Всё ещё 28 февраля 2022. Хельсинки.
Это настоящая история. Пишу как есть.
Мы сидим с баре втроём. Я, Аодхвин и Вася, его будущая жена.
— Василиса, а почему у тебя имя такое русское? Ты не поверишь, но вот прям на столько русских имён даже в России сложно встретить. Называют детей то Амелия, то Роберт, то Даниил с двумя хипстерскими «и» в середине
— У финов длинная и тяжёлая история с Россией. Родители назвали меня так, чтобы подчеркнуть нашу национальную особенность
— Это какую ещё?
Мне, кстати, нравится имя «Даниил». Оно интернациональное. Его и русские и немцы и итальянцы и бразильцы и ирландцы и японцы и грузины и курды и бурундийцы легко запоминают. Пока даже ни разу не пришлось использовать ту красочную метафору, которую я придумал для запоминания моего имени.
— Ну ты же знаешь про Зимнюю Войну?
— Какую ещё Зимнюю Войну?
— Когда Советский Союз в 1939 напал на Финляндию
— Аааа, ты про ту войну, про которую у нас в школах стараются ничего не рассказывать?
— Как ничего не рассказывать?! Вы что, не знаете о ней?!
— Может, что-то и слышал. Но ни я, ни мои друзья про неё после окончания школы ничего толком не знали. Ни про раздел Польши с немцами, ни про нападение на Финляндию. Я тебе даже больше скажу — почти ни один русский не знает, почему коктейль Молотова называется коктейлем Молотова
Вася — девушка. Красивая финская девушка с красивым русским именем. Но сейчас у неё такой вид, будто я ударил её по яйцам.
— … Я только потом… Уже через несколько лет сам на подробности наткнулся. Я знаю про Зимнюю Войну. И про коктейли Молотова знаю. И про хлебную корзину Молотова тоже знаю
Вася всё ещё задумчиво молчит.
— Мы уже говорили с Аодхвином про секрет загадочной русской души. Нужно одновременно свято верить в противоречащие друг-другу вещи. Вот у нас и верят в то, что историю нельзя переписывать. И в то, что историю нужно переписывать. Одновременно
— …
— Это ведь не только что началось. Когда пришёл Советский Союз, то оказалось, что все великие русские писатели на самом деле топили за большевиков. Ленин умер — начали вычеркивать из истории троцкистов, ленинистов. Сталин умер — отменили и его самого. СССР умер — сразу стал проклятым совком. Ельцин умер — оказалось, что он не освободил страну, а развалил
— …
— Нас поколениями учили врать. В первую очередь — самим себе. «Fake it till you make it». Истинный американский принцип
— …
— Этот американизм у нас теперь в культурном коде, а никто даже отчета себе в этом не отдаёт. Но зато латиницу запрещают (не всю, а только 24 буквы — добавил бы к этим словам Даниил из будущего). И казалось бы, при чём тут римляне? Они-то в чём перед нами провинились, блин?
— …
— А про Зимнюю Войну и про Молотова уже и в русской Википедии успели переписать. Теперь и там «не всё так однозначно». Прямо как это любят любители не переписывать историю
— …
— Но ты это, знаешь что?… Я как-то книжку читал. «Эффект теломер» называется. Она о том, что на концах наших хромосом есть повторяющиеся куски ДНК. Они защищают хромосомы от распада, как пистончики на концах шнурков
— Эти пистончики называются «эглеты». А при чём тут это?
Ага! Разговорил! Спасибо тебе, Элизабет.
— При том, что в этой книжке было написано, как именно ты можешь отдалить момент, когда у тебя организм начнёт разваливаться на куски. А среди действенных способов не были указаны ни уколы ботокса ни подтяжки лица. Так что, мы скоро на новый виток не переписывания истории пойдём
Мы ещё посидели, пообщались об искусстве. И Аодхвин и Вася оба рисуют картины и устраивают выставки. Аодхвин ещё и играет в ирландском ансамбле на скрипке.
— А вы не думали свои картины выставлять в NFT?
— Нет. Я против этих технологий. Майнинговые фермы потребляют кучу электричества без надобности. Если я выставляю свои картины в NFT, значит я поддерживаю это бесцельное расходование энергии
— Не, Аодхвин, это ты видимо перепутал NFT с криптовалютами. Для NFT вовсе не нужно кучу энергии гонять. Если хочешь, давай оцифруем ваши выставки и выставим на аукцион. Напишем сочную подводку, установим цену, например, по 10 тыщ евро за штуку. А?
