Стоял хмурый 2014 год — страну потряс кризис, все, кто имел работу резко ее потерял, а кто не имел, тот не мог устроиться на нее. Успешная последние 2 года Ирэн тоже попала в мясорубку рухнувшего рубля и, уйдя с наемной работы, открыв собственный бизнес, потеряв большую часть клиентов, вступила в борьбу с конкурентами не на жизнь, а на смерть, совершенно одна. Без денег, в одиночку отражая атаки одна за одной, она отстаивала свое место под солнцем, приговаривая:
Вас, суки, меня не победить! Умру сама — потащу за собой!
Родственники в страхе со стороны наблюдали, боясь даже подойти и заговорить с ней на протяжении многих месяцев. Друзья перестали звонить, потому что теперь разделять как раньше их стенания и несчастья ей сейчас казалось смешным и нелепым, по сравнению с несчастьем, постигшим ее. Партнеры как могли поддерживали в боях в одиночку, но стараясь все же держаться в тени, давая советы, как лучше поступить, а чего делать совсем уж не стоит. Недруги злорадствовали. Друзья, бывшие друзьями, как ей казалось много лет, оголили свое истинное Я и показали волчьи зубы и гнилое нутро. Шла зачистка. Она ее устроила сама дабы очиститься от того балласта, который называл себя друзьями много лет, на самом деле таковыми не являясь. Было больно — кожа сдиралась заживо, жестко и хладнокровно. Так продолжалось ровно год или около того, пока, в октябре 2014 она не сказала себе: " СТОП. Харэ. Хватит. Пошло все к черту. К черту это безденежье. К черту эту Москву. К чертовой матери все. Как там… был же этот… как его… аааа….Йохан из Голландии — вечный воздыхатель вот уже 15 лет, надо бы освежиться в его памяти, напомнить о себе, а то что-то некрасиво его послала тогда, когда год назад он предлагал съездить отдохнуть с ним в Эстонию, а я слилась без объяснения причин и не выходила на связь вот уже как год. Вот как раз и времечко пришло, пусть он и залижет мои раны, баба я или кто?! Что я борюсь тут в одиночку за бабло?!" Недолго думая Ирэн открыла почту, нашла его электронный адрес (благо Google хранит в своей неимоверной памяти миллионы адресов и десятки мегабайт) и начала писать письмо со слов: «Здравствуй мой дорогой, неужели ты так сильно обиделся на меня за ту Эстонию?» Не сильно надеясь на ответ (год же прошел), а товарища Ирэн хорошенько не знала, никогда его к себе близко не подпускала, даже поцелуй в щечку был под глубоким запретом для него. «Мало ли, — думала Ирэн, — никак не среагирует еще…»
Но он среагировал. Не проходит и получаса, Gmail оповещает новым Входящим. Ирэн сидит на кухне московской квартиры, курит и пьет вино, чтоб хоть как-то унять отраву жизни. Ленивым движением правой руки двигает курсор мыши на обозначившееся жирным курсивом новое письмо в папке Входящие и открывает его, приготовясь ничего хорошего там не прочесть.
— Хай, милая, конечно же я не в обиде! В жизни все совершают ошибки, и ты, и я, все обиды забыты. Расскажи, как ты! Я ужасно рад тебя слышать!
— Ну надо же! Крючок заглотил, — подумала Ирэн, — уже не плохо, посмотрим, что дальше будет, — подливая себе вина и прикуривая вторую сигарету, она села писать второе письмо………Ирэн чувствовала, что делает что-то не то, что-то неправильное, но спасать ситуацию и себя как-то надо было, и она решила пойти во все тяжкие, морально наступая себе на глотку.
