Вчера был именно такой день. 21 год назад он стал самым Лучшим. А три года назад - Самым Худшим. И ничего уже нельзя исправить. Только жить...
Самый Лучший день.
Я очнулась около 2 часов ночи. Время я поняла по круглым часам на белой кафельной стене. "Реанимация" - эта мысль быстро промелькнула в голове и пришло осознание, что всё самое важное уже случилось. И теперь надо узнать что именно...
Язык не слушался. Глаза самопроизвольно закрывались. И, кажется, никого рядом не было. Я попыталась хотя бы застонать. Получилось. Ко мне подошёл кто-то из мед персонала. Собравшись с силами я выдохнула: "Кто?"
"Мальчик, 57 сантиметров, 3,345, 9/10 по Апгар"
Это было Счастье!!! Экстренное кесарево с полным наркозом при начавшейся родовой деятельности и высший балл по шкале Апгар! Да ещё и сын! На УЗИ во время беременности в 2001 году пол никто даже не предлагал смотреть. Да я и не настаивала, пусть будет сюрприз. Хотя по внутренним ощущениям понимала, что это не может не быть мальчик - слишком много напора, решительности и даже агрессивности было во мне эти 9 месяцев.
Сотовых вне больших городов тогда ещё не было. Только спутник, да и то у единиц. Мужу можно было позвонить только с телефона-автомата, по карточке. Но для этого пришлось бы спуститься на первый этаж. А я лежала на пятом, в реанимации и толком ещё даже не могла пошевелиться. И очень переживала, что родные ещё ничего не знают...
Муж, который придёт к столу справок утром с передачей чего-то из продуктов, которые я просила, спросит родила ли. И ему сначала ответят, что "нет, не родила". И он развернётся, чтобы уходить, дойдёт до парадной лестницы и ему в догонку крикнут: "Ой, папаша, а у вас сын!" И он едва не улетит с этой самой лестницы от избытка чувств))) Мне он напишет записку на маленьком кусочке бумаги, нашедшемся в кармане. Очень трогательную и тёплую записку. О том, как сильно он нас любит и ждёт-не дождётся когда нас выпишут... Эта записка была важнее любых цветов и подарков. Жаль, не сохранилась в той суете и идиотизме, которую пришлось пережить в роддоме до выписки. А выписывали тогда после кесарева на 9-й (!) день😭😭😭
В нашем роддоме вечный карантин, задолго до всяких ковидов. Он был и 21 год назад. Но муж нашёл способ пробраться на лестницу черного хода и мы простояли в обнимку около минуты. Кажется, это было на третий день. Я спускалась вниз на процедуры, оставив малыша на соседку по палате.
До беременности я попадала в больницу всего однажды, в 9 лет, на дневной стационар. И для меня 3 дня на сохранении и 9 - после кесарева - казались дичайшей пыткой. Готова была писать отказ. Или даже выйти в окно, по снегу босиком... Особенно, когда мне решили восполнять жидкость внутривенно и от хлористого с глюкозой ломило руки с исколотыми венами... Я обещала пить по 3 литра. Только бы мне отменили капельницы. И на третьи сутки их отменили.
Малыша принесли на первое кормление в послеродовую палату уже в 9 утра (при том, что он появился на свет в полночь). Так что никаких суток в реанимации не было. А уже к вечеру ребёнка оставили мне, в палате на двух мам. Причём у второй мамы тоже было кесарево и очень беспокойная двойня. Ей вообще "повезло" по-особому: первый малыш родился естественным путём. А второго вынимали кесаревым сечением🤦♀️. Так что она прочувствовала все прелести ЕР и КС одновременно...
При столь длительном пребывании в роддоме после КС, никаких первых суток на "отлежаться" никто не давал. Роддом отрабатывал звание "дружественного по отношению к ребёнку", или что-то типа того. Поэтому к концу первых суток малышей, родившихся путём кесарева, оставляли на мам. К ребёнку надо было вставать, перепелёнывать, кормить. Памперсы использовать не разрешали. И требовали пеленать в роддомовские пелёнки. А мой парень был с норовом. И из любой, даже очень туго завёрнутой сёстрами детского отделения пелёнки освобождался за 3-5 минут🤦♀️.
Ещё менее реалистичным было требование укладывать малыша в кроватку-кювез на колёсиках: он имел рост почти 2-3-х месячного. И кювез сразу был ему маловат...
Несмотря на весь негативный роддомовский опыт, уже после выписки и приезда домой я была уверена, что этот день 4 февраля навсегда будет Самым Лучшим и значимым в нашей жизни. Но получилось не совсем так. Или даже совсем не так.
Самый Худший день.
Прошло ровно 18 лет. И снова белый кафель на стенах, опять реанимация. Но здесь я сторонний наблюдатель. Нет часов на стене. Зато есть огромный монитор с пугающими показателями. И инфузомат с батареей самых разных препаратов, одновременно вливаемых внутривенно. Моя исхудавшая девочка, с заострившимися чертами лица, потухшим, каким-то старушечьим взглядом... Я читаю 90-й псалом, выписанный на тетрадный лист. Телефон сюда нельзя. А наизусть я помню только "Отче Наш"😭😭😭
Ещё в половине 7-го утра её перевели на искусственную вентиляцию лёгких. Перед этим я поговорила с ней и поцеловала. Сатурация 94 даже с кислородной маской. О том, насколько это не хорошо вся страна будет рассуждать уже через полгода...
Я ещё надеюсь. Я ещё прошу, чтобы она выкарабкалась. Я ещё верю, что это возможно...
Потом, около 10-ти, когда я спущусь в столовую нашего прежнего отделения и выгляну в окно - внезапно вспомню это место. Оно снилось мне в беременность с дочкой. Снилось примерно в то время, когда этот корпус строился!!! И мне становится очень не по себе. Меня пытаются успокаивать, рассказывают про местную подружку дочери, которая несколько недель провела в коме, в этой самой реанимации. И выкарабкалась. И "всё будет хорошо"...
К 11-ти я понимаю, что шансов почти нет. Уже случилась первая остановка сердца. И её вытащили с того света. Но сепсис при нулевых лейкоцитах. Пусть даже антибиотик уже поменяли на правильный (ведь пришёл бакпосев и стало ясно что за бактерия убивает мою девочку)...
Мне очень холодно. Или это просто нервное и меня пробивает дрожь. Я хожу по коридору отделения реанимации и стараюсь не мешать врачам. Там, в палате, от меня точно не будет пользы. Так странно, но я не могу плакать...
В этот день я не заплачу. Во мне что-то щёлкнет, какая-то внутренняя струна. Я буду знать, что мне во что бы то ни стало нужно быть сильной, решить все вопросы с транспортировкой тела, оформить документы, выяснять что-то с похоронами...
Я зарыдаю под утро следующего дня. Когда с пересадкой, двумя самолётами ко мне прилетит муж, надеявшийся ещё застать её живой. А вместо этого рыдавший в ванной, когда я перезвонила в 12:30 и сказала, что Лауры больше нет...
Прошло три года.
Мне по-прежнему трудно переживать 4 февраля. Потому что в этот день родился мой единственный сын. Но умерла старшая дочь. Умерла, почти победив лейкоз, в Международный День борьбы с онкологией и 18-й день рождения своего братика...
Что спасает? Младшая. При ней я не плачу. Но и на кладбище вырваться от неё не легко. А уж её-то туда я лет до 10 не повезу. Лаура поймёт, я уверена.