оглавление канала
Инструменты в мешке побрякивали и становились с каждым шагом все тяжелее. Лямки мешка то и дело норовили слезть с плеч, и мне приходилось их все время поддергивать. И я опять проговорила вслух, уже просто для того, чтобы услышать свой голос:
- Обратно