— А с какой стати нам будут платить по 10 тысяч за картину?
— Аодхвин, это неправильный вопрос. Пока ты будешь так думать, никто и не будет платить такие деньги. Чтобы стать успешным художником, нужно сначала почувствовать себя успешным художником. Fake it till you make it
— Я что-то сомневаюсь, что это будет работать
— Вот пока ты сомневаешься, оно и не будет работать. Я уже больше 10 лет делаю софт. Целиком, в том числе и дизайн. Дизайн же относится к искусству?
— Ну, конечно
— На самом деле — нет. Потому что дизайн софта скорее можно сравнить с инженерной архитектурой здания. Но когда я уверенно говорю, что я деятель искусства — люди ведутся. Не потому что я — деятель искусства, а потому, что я уверенно говорю. Понимаешь?
— Вообще, да. Я заметил, что когда ты начинаешь говорить о работе, у тебя прямо голос меняется. И глаза какие-то сумасшедшие становятся
— Аодхвин, это глаза человека, получающего оргазм
— За любовь!
Мы выпили за любовь.
— Так вот. Когда я начинал, я брал за свой дизайн 20 тысяч рублей
— А сколько это в евро?
— Ну… по тому курсу — около 500 евро
— Ага, ок
— А потом я подумал, а что если… И начал брать за свою работу 200 тысяч рублей. Просто увеличил ценник в 10 раз
— А почему? Ты начал в 10 раз лучше работать?
— Да ни почему. Я и так всегда работал в 10 раз лучше. И знаешь, что произошло?
— От тебя ушли все клиенты и ты опустился на дно жизни?
— Ну… вообще, — да. А потом пришли новые. И они были готовы платить 200 тысяч. Но потом я подумал, а что если… И увеличил ценник ещё в 10 раз. Теперь я беру за свою работу от 2 миллионов рублей
— Это 50 тысяч евро?
— Блин, если бы. Но курс поменялся. Сейчас это 25 тысяч. Но это ОТ 25 тысяч. И знаешь, почему я это делаю?
— Очевидно, потому что ты всегда работал в 100 раз лучше?
— Ну, допустим, да. Но на самом деле — просто потому что нету конкурентов. Просто нету почти никого другого, кто бы мог сделать эту работу так же круто, но дешевле. И это всё ещё окупается
— За профнепригодность конкурентов!
Мы выпили за профнепригодность конкурентов.
— А с искусством всё гораздо проще, его даже окупать не надо. Поставим за 10 тысяч. Если не будет интереса — поднимем до 100 тысяч
— Даниил, у меня что-то голова немного дымится. Каким образом моя картина вдруг станет в 10 раз лучше?… Или она всегда была в 10 раз лучше? Прости, но я запутался
— Голова дымится из-за того, что ты часто тостуешь. Вот смотри, зачем люди покупают искусство?
— Ради эстетического наслаждения. Ради вклада в…
— Полная х¥йня — добавил я со свойственной мне природной деликатностью — Чтобы купить картину за миллион евро, нужно этот миллион евро иметь. И ещё иметь возможность потратить его на какую-нибудь х¥йню. Вот ты общался когда-нибудь с людьми, у которых есть при себе свободный миллион евро? Просто в кармане завалялся с весны. Или, там, в рюкзаке таскает с собой, выгуливает перед сном
— Пока нет
— Я бы не был в этом так уверен на твоём месте. Ну ладно. Я, например, знаком с несколькими. И знаешь что?
— Что?
— Ср@ть они хотели на эстетическое наслаждение. А точнее, у них этого наслаждения и без картин столько, что жöпой жуй. И за гораздо меньшие бабки. Существует всего одна причина, по которой великое искусство стоит, как конский навоз на марсе
— За развитие сельского хозяйства у внеземных цивилизаций!
Мы выпили за развитие сельского хозяйства у внеземных цивилизаций.
— Поделись же мудростью, о Великий
— Нельзя хранить все деньги в одном месте. Они уже и под матрацем и в банке и в инвестициях, и куда только не разложены. Лежат, место занимают, ценность теряют. А картина Мона Лизы — это просто купюра на два ярда с какой-то бабой на ней. Она, ведь, гораздо меньше размером, чем всем кажется. И это не просто так. Да Винчи в воду глядел. Специально нарисовал покомпактнее, чтобы можно было свернуть и в портмоне запихать
— За утилитаризм!
