Фоторепортаж после литературного расследования в модельной библиотеке «Фолиант» к 4 февраля- 150- летию со дня рождения, русского писателя (1873-1954), к 115- летию первой публикации книги «За волшебным колобком» (1908)
С творчеством старейшего советского писателя-классика Михаила Пришвина все мы в той или иной мере знакомы с детства. Он - писатель-классик.
4 февраля 2023 года исполнилось 150 лет со дня его рождения. В этот день в модельной библиотеке «Фолиант» в рамках программы «Персона» прошло литературное расследование «Михаил Пришвин. За шаг до ГУЛАГа», посвященное не только юбилею, но и 115- летию первой публикации его книги «За волшебным колобком» (1908).
На встрече речь шла о вечных поисках Прекрасной Дамы и необыкновенной история любви 66-летнего Михаила Пришвина, которого никто и никогда не считал дамским угодником, и его женитьбе на женщине моложе его почти на 30 лет. Развод знаменитого писателя в свое время стал одним из главных событий в завистливом и недобром литературном мире. О нем говорили решительно все….
Посмотрев документальный фильм о Пришвине, проведя свое небольшое литературное расследование, мы узнали, что значили в жизни великого писателя, которого никто и никогда не считал дамским угодником, такие женские имена, как Варвара, Ефросинья, Софья, Клавдия и, наконец, Валерия, ставшая его второй женой…
Пришвин часто думал, кем он стал для этой женщины: спасательным кругом? Воплощением отца, которого она лишилась так рано? Беспокойство долго его не отпускало: оказался бы он ей нужен, не будь не знаменитостью, известным и обеспеченным человеком?
Чуть ближе прикоснувшись к биографии писателя, погрузившись в водоворот его судьбы, наши читатели нашли повод поразмышлять об очень важных вещах.
Итак…
В 1937 году произошло то, чего Пришвин долго ждал. Правительство дало ему огромную по меркам тогдашней Москвы 4-х комнатную квартиру, и переезд в квартиру в Лаврушинском стал воистину счастливым событием.
Жена Ефросинья Павловна осталась в Загорске, в доме, который он купил на свои первые большие советские гонорары. Вообще, отношение к недвижимости у писателя было сложным – обзаводиться ею он боялся. Причины на это были. Свой первый дом он построил незадолго до Февральской революции и даже успел посадить сад – позже он называл эту стройку одной из главных своих ошибок.
Пришвинская усадебка находилась на земле, доставшейся ему от матери, и мужики относились к столичному гостю как к барину. Сначала у него отобрали землю, затем к нему зачастили бабы: "Нельзя ли к вашим курочкам подложить яйца?", потом мужики разобрали на дрова забор. В конце концов сход постановил выселить интеллигента, и Пришвин ушел из своего дома задолго до назначенного срока с узелком, чтобы не убили. Сад вырубили, в дом вселился сельсовет, чуть позже строение сожгли крестьяне. С тех пор Пришвин зарекся обустраиваться в деревне, хотя очень любил работать в деревенской тишине – и в кабинетном уединении, и на природе.
Первая любовь… И 37 лет брака - с другой
С Ефросиньей Павловной они прожили 37 лет. И с самого начала ругались так, что дело доходило до рукоприкладства. Пришвин записывал в своем дневнике, как он " получил в грудь ржаной лепешкой", а сын Лев, глядя на него и мать, сказал: "Это ад." Удивляться такому не приходилось: он женился на крестьянке, подавшейся в город от побоев пьяницы-мужа и нанявшейся к нему в прислуги.
Этому предшествовала идеальная влюбленность в прелестную петербургскую барышню Варвару Петровну Измалкову – они познакомились за границей, во время учебы, и Пришвин так и не решился сделать ей предложение. Помешала юношеская неуверенность, да к тому же он тотчас нафантазировал целый роман, в котором его симпатия превратилась в Прекрасную Даму. Нужные слова он так и не сказал, а через 10 лет уже женатым человеком послал ей свое первое собрание сочинений с трогательным посвящением: все эти годы Пришвин жил памятью о своей первой любви.
Зато из своей жены Пришвин иконы не делал. Ефросинья Павловна была красива и предсказуема, и ему было с ней просто: она работала по дому, рожала детей, и до поры до времени все шло хорошо. То, что у нее вздорный и крутой нрав, выяснилось позже, когда крестьянка обвыклась в новой роли и почувствовала себя барыней, ровней своему нерешительному мужу. Ефросинья Павловна не отличалась тонкостью чувств и хорошим воспитанием, но природного ума ей было не занимать. Она понимала, что судьба подарила ей счастливый билет, но ничего не могла с собой поделать: ей на роду было написано выяснять отношения при помощи крика и кулаков, и Пришвин, как ни крути, был для нее мягковат.
