь к первому ряду за Иляной. Увидев Иляну, мужик на стуле недовольно поморщился, но ничего не сказал.
- Тебе пора, Звёздный мальчик, - повернулась к Виктору женщина, и грустная улыбка чуть тронула её губы. – Давай, иди, - она закрыла Виктора от смотрящего на них мужика, и Виктор, кивнув, повернул браслет.
А Иляна села на единственно свободное кресло в первом ряду и уставилась на мужика.
- Зачем ты пришла, женщина? – наклонившись вперёд, прошипел мужик.
- Ты сам знаешь, зачем? – покачала та головой.
- Ты надеешься меня остановить? – усмехнулся мужик, оскалив рот. Под верхней губой блеснули молочно белые клыки. – Напрасно, сегодня - моя ночь.
- Ещё не утро, Овидиу, - усмехнулась женщина. – Ещё не утро.
Мужик, сверкнув глазами, отпрянул и, выпрямившись на стуле, уставился в зал. Вдруг в его кармане запиликал телефон. Вытащив его, мужик взглянул на дисплей и, подхватившись, кинулся за кулисы. Покрутив головой, поднёс телефон к уху.
- Да, Овидиу.
- У тебя всё готово? – спросила трубка сладким голосом.
- Да, да, всё, - закивал мужик головой.
- Смотри, Овидиу, это твой последний шанс, - пропела трубка.
- Да, да, я понял, - крупные капли пота покрыли лоб мужика.
- Боится, - отметил поведение мужика Виктор.
Отключив телефон, Овидиум несколько минут стоял, пытаясь унять дрожь в руках. Потом спрятал телефон и, достав носовой платок, вытер лоб и шею. За его спиной скрипнула дверь.
- Что так долго? – обернувшись, рыкнул Овидиум.
- Сантас куда-то пропал, пришлось и за него ещё делать, - виновато пожал плечами вошедший молодой парень с длинными неопрятными волосами.
- Рисунок принёс?
- Да, вот, - длинноволосый суетливо порылся в карманах и протянул лист бумаги.
Овидиум развернул его. На белом фоне листа зловеще чернел знак оскаленной морды летучей мыши. Казалось, что она сейчас заверещит.
- Молодец, хорошая метка, - кивнул одобрительно Овидиум. – Иди в зал. – И посмотрел на часы. Пробормотав ругательство, достал опять телефон.
- Богдэн, ты где?
- Уже у входа, - буркнула трубка.
- Давай, я жду. – Спрятав телефон, мужик ещё постоял с минуту и вернулся на сцену.
Зал практически был полон. Несколько человек подпирали стену в проходе. Окинув зал пристальным взглядом, Овидиум подошёл к краю сцены и поднял руки. Говор стал стихать. Дождавшись полной тишины, Овидиум стал говорить.
- Братья и сёстры! Сегодня мы собрались здесь, чтобы почтить память нашего отца, - Овидиум повернулся налево и вытянул руку. В тот же миг невидимая рука сдёрнула чёрное покрывало с огромного портрета мрачного мужчины, застывшего у окна замка. На его правом плече сидела летучая мышь и скалила морду на зрителей. Зал, одновременно вздохнув, встал.
- Мы - его дети, помним его подвиг во имя жизни нашей Родины! – пафосно воскликнул Овидиум.
- Почтим память отца нашего по обычаю нашему!
За кулисами заиграл траурную музыку орган. С передних рядов стали вскакивать на сцену парни. Они хватали ящики и спускались с ними в зал.
- Однако, - хмыкнул Виктор. В ящиках оказались обыкновенные бутылки с какой-то жидкостью. И теперь парни раздавали их по рядам всем, и мужчинам и женщинам. Те брали бутылки, снимали пробки и застывали, глядя на портрет. Многие что-то шептали. Похоже, молитву.
Когда последний присутствующий в зале получил бутылку, громкость музыки стихла до еле слышной. Овидиум поднял над головой свою бутылку.
- За отца нашего, братья. Да будет слава его вечна! – он сделал большой глоток из бутылки.
В едином порыве весь зал сделал тоже глоток.
- За нас, братья! Да будем мы верны своему отцу вечно! – Овидиум сделал второй глоток. Зал повторил.
- За братство наше и веру в отца нашего! – провозгласил третий тост Овидиум и зал выпил в третий раз. Затем он развёл руки в стороны, и зал сел.
