Меньше чем через неделю меня выписали.
С наставлением полгода принимать противозачаточные, не искать причину неудачи, а через 6 месяцев беременеть снова. А ещё с дикими болями в кишечнике (привет капусте в столовой и антибиотикам) и диким страхом перед будущим.
Конечно, я была настроена если не найти причину случившегося, то хотя бы исключить наиболее вероятные.
Правда, некоторые предположения, проверить было невозможно. Как, например, то что я - ребёнок чернобыльца. Мало ли какие там поломки во мне заложены. Врачи об этом могли сказать только "ну вряд ли".
То есть, страх даже после обследований не обещал оставить меня. И да, меня пугало будущее. С прошлым было проще. В моей голове прочно засели слова врача УЗИ: "Там не было ребёночка". Они меня спасали. Думать о том, что он был и умер, я не могла. А так просто не получилось. Я думала, что беременна, а оказалось, что не совсем. Моя психика предпочла таким образом защититься от прошлого.
О будущем я смогла задумываться только к маю, то есть через 3 месяца после замершая беременности. Помню, мы начали делать ремонт в одной из комнат, рассуждали,что где будет стоять, я обняла мужа и сказала: "А тут будет стоять кроватка! У нас обязательно будут дети. Родные или приемные".
Кроватка потом стояла в другом месте, кстати ☺️
Обследования
Из того, что мы накопали за месяцы анализов и обследований наиболее правдивой казалась версия срыва беременности из-за вируса Эпштейн-Барра. Нашел его лор, когда я пришла жаловаться на частые болезни горла. Титры зашкаливали. Мы предположили, что я заразилась им перед свадьбой. Я тогда за несколько дней до события заболела. Температура, горло, насморк. Кое-как оклемалась к назначенной дате, а потом долго находилась в состоянии полуболезни.
Конечно, я ругала себя, что не долечилась перед планированием, не восстановилась. Но машину времени пока не изобрели.
По остальным обследованиям меня можно было отправить в космос.
Эпштейн-Барра мы с лором начали истреблять, а параллельно я уговорила обследоваться мужа. Он, большой, крепкий и редко болеющий, был уверен, что все с ним ок, но "тот самый" анализ сдать согласился.
Мужской фактор
Мой здоровый муж сдал спермограмму, и мы не поверили своим глазам. Морфология 3%. Почти все - патология головки. Это значит, что 97% сперматозоидов не могут произвести здоровый эмбрион.
Когда пришёл результат анализа, мы ехали в деревню к моей бабушке. Там нас ждали родители и другие родственники. А я ревела навзрыд. Пришлось съехать с дороги и сидеть успокаиваться. Успокоиться не получилось. Смогла только взять себя в руки.
И понеслась новая череда анализов и обследований. Теперь у мужа. А параллельно похудение, витамины, ЗОЖ. К моменту, когда причина была найдена, даже без её устранения удалось поднять морфологию до 7%.
Причиной было названо варикоцеле.
Варикоцеле - варикозное расширение вен семенного канатика.... расширенные вены семенного канатика надвигаются на яичко сверху и согревают его до температуры тела, в то время, как нормальный сперматогенез возможен только при более низких температурах (порядка 35,5 градусов по Цельсию). Кроме того, нарушается отток венозной крови из яичка, что приводит к застойным явлениям в органе и гипоксии. Эти изменения отражаются на параметрах спермы.
Мы даже не рассматривали эту причину изначально, ведь муж уже оперировался по этому поводу, ещё в юности. Но оказалось, что бывают рецидивы. А при том виде операции, которую делали мужу, их вероятность составляет около 30%.
Начались поиски врача. Было изучено все, что нашлось по данной теме. Мы выучили особенности и названия всех видов операций, их плюсы и минусы, вероятности рецидивов и прогнозы по восстановлению. Осложнялось все возрастом. Если в 14 лет можно гарантировать полное восстановление кровообращения и качества спермы, то в 30 все сложнее, организм так легко уже не перестраивается. Мужу в тот момент было 30.
Диланян Оганес Эдуардович. Этого врача мне посоветовали на форуме. Форум женский, но доктор прооперировал мужей половины форумчанок. Сейчас у него уже своя клиника в центре Москвы. Тогда он оперировал на базе медицинского центра на окраине. Но он был одним из двух врачей, делающих операцию Мармара. Это микрохирургия, обещающая минимальную вероятность рецидивов и максимальную безопасность. Второй врач работал в государственной больнице, и было совсем непонятно, как к нему попасть. Выбор был очевиден. Цена была шокирующая.
Но даже этот волшебный доктор не гарантировал 100% восстановления. Но обещал постараться. Мы поверили.