Ответом было то, как она соскучилась по нему и была бы смерть как рада видеть его снова. 37-ти летний мужик, настоящий голландец как по крови так и по телосложению — такой почти 2-х метровый бугай в высоту и почти двух центнеров веса, этакий китяра, с полным отсутствием мышц по всему телу, пивным животом, бледной, веснушчатой кожей, коротенькими пальчиками на маленьких чуть ли ни детских ручках, маленьким размером ступней, лысеющий, толстомордый, с обесцвеченными ресничками и прозрачно-голубыми, водянистыми глазами, зато с белоснежной улыбкой, обладал приятным, бархатистым голосом и по телефону очень даже к себе располагал. Так она и познакомилась с ним по телефону, когда работала в компании, импортирующей катера и яхты, и искала себе транспортного агента в Голландии для отправки своих грузов, которые они закупали по всему миру, из Голландии в Москву 15 лет назад. «Очень приветливый, отзывчивый, исполнительный, с приятным голосом, — надо же какой экспонат! — подумала Ирэн. — Да еще и не женатый, в пору брать.» Но тогда она была влюблена по уши и жила гражданским браком и ей было не до него. Зато до него было, как потом оказалось, одной девчонке.
— Ты не могла бы мне помочь? — как-то спросил в письме Йохан.
— Да, не вопрос, конечно, а что нужно сделать? — сразу же отреагировала Ирэн.
— Моя девушка ищет работу… Ты не могла бы помочь ей ее найти?
«Хм… девушка? У него уже есть русская девушка?! Надо же какой пострел, везде поспел» … Она не ревновала, но чувство собственности взыграло. «Как так — мой партнер же, пусть и по бизнесу, но мой партнер. Ну ладно, — подумала она, — посмотрим, что там за девушка для начала, что умеет и откуда».
Она тоже была логистом, как и Ирэн, но работала в крупной транспортной компании, а Ирэн — в компании-импортере, что как бы по разные стороны баррикад. Ирэн списалась с ней, устроила собеседование, так как место у нее было, куда ее взять — себе в помощницы, и так как она была начальником логистического отдела в компании и от помощницы не отказалась бы. Девчонка оказалась умненькой, опытной, моложе ее, из глубочайшей провинции и…с огромной пятой точкой, которую Ирэн увидела, когда она пришла в офис.
— Вот это жооооопа! — стали хихикать мужики, повывалив все из своих кабинетов.
В работу Катя (так ее звали) вникла быстро и легко, порядком разгрузив Ирэн, за что была ей безмерно благодарна. Зарплату ей положили тоже больше, чем она имела на предыдущем месте работы. Йохан был благодарен за то, что Ирэн разрешила его проблему, ведь он ее любил, как потом оказалось. А Катюха и не помышляла о любви… Она строчила ему в рабочее время «любовные письмена» разводя лоха на свадьбу. Ей нужно было свалить из ненавистной России. Ей мало было Москвы, в которую она приехала по лимиту откуда-то из Мухосранска в нескольких тысячах километрах от столицы, ей нужна была ЗАГРАНИЦА! Ей не хотелось снимать в Москве квартиру, платя за нее свои кровные, ей не хотелось спать с каким-то «пацанчиком» таким же как она не москвичем. Он был из Краснодара. Московские парни на нее не клевали, а ей не хотелось экономить на шмотках и покупать отстой на рынке, а не в бутиках; ей нужна была машина в конце концов, на которую она понимала, что никогда не заработает. Она хотела обеспеченного мужика, который бы содержал ее. И ей удалось добиться своей цели — влюбить в себя голландца.
Утром придя на работу, включив все свои компы, сотрудники узнают от Кати, что она улетает на Мальдивы. Ее Йохан у себя в Голландии выиграл 2 билета по акции, проводимой авиакомпанией, с которой он работал как партнер, и один билет конечно предложил ей, лететь вместе с ним. Никто сначала даже не поверил ей. «Какие, на фиг, акции — это же развод один, — подумали все, привыкшие к российскому кидалову всех и вся.» Ан нет, в Голландии раз акция, так акция, и 2 реальных билета на Мальдивы! Катька довольная побежала к шефу отпрашиваться в незапланированный отпуск. Шеф был вменяемый чел и отпустил ее без вопросов. Так Катька впервые полетела на Мальдивы, в 5* отель отдыхать как принцесса с заморским принцем.
