Возвращаясь домой из перинатального центра, мы заехали в детский магазин за молокоотсосом. Геля была в реанимации, сколько это продлится не известно, моя задача была сохранить молоко, которое на тот момент ещё не пришло. Дочка успела только попробовать молозиво.
Молокоотсос не сразу дался мне, но я усердно сцеживалась каждые три часа, делала массаж и надеялась, что к моменту встречи мне будет чем накормить ребёнка.
В 15:55 ч я уже набираю номер реанимации. На том конце провода спокойный мужской голос говорит мне, что пациент вернулся с обследования, диагноз подтвердился, решается вопрос о дате операции. Состояние стабильное тяжелое, в силу основного заболевания.
Из хорошего: она покушала и сделала все дела, а это очень хорошо. Ребёнок находятся на медикаментозно-поддерживаемой функции ( вазапростан ) и будет на ней вплоть до операции. Всю остальную информацию мне расскажут завтра очно. Я уточнила какие вещи нужно привезти и на этом наш разговор закончился.
День и ночь были тяжёлые, я безумно тосковала по дочери. Мысли о том, что она там одна совсем маленькая, борется за свою крошечную, едва начавшуюся жизнь, разрушали меня. Я занималась домашними делами, это хоть немного отвлекало. Хотя скорее эти функции выполнялись на автопилоте, моё сознание было всецело там, с ребёнком.
Можете посчитать меня ненормальной, но я не расставалась с слипиком. Эта вещь была словно каким-то гарантом нашей связи, подтверждение того, что у меня есть ребёнок. Да, скорее всего звучит дико, но так и было со мной. Я спала с ним, обнимала его и когда меня накрывало, я утыкалась в него и думала о дочке, от моих слёз он потерял запах ребёнка, но только не особое значение.
В первый день, я поехала в перинатальный центр с мамой, Дима был на работе. Он к этой всей ситуации отнеся по своему, а именно замалчивал всё в себе. Меня это огорчало, но я молчала, понимала, что ему нужно время.
Маму не пустили, сказали, что в реанимацию можно заходить только прямым родственникам, поэтому я пошла одна.
Я чувствовала себя маленьким безмозглым ребёнком брошенным на произвол судьбы. Однако в холле перед реанимацией походка моя стала уверенней, я выпрямила спину, каждый шаг прибавлял мне стойкости. Мышцы натянулись как струны и мне даже казалось, что моё тело стало деревянным и неповоротливым.
Меня нарядили в защитную амуницию ( шапочка, халат, нарукавники, перчатки, маска), предварительно я помыла и обработала руки.
Там было несколько реанимационных блоков, и вот меня завели в один из них. Он состоял из двух частей, комнатка реаниматолога со стеклянной стеной и сам блок. Там располагались закрытые прозрачные кувезы и только один в конце комнаты был открытый, располагался точно по центру, там и была моя девочка. В остальных кувезиках были недоношенные дети.
Вокруг её кувеза стояло оборудование, я пока не знала для чего оно.
Геля спала, из её маленькой ноздри выходила трубка, она была укрыта пелёнкой, поэтому откуда выходят остальные трубки я не видела.
Так произошло моё знакомство с энтеральным питанием.
Я говорила с малышкой, гладила её по щёчке, рассказывала, что дома её очень ждут. Там маленькая кроватка, нарядное платьишко, игрушки, полный комод выглаженных вещей и шарики.
Я принесла ей свежий чепчик, носочки и пустышку, памперсы, крем под подгузник, две пачки салфеток.
Я объясняла ей, что мама не может быть рядом долго, но завтра снова придет. Что придет и молоко и я сохраню его и мы будем вместе. Что каждую минуту, я думаю только о ней.
Геля чувствовала меня, она начинала дышать спокойней и немного морщила нос, её маленькие губки слегка натягивались в улыбке.
Вскоре меня позвал реаниматолог. Так как я нечего не смыслила в анатомии сердца, он нарисовал мне его.
В следующей статье, я напишу, как устроено сердце и в чём заключались пороки.
Потом он рассказал, как прошла ночь, сколько Геля покушала и рекомендовал начать оформлять бумаги ребёнку. Кардиоцентр должен был в ближайшее время назвать дату операции. На этом всё, меня попросили уйти. Реанимация не может позволить посещение дольше часа, пациенты требуют повышенного внимание и время посещений выделено, с учётом сводного времени от процедур и манипуляций.
Следующая заметка: Сердце Гели. Диагноз.
Предыдущая заметка: Выписка.
Начало истории: Неожиданность.