Они вместе воспитывали ее сына от первого брака, позже ставшего красноармейцем и погибшего на Гражданской войне. Вместе выживали во время революции, когда от хронического недоедания у Пришвина выпали почти все зубы, и они ездили от одного голодного российского угла в другой в набитых битком тифозных теплушках на мешках с остатками своих вещей. Пришвин выхлопотал у Луначарского мандат собирателя фольклора, а на мешках написал: "Фольклор. Продукт ненормированный" – так им удавалось спастись от обысков и реквизиций.
Они несколько раз охладевали друг другу, но то, что они вместе пережили, связывало, рассыпавшийся брак возрождался. Какое-то, пусть и чудовищно деформированное подобие любви между ними все-таки было. Расстаться с ней Пришвин не мог: признание пришло к нему поздно, борьба за публикации, работа ради хлеба насущного отнимали слишком много сил и нервов. К тому же он действительно не был дамским угодником.
Роман в письмах
Один роман у него, впрочем, был. Девушку звали Софьей Ефимовой: очаровательное, легкомысленное и непоседливое создание кружило Пришвину голову еще до революции. В то время он был подающим надежды петербургским литератором. Говорили, что Софья Васильевна едва ли не спасла ему жизнь: в 1918 году большевики арестовали сотрудничавшего с оппозиционной газетой Пришвина и вполне могли его расстрелять за компанию с настоящими заговорщиками. Шустрая и кокетливая Сонечка носила ему передачи, в тюрьме ей удалось поладить с каким-то комиссаром, и тот сделал так, что Пришвина выпустили. Вскоре писатель потерял ее из виду: она осталась в Петрограде, он же уехал под Елец в недавно отстроенную усадебку к жене и детям. Они столкнулись только в 1927 году. Софья Васильевна была разведена, растила сына…
55-летний Пришвин рассчитывал на легкий, необременительный, радующий сердце роман. Он смертельно устал от сварливой жены; еще не стал классиком, но уже добился прочного литературного положения и неплохо зарабатывал.
Роман, однако, получился вялым, развивался он по большей части в письмах, где Пришвин ласково называл Софью Васильевну Козочкой, обещал вырастить цветок из каждой Козочкиной слезки. Но потом все заглохло. Немолодой человек, живущий с семьей в Загорске и то и дело мотающийся за 70 км на поезде в Москву ради беготни по журналам и переговоров с издателями, плохо подходил на роль пылкого любовника.
Лакомый кусочек
Прошло 11 лет… В свои 66 лет Пришвин был крепок, как 40-летний. С женой он фактически порвал. Она жила в Загорске, а он один, барином, в большой светлой, с дворцовой роскошью обставленной квартире, с богатой прихожей, гостиной красного дерева, огромной венецианской люстрой. Пришвин остро ощущал, что эти годы последние. Да и есть ли они у него на самом деле – на что может рассчитывать человек его возраста? Но он надеялся, что ему еще удастся узнать настоящую любовь, и церемонно ухаживал за сотрудницей Литературного музея, в глубине души понимая, что ставит на битую карту.
Клавдия Борисовна помогала знаменитому писателю разбирать архив. Интрига была в том, что она не испытывала к нему никаких чувств, но ставший одним из самых уважаемых советских писателей Пришвин был слишком крупной рыбой, отталкивать его было бы глупо. Она колебалась, удерживала своего немолодого кавалера на расстоянии – для неискушенного в женских хитростях Пришвина ее маневры были чересчур замысловаты, но, тем не менее, он понимал, что женщина водит его за нос.
С работой Клавдия Борисовна не справлялась, ей нужна была помощь. И она обратилась к своей старой знакомой за помощью.
Тайна пришвинской музы
В доме писателя появилась Валерия Дмитриевна Лебедева -довольно красивая темноволосая, подчеркнуто скромно державшаяся дама, чем-то похожая на монашку. Поначалу она ему совершенно не понравилась. Пришвину казалось, что новый человек, сторонний наблюдатель понадобился затем, чтобы поставить его в невыгодное положение – так ему будет сложнее говорить Клавдии Борисовне сложносочиненные комплименты и приглашать ее на вечерние прогулки по Москве и в Третьяковскую галерею. Но уже недели через две он вовсе перестал думать о Клавдии Борисовне. Те, кто знал Пришвина, были поражены: никто из них не считал его Казановой. Так оно, в сущности, и было, но на сей раз он находился в совершенно особом состоянии духа.