- А сейчас - наша традиционная памятная проповедь! – сообщил Овидиум и оглянулся. Из-за кулис к нему шёл мужчина в одежде католического священника.
- Прошу вас, - Овидиум, уступил место гостю и, взяв свой стул, сел в углу сцены.
- Братья! – начал проповедник. – Мы помним все, за что наш отец отдал свою жизнь. Сегодня, …
Коснувшись немного истории братства великого Дракулы, далее проповедник перешёл к событиям сегодняшнего дня и нарисовал мрачную картину засилия в стране чужаков. По его словам получалось, что если бы не восточные соседи, то их страна давно бы стала богатой и просвещённой. А сегодня, именно гости с востока мешают этому. И долг каждого здесь присутствующего, долг детей отца нашего - освободить страну и народ от чужестранцев.
- Кровь отца нашего взывает к отмщению! – воздел кверху руки проповедник. – Выполним то, что должны! – Он выхватил из кармана рисунок морды летучей мыши.
- Идите в город, дети Дракулы! И, где увидите на дверях этот знак, смело входите и убивайте всех, кого найдёте в этом доме, квартире! Отец наш с нами!
- Отец наш с нами! – взревел, вскочив зал, потрясая бутылками. – Смерть врагам его!
- Вот те раз, - скривил Виктор губы, - начали за здравие, а кончили - за упокой. – И, повернув браслет на Рожок, стал “успокаивать” расходившихся детей Дракулы.
Оставшиеся на ногах проповедник и Овидиум недоумённо смотрели на корчащихся с мукой на лицах и падающих обратно в кресло людей. Через минуту в зале повисла тишина.
- Богдэн, что это с ними? – Овидиум подошёл к проповеднику.
- Что ты налил в бутылки? – повернулся к нему проповедник.
- Да, как обычно, - Овидиум пожал плечами, - психотропный коктейль, что дал мне Давид.
- Ты убил их, Овидиум, - проповедник ткнул пальцем в зал. – Или твой Давид тебе подсунул яд, или в твоём окружении завёлся предатель! Кто он, Овидиум?
- Не ори, Богдэн, - поморщился мужик. – Среди моих людей не может быть предателя. Они все здесь, - мужик кивнул на первый ряд кресел.- Все, до одного.
- А где Давид?
- Его почему-то нет. Хотя обещался, - Овидиум достал телефон и набрал номер.
- Давид? Ты где, дорогой? – проговорил он ласково в трубку.
- Бегу к вам. Прости, задержало начальство. Вы уже начали?
- Тебя ждём, Давид. Давай! Слышал? – посмотрел на проповедника Овидиум, - он бежит сюда.
- Тогда я ничего не пойму, кто? – проповедник покачал сокрушённо головой. – Такой план провалили. Ты понимаешь, что случилось? Нас за это не простят.
- Ты боишься родственников погибших? – усмехнулся Овидиум.
- Каких погибших? Что ты городишь? Мне на них начхать с колокольни, - покрутил у виска пальцем проповедник. – Нам не простят заказчики. Нам не видать больше их денег. Родственники.
- Да, с деньгами мы пролетаем, тут ты прав, - кивнул Овидиум. – Скажи спасибо, что сами живы.
- Кстати, а что мы тут стоим? Раз всё провалилось, нам надо линять. Не дай Бог, полицию кто наведёт. Сидеть я тоже не хочу.
- Давида подождём и уйдём, - кивнул Овидиум и прислушался.
В вестибюле раздались шаги, и в зал влетел мужчина лет сорока, в расстегнутой куртке.
- Я не опоздал? – подбежал он к сцене и только тогда, оглянувшись, нахмурился. – А что это с ними?
- Мы сами не знаем, - пожал плечами проповедник. – Хотели у тебя вот спросить. Ты что в бутылки налил? Они выпили и вот. Умерли.
- Вы думаете, отрава в бутылках? – Давид шагнул к первому ряду и вынул из скрюченных пальцев парня бутылку. Понюхав её содержимое, он покачал головой. – Запах тот, что должен быть.
- А содержимое? – усмехнулся, присаживаясь перед ним на корточки, Овидиум.
- Ну. Сдам на анализы, скажу точно, - Давид пожал плечами.
- Анализы? – хмыкнул Богдэн, - когда они готовы будут твои анализы? Нам сейчас нужно знать.
- Пей! – прищурился Овидиум.
- Что пей? – попятился Давид.
- Из бутылки пей и сейчас проверим твои анализы.