Спустя 10 дней Катюха вернулась, и все кинулись к ней с расспросами «ну как?!» Лицо Катьки выглядело что-то не особо счастливым. Ожидаемого восторга и потока слов о проведенном чудесном медовом месяце не случилось. Ограничась 2 словами, «Все было чудесно, я ходила перед ним в стрингах», Катька не захотела дальше продолжать… Все переглянулись, людям показалось странным, но все поняли, что что-то там было не то, но что именно, никто не мог додумать.
— В стрингах? С такой-то жопой? И как он ее с таким шнобелем полюбил-то еще, — единственно прокомментировал кто-то из девчонок-красоток, следящих за собой сверх меры, — что-то сомнительно… Явно хочет пустить пыль в глаза и прихвастнуть. Но об этом не долго судачили и уже к концу рабочего дня и забыли. А Катька просидела весь день тихая, как мышь, за своим столом в углу. Шел обычный рабочий процесс, прошел, наверное, месяц с той Катькиной поездки на Мальдивы, как она опять огорошивает.
— Я лечу на помолвку к Йохану, он сделал мне предложение, надо познакомиться с родителями…
Тут все вообще упали… Шеф ее опять отпустил. Катька улетела. Прилетает через две недели с кольцом помолвочным. Народ продолжаем не верить своим ушам и глазам.
— Надо же какая проныра! — с завистью в голосе говорит одна тетя из соседнего отдела.
— Они из глубинки все такие…, — добавляет кто-то.
А Ирэн понимает, что, а) лишилась помощницы, б) дала старт-ап отношениям в) ее поюзали.
Катька тем временем пакует вещички в коробочку, подписывает заявление на увольнение у шефа и, довольная, сваливает с работы, заниматься выездными визовыми делами. Через какое-то время у всех на рабочей почте появляются ее фото в подвенечном платье с мужем-голландским бугайчиком 24-х лет.
Проходит год. Катька прилетает в Москву. Ирэн с ней сидят в кафешке в центре Москвы, и она ее просит рассказать о Голландии, о замужней жизни, и о том «как вообще?» Катька с опущенным в чашку с кофе лицом увиливает от вопросов, смотрит в окно, а не на Ирэн, короче всячески хочет побыстрее свернуть беседу.
— Неужели тебе он так не нравится? — спрашивают Катьку, — но в чем причина?!
Катька отмалчивается. Она оказалась вообще очень скрытным и «себе на уме» человеком.
— Не хочу я с ним жить, — лишь отвечает она, — но тебе не понять почему.
Конечно не понять! Молодой парень, ее содержит, взял к себе в Голландию, отдельная квартира под Амстердамом, машина! Что ей еще надо, ничего не имущей? Но на той встрече так ничего и не прояснилось — Катька сор из избы не стала выносить. На том и разошлись.
Проходит еще год, и Ирэн уже сама летит жить заграницу, но не в Голландию, а со своим гражданским мужем во Францию. Они продолжают списываться с Катькой и из Франции: ей скучно там, Ирэн скучно во Франции — муж работает, с утра до ночи пропадает, а Ирэн хоть и ходит с 10—00 до 18—00 на курсы языковые, но после 18—00 ее стала брать тоска. Друзьями во Франции она не обзавелась, потому что с французами трудно оказалось дружить, тем более не зная французского, а только уча его, а давался он ей плохо. К тому же французский менталитет оказался ей чуждым, и она не хотела иметь друзей — французов. А согруппники из других стран прилетали на месяц и опять улетали обратно кто куда. Русские переселенцы там хоть и были, и было их достаточно много, но они уже были не русскими по поведению, привычкам, и еще не французами. Какая-то помесь русских с французами, которая тоже ее не привлекала. Делясь этим с Катькой, которой тоже в Голландии жилось не сахарно и тоже одиноко, она вдруг решает ее пригласить к себе в Голландию на выходные, тем более что лёту там всего ничего. Муж сказал Ирэн:
- Ну ладно, лети, развеешься.
И Ирэн улетает в первые же выходные в Амстердам.