В 1940-м году Валерия Дмитриевна была очаровательна: каждый, кого с ней сводила судьба, рано или поздно в нее влюблялся. Но знай Пришвин, кто она на самом деле и каково ее прошлое, все могло повернуться иначе – пожалуй, он не взял бы ее на работу и уж точно не стал бы за ней ухаживать. Виднейший советский писатель боялся большевиков, а у них был своей счет и к Валерии Дмитриевне, и к ее семье.
О том, как жила будущая вторая жена писателя до встречи с ним, творческая Москва знала смутно. Из дворян, служащая, окончила гимназию, училась в Московском институте слова…У нее была своя тяжелая и опасная жизнь. Комната в коммуналке, полупарализованная мать, учительская работа, за которую платили гроши, ворох тяжелых воспоминаний… И кое-что еще, о чем нельзя было знать никому: у этой женщины была своя тайна, и в 1940 году она ходила буквально под топором.
Она от всех скрывала правду о себе: в анкетах писала, что ее отец погиб на войне, но в этом не было ни слова правды. В действительности его расстреляли в ЧК. Дмитрий Лиорко носил погоны подполковника жандармерии – стань об этом известно, его дочь могла забыть о любой приличной работе.
Валерия Дмитриевна отбыла трехлетнюю ссылку, и теперь за ней снова охотился НКВД: судя по всему, ее собирались посадить во второй раз. Она ускользала от чекистов, меняя службы и адреса, прячась у знакомых. Ее личная жизнь не сложилась: человека, которого она любила, расстреляли по политическому делу. От первого мужа, известного ученого, Валерия ушла.
За второго, своего бывшего однокурсника, влюбленного в нее до безумия, вышла замуж от безнадежности и жила с ним без любви. Они были вместе больше 10 лет, их осудили по одному и тому же делу, вместе отправили в ссылку и одновременно освободили. За эти годы окончательно перегорело то, что она чувствовала к этому человеку. Скучный, обстоятельный, неуклюжий, готовый ради нее на все и абсолютно ненужный, он вызывал лишь смешанную с неловкостью тоску.
Холодная война
Рассказывать о себе Валерия Дмитриевна не любила, и в 1940 году ей это очень помогло. Пришвинская домработница, бывшая монашка Аксюша была дальней родственницей Ефросиньи Павловны. Та узнавала от нее все, что происходило в квартире в Лаврушенском. Вялые ухаживания за музейщицей ее совершенно не тревожили: она хорошо знала своего мужа, и понимала, что ни к чему серьезному это не приведет. Но то, что Аксюша рассказывала о муже и этой Лебедевой, было по-настоящему странно.
Оказывается. Михаил Михайлович помолодел. У него блестят глаза. Он все время шутит. Ему хочется быть рядом с помощницей, и он постоянно занимает ее разговорами, мешая работать. Судя по всему, ему очень хорошо: если не вмешаться сейчас, потом может быть поздно. А расставаться с мужем Ефросинья Павловна не хотела. Загорская сиделица отлично понимала, что вместе с мужем она потеряет и положение. Одно дело – считаться женой виднейшего советского писателя-орденоносца, совсем другое – разведенкой. Да и как быть с четырехкомнатным московским дворцом, с гонорарами, с деньгами за переиздания? Они обеспечивали бы ее детей и через много лет после смерти мужа. Не получится ли так, что все это присвоит соперница?
Отдавать свою живую собственность Ефросинья Павловна не собиралась и, недолго раздумывая, собрала вещи, закрыла ставни на замок, заперла дом, погрузилась в поезд и уже к вечеру была в Москве. Мужу она загодя отписала о том, что приедет в столицу лечиться, и попросила, чтобы к ее приезду чужой женщины в доме не было. Война была выиграна легко, без шума и крови. Ефросинья Павловна расслабилась, разложила, развесила свои вещи и приготовилась зимовать в Москве. Надо удержать за собой поле боя и присмотреть за мужем: он слаб и податлив, но упрям, если не стоять у него над душой, все начнется сначала.