Мы выпили за утилитаризм. Хорошо, что тут после тоста не обязательно весь бокал осушать. Достаточно отхлебнуть.
— И в цене она со временем не теряет, а только растёт. Понимаешь? Если бы не было людей, которым два ярда карман жгут, то стоила бы эта баба два пакета жёлтого полосатика. Нужно только надуться, как рыба-шар и убедить покупателя, что через 20 лет он сможет продать твою картину дороже
— Хм…
— Ну так что? Выставляем картины в NFT?
— Даниил, спасибо тебе. Я вижу, что ты хочешь помочь. Но я уехал из своей страны как раз из-за этого капиталистического безумия
— … Понимаю тебя. Я не то, чтобы сам эту схему любил. Но я просто знаю, как она работает. Тебе, наверное, не очень приятно сейчас было смотреть в глаза кончающего человека, пока я это говорил. Но я кайфую не от того, что мне нравится эта схема, а от того, что я её понимаю
— Я тебе честно скажу, мы бедно живём. Но мы считаем, что социалистическая модель гуманнее и разумнее. Поэтому я в Финляндию и уехал. Мы создаём искусство не для того, чтобы продавать его за кучу денег. Мы создаём его, потому что не можем его не создавать
— Но учти, нежелание капитализировать своё искусство иногда тоже хорошо капитализируется. Когда вы умрёте, ваши картины будут стоит ещё дороже. И самое главное — уже не нужно будет спрашивать у вас разрешения на то, чтобы выставить их в NFT. Какой длины ваши теломеры, бай зе вей?
— Это было бы лицемерно — исповедовать одни принципы, а жить при этом по другим… Кстати, Вася, не даст соврать. У меня было много учеников, но именно тебя я с самого начала запомнил лучше всех. Как раз из-за того, что ты — г0вн0м€с
В английском вместо «накинуть г0вн@ на вентилятор» используют слово «shit-stirrer». На русский можно деликатно перевести его, как «г0вн0м€с». Но мне, например, больше нравится вариант «колыхатель говн».
Аодхвин рассказал про это слово ещё когда в нашем классе английского я начинал разгонять про то, что «нужно больше домашних заданий» и «мы должны исполнять “Гимн Знаний” перед началом урока» (гимн я придумал сам, и, допустим, там не было строк про щлüх, бомжей и г€р0&н), а ещё что «только некрасивые девушки зарабатывают меньше, чем мужчины».
Есть люди, которые откровенно не понимают, когда кто-то шутит, а когда — нет. А вот Вася поняла. И мне нравятся те, которые не обижаются на мой идиотский юмор. И мне нравится, что она наконец-то развеселилась.
Мы поболтали ещё про детей. Про то, на сколько это правильно, когда и богатые и бедные живут смешанно и учатся в одной школе.
Ведь успех в этой жизни зависит не только от твоих умений. В гораздо большей степени — от твоего круга общения.
Я выигрывал всякие тендеры, получал крупные заказы и мог умножать свой ценник не только потому, что был лучше остальных. А ещё и потому, что ходил в баню с теми, кто эти тендеры организовывал.
Но меня что-то всё свербит и свербит:
— Вась, погоди, а ты ведь так и не дорассказала, почему тебя назвали Василисой?
Она снова немного помутнела. Но, блин, сори. Мне же интересно. И тебе интересно.
— СССР напала на Финляндию…
— Да, это я помню
— Во время Зимней Войны Финляндия потеряла часть своей территории. Поэтому, когда Г&тл€р пошёл на Советский Союз, мы к нему присоединились…
Аодхвин подхватил:
— Но вместе с немцами они дошли только до своих границ. Отвоевали потерянные земли. А дальше военные отказались идти. Просто отказались воевать на чужой земле
— Мы не просто отказались воевать. Мы отказались от мести. Это самая важная часть в нашей истории. В истории всей страны. Мы отказались мстить тем, кто нас убивал
— Лицемерно говорить о мире и при этом множить насилие
— Для нас это важно. Очень важно. Мы проходим это в школах. Это наша история. Это наша идентичность. И это наша культура
Вася не пьёт с нами пиво. Она, почему-то, воду взяла. Отхлебнула и продолжает:
— Мы простили своего врага. В честь этого родители и дали мне русское имя