- Ты серьёзно? – Давид пятился, переводя взгляд с одного на другого.
- Вполне, - Овидиум вдруг достал пистолет и направил его на мужика. – Пей сам.
- Ты не сделаешь этого, Овидиум, - побледнел Давид.
- Сделаю, - кивнул мужик. – Ещё как сделаю. – И он, сняв пистолет с предохранителя, передёрнул затвор. – Пей, Давид. Мне через три часа докладывать о акции. А её нет. Меня не поймут. Твои коллеги не поймут, Давид, - скривив губы, покачал головой Овидиум. – Так что, пей.
- За три часа я сделаю анализ. Я успею, - попробовал новую тактику гость.
- Ты может и успеешь. Но я не успею. Мне нужно найти причину всего этого, Давид, - Овидиум кивнул на зал. – Пей, не тяни резину.
- Прости, Овидиум, но это не я, - на глазах Давида появились слёзы. Глубоко вздохнув, и выдохнув, он поднёс горлышко бутылки к губам и сделал три коротких глотка.
Все трое застыли. Давид прислушивался к своему животу. А Овидиум и Богдэн смотрели на мужика. Прошла минута, вторая, пять. Вдруг Давид задёргался, его глаза полезли на лоб, и он стал падать, уронив бутылку.
- Чёрт возьми, - стукнул кулаком с зажатым в нём пистолетом по другой ладони Овидиум, - значит, яд был в бутылках. Но откуда?
- Надо срочно доложить Вали, - вздохнул Богдэн. – Пусть разбирается. Это не наш уровень.
- Да, ты прав, - Овидиум достал телефон.
- Ты хочешь доложить результаты акции? – спросила трубка бодрым голосом.
- Нет. Все люди погибли, - буркнул Овидиум.
- Как? – напряглась трубка.
- В бутылках был яд.
- Doner weter! Откуда известно?
- Приедь, и сам убедись, - поморщился мужик.
- Да, да, сейчас, - трубка отключилась.
- Подождём, - Овидиум опустился на край сцены, Богдэн присел рядом.
- Чёрт возьми, нам конец, - простонал Богдэн, качаясь из стороны в сторону. Столько работы, и одним махом всё коту под хвост.
- Думаешь, заставят снова людей набирать? – усмехнулся Овидиум.
- Заставят. Ещё как заставят.
- И ты останешься с ними после этого?
- А куда деваться, - пожал плечами Богдэн. – Не на паперть же идти?
- Иди в деревню. Там работа всегда найдётся, - усмехнулся Овидиум.
- Нее, куда мне, – покачал головой проповедник. – Я только языком умею работать.
Перебрасываясь ничего не значащими репликами, они прождали с полчаса. В вестибюле хлопнула дверь, и в зал быстро вошёл высокий, плотный мужчина, лет пятидесяти. За ним спешили ещё пятеро. Увидев безжизненные тела в креслах, они сбавили скорость.
- Откуда яд, мысли есть? – подошёл к сидящим мужчина, и глянув на Давида, поморщился. – Вы?
- Мы, - кивнул Богдэн.
- Вали, Давид сам привёз бутылки, - пожал плечами Овидиум. – Клялся, что всё было нормально.
- Понятно, - кивнул Вали. – Это тихо сумеете убрать? – он кивнул на зал.
- Убрать не проблема. Заткнуть рты родственникам будет сложнее.
- Заткнём. Деньги я найду. Какие мысли?
- Никаких, - по слогам произнёс Овидиум и развёл руками. – Ждали тебя. Может, подскажешь что?
- Надо начинать всё заново. И времени у нас совсем мало. Левые могут победить.
- А тебе очень хочется направо? – прищурился Овидиум.
- Не мели чепуху, - Вали оглянулся на прибывших с ним. Пятёрка осматривала тела сидящих в креслах, переговариваясь на английском.
- Мне начхать, кто будет у власти. Главное, чтобы мне платили хорошо. И с правыми я надёжно буду иметь деньги. А вот с левыми, ещё вопрос. Ты тоже, кстати, заинтересован в этом.
- Ладно, что, всё заново?
- Придётся. Сегодняшнюю неудачу спишем на них, - Вали кивнул на пятёрку. – Но в будущем так может не повезти. Смотрите.
- Тогда я пошёл, - Овидиум поднялся. – Машины вызывать.
- Ну, что, пора закругляться? – Виктор махнул левой рукой, и все оставшиеся упали.
Заперев входные двери, он подвесил на рампе Овидиума и привёл в чувство.
- Что за акцию вы собирались сегодня проводить? – Виктор стоял перед мужиком и крутил в руках бутылку. – Ну?
- Ты - кто? – закрутил тот глазами и, увидев на полу своих начальников, побледнел.
- Ангел Божий, - улыбнулся парень, - колись, сын мой, иначе в рай не попадёшь?
- Да пошёл ты, ангел, блин.
- Я смотрю, ты пить, наверное, хочешь, да? – Виктор, взяв мужика за подбородок, поднёс к его губам бутылку. – На-ко вот, хлебни глоток из моей бутылки. В твоей вода оказалась простая. А в моей - напиток отца вашего. Пей!
- Не хочууу, - задёргался Овидиум, пытаясь вырваться.
- А ты захоти, - Виктор крепко держал подбородок мужика, тыкая в губы бутылкой.
- Не надо, я скажу, - прохрипел после минутной борьбы Овидиум.
- Говори, - Виктор отпустил его подбородок.
- Они должны были убить кое-каких людей, - скривившись, выдавил мужик.
- Это каких?
- Тех, кто к нам приехал. Не местных, короче.
- И узнать их по вот этому знаку? – Виктор потряс перед носом мужика рисунком мыши.
- Да. Мои люди заранее поставили этот знак на домах неугодных.
- И чем они вам не угодили?
- Они поддерживают левых.
- Ну, наверное, хотят социальной справедливости, - пожал плечами Виктор.
- А мы хотим быстрей интегрировать в Европу.
- И для этого надо всех, кто этого не хочет, вырезать? Да?
- Нам приказали устроить эту акцию, чтобы запугать остальных, - отвернулся Овидиум.
- Это я уже понял, - поморщился Виктор. – И, судя по всему, нынешняя неудача вас не остановит?
- Кто платит, тот заказывает музыку, - усмехнулся горько Овидиум.
- Тогда придётся убрать артистов, - Виктор развёл руками.
- Других пришлют, - хмыкнул мужик.
- А эти откуда? – Виктор кивнул на пятёрку у первого ряда.
- Вали говорил, из-за океана. Но я с ними не знаком. Он все дела вёл.
- Ну, что ж, суду всё ясно. У тебя оружия случайно нет?
- В подвале немного есть. А что?
- Да так. Я посмотрю.
Спустившись в подвал, Виктор нашёл ящик с автоматами и два цинка патронов. Перетащив их в зал, зарядил. И, пройдясь по рядам, расстрелял детей Дракулы. Потом вложил пятерым гостям из-за океана автоматы в руки и поставил у сцены. А Овидиума, Вали и Богдэна оставил висеть на рампе, тоже изрешетив из автоматов. И в заключение вложил в руку одного из парней с первого ряда пистолет Овидиума и пристрелил пятёрку.
- Ну, вот, где-то так, - Виктор огляделся и прислушался. Уже минуты три кто-то настойчиво тарабанил во входные двери. Раздался громкий удар, что-то треснуло, и в зал ворвались полицейские с пистолетами в руках.
- Святая Магдалина, что тут происходит? – первый завертел головой, тыча во все стороны пистолетом. Разглядев расстрелянных, он схватился за голову и поднёс ко рту рацию.
- Господин комиссар, вам лучше самому это увидеть, - забормотал полицейский, бледнея на глазах.
- Что там у тебя, Гунари? – заволновалась рация.
- Тут целый зал убитых людей, господин комиссар, - прошептал полицейский, вытирая вдруг взмокший лоб.
- Целый зал? Ты что, пьян, Гунари? Ничего не трогай, я еду!
- Тут, действительно, впору напиться, - пробормотал полицейский, прислоняясь к стене, и сползая по ней на пол. Половина из ворвавшихся в зал полицаев уже блювала, вторая - кинулась к выходу.
- Нам пора уходить, Звёздный мальчик, - за рукав Виктора тронула появившаяся из-за кулис Иляна.
- А я думаю, как мне обратно дорогу найти? – засмеялся Виктор, оглядываясь. – Ты где была?
- Там, - женщина махнула рукой, - пошли отсюда.
Они вышли из разбитых чем-то дверей на улицу. Над крышами сверкнула дуга молнии.
- Сейчас дождь будет, - Иляна подняла голову к небу. И словно небо только их и ждало, опять сверкнула совсем близко молния, и грянул сильный гром. Виктор зажмурился.