Миг, украденный у счастья
Пришвин впал в глубокую депрессию: зима обещала стать совершенно безнадежной. С Валерией они тайком встречались в кофейне на Якиманке, ели киевские котлеты в ресторанчике около Курского вокзала. Пришвина узнавали, но на них оглядывались и те, кто не видел его газетных фотографий. Уж больно странной была эта пара – женщина в расцвете лет, высокая, красивая, стройная, а рядом с ней сухонький бодрый старичок. Кто это, отец и дочь? Неужели на свете бывают такие странные романы? Ответственные работники и прогуливающие украденное завмаги, дорвавшиеся до московских ресторанов командированные таращились на них во все глаза. Парочку выручали Третьяковская галерея, Нескучный сад и только-только появившиеся в Москве такси, в которых можно было колесить по всему городу.
Ранней весною Ефросинью Павловну вновь потянуло в Загорск: надо было копать землю и сеять огород. Пришвин отвез жену на вокзал, а на следующий день в квартире в Лаврушинском появилась Валерия Дмитриевна с чемоданчиком. Встревоженная Аксюша тут же все рассказала хозяйке, Ефросинья Павловна сразу поняла, что их с мужем ждет развод.
Скандал в благородном семействе
О том, что Пришвин разводится и женится на женщине моложе его на 27 лет, говорила вся Москва. Его друзья разделились: кое-кто остался с Ефросиньей Павловной и больше с ним не общался. Пришвин считался вхожим в группу литераторов, заправлявшую Союзом писателей, у него было много завистников. Многие хихикали, подробности пришвинской личной жизни на все лады перемывались в ресторане Дома литераторов. Все сходились на том, что старик здорово влип.
Жена и дети немедленно начали войну на уничтожение. Ефросинья Павловна собиралась разменять московскую квартиру и грозилась упечь мужа с подругой в места не столь отдаленные, то же самое сулил "его новой женке" сын Лев. Пришвин вздрагивал от телефонных звонков и стука в дверь: он был мягким и мнительным человеком и не любил таких ситуаций.
Жена всерьез запугала писателя, и он начал поговаривать о том, что если их с Валерией Дмитриевной вынудят расстаться, то весь архив останется у любимой и навсегда ее обеспечит. По архивным материалам она напишет книжку о его творчестве и будет жить на гонорар и деньги от переизданий… Тревожилась и Валерия – пришвинская жена и в самом деле могла отправить ее в ГУЛАГ.
Жизнь Пришвина так долго мяла, так безжалостно била, что он наконец научился вести свои дела. Пришвин был дружен с секретарем Союза писателей, хитрым, коварным и всесильным Владимиром Петровичем Ставским. И в том далеком, тревожном, нервном 1940-м году Михаилу Михайловичу ничего не оставалось, как собраться с духом и идти воевать за свое счастье. А как, собственно, он мог воевать? Способ был только одни: позвонить Ставскому и записаться к нему на прием. Секретарь попросил его прийти вместе с Лялей (так писатель звал будущую жену). По словам самого Пришвина, рассказывая Ставскому о своей безупречной трудовой жизни, "Ляля врала, как сукина дочь". Но Ставский поверил ей или сделал вид, что верит.
Член правления Союза писателей СССР Пришвин был слишком крупной фигурой, чтобы не выяснить все о женщине, на которой тот собирался жениться. Но что дал бы громкий, бросающий тень на самого Ставского скандал? Гораздо удобнее было все спустить на тормозах, оставив Пришвина на крючке. Ставский так и сделал: Ефросинью Павловну успокоили, Льва Пришвина припугнули. Валерия Дмитриевна окончательно перебралась в Лаврушенский.
Эта доброжелательная, никогда не повышавшая голос женщина по праву стала пришвинской музой: все, кого интересовали его книги, считали, что после второго брака он начал писать совсем по-другому.
Глоток чистого воздуха
У любовных историй редко бывает хороший конец: с годами любовь уходит, и,. вспоминая прошлое, люди не узнают в нем себя. Но у Михаила Пришвина и Валерии Лебедевой все оказалось иначе – судьба дала им то, чем обделила в молодости.
Окружающий их мир был беспросветно жесток, укрыться от него можно только рядом с родным человеком в своем любовно обихоженном доме. Так и появилось Дунино: их собственный, находящийся в стороне от Москвы уголок, маленький рай, где можно было жить на свой лад и принимать опальных друзей, не оглядываясь на соседей-писателей. И где в свое время 67-летний человек перочинным ножом нацарапал на старом деревянном пенале: "Ляля и Миша".
Бревенчатый, обшитый тесом дом был выстроен на склоне холма, и полукруглая незастекленная веранда казалась небольшой башенкой. Со стороны склона она поднималась высоко, и оттуда просматривалась вся округа.
Пришвин так и не обнес свой участок забором: не хватало денег, да и необходимости в этом не было. Крестьяне косились на безмерно богатого по их меркам москвича, однако обидеть дважды орденоносца, писателя, которого поздравил с юбилеем сам Калинин, мог только сумасшедший.
За городом Пришвин рано вставал, писал, натаскивал собак, работал по дому, возился с машиной. А его жена хлопотала, приводя в порядок свое небогатое хозяйство: она всем сердцем полюбила деревенский дом-дачу. До этого у нее не было ни кола, ни двора. Дунино они обустраивали сразу после войны, когда приходилось восстанавливать московскую квартиру, основательно разоренную во время эвакуации, и на счету была каждая чашка и каждая подушка. С тех пор в их деревенском доме мало что изменилось: все тот же полупоходный быт, те же старые вещи.
… В московской квартире 77-летнему Пришвину не хватало простора и воздуха. Город – все шумит, гудит, спешит, текут могучие реки машин. Со всех сторон несется вихрь эмоций. Так хочется отдыха. Скорее от всего этого в чистый лес, к чистой воде, в тишину!
Уже в феврале он начинал торопить жену – ему не терпелось перебраться в еще сырой, выстуженный долгой зимой дунинский дом, а в марте они начинали собираться. Пришвин изводил себя и домашних: он и в старости был легок на ногу, все делал быстро, и его страшно раздражала возня с веревками, тюками и сумками.
Дунино Пришвин нежно любил. Дом приходилось долго протапливать, спать в нем поначалу было холодно, но он не жалел, что заставлял Валерию Дмитриевну уезжать из Москвы задолго до настоящего весеннего солнца.
Батареи пока так и не установили, дом обогревался печами, и Пришвин ходил в старой, штопаной, но еще крепкой кацавейке, которая прежде была добротной, сшитой из хорошего заграничного сукна домашней курточкой. В ней он и встретил свою будущую жену 11 лет назад…
Ведь бывают же на свете чудеса…
Любовь полностью изменила его жизнь, он и сам стал другим: то, чего он так долго хотел, все-таки произошло. Валерия Дмитриевна составила смысл и суть его жизни. Добротная одежда уже превратилась в дачные обноски, новенькая машина, выделенная ему особым распоряжением правительства, состарилась и ломалась, но он в свои 77 чувствовал себя мальчишкой.
Пришвин часто думал, кем он стал для этой женщины: спасательным кругом? Воплощением отца, которого она лишилась так рано? Или - ведь бывают же на свете чудеса - любимым? Беспокойство не отпускало: любит ли она? Оказался бы он ей нужен, будь не знаменитостью, известным и обеспеченным человеком, а заклеванным критикой писателем, как 10 лет назад?
…Но Ляля входила к нему в кабинет, садилась рядом, обнимала за плечи, и Пришвин понимал: мечты сбылись. Он нашел свою Прекрасную Даму - постаревшую, измученную жизнью, но такую же прекрасную, нежную и верную, как ему грезилось в молодости.
ЛИТЕРАТУРА:
1. Александров А. Михаил Пришвин: скандал в благородном семействе// Караван историй. - 2007. -№ 11.- Стр. 443-454.
2. Блюмин Г. Тихая обитель Михаила Пришвина// Будь здоров. - 2007.- №9.- Стр.16-91.
3. Варламов А. Н. Пришвин. - 2-е изд. - М.: Молодая гвардия, 2008. - 548 с. - (Серия: «Жизнь замечательных людей»).
4. Визгин В. П. Пришвин и философия. - М.-СПб.: «Центр гуманитарных инициатив», 2016. - 240 с.
5. Григорьев С. В. Биографический словарь. Естествознание и техника в Карелии. - Петрозаводск: Карелия, 1973. - Стр. 188-189. - 269 с. - 1000 экз.
6. Пахомова М. Ф. Михаил Михайлович Пришвин. - Л.: «Просвещение», 1970. - 128 с.
7. Пришвина В. Д. Наш дом / Худож. В. Павлюк. - Изд. 2-е, перераб. - М.: Молодая гвардия, 1980. - 336 с. - 100 000 экз. (в пер.)
4.02.23. Россинская Светлана Владимировна, гл. библиотекарь модельной библиотеки «Фолиант» МБУК «Библиотеки Тольятти», руководитель лит. клуба «Прикосновение»; e-mail:rossinskiye@gmail.com; Страница группы Вконтакте: http://vk.com/library_foliant; 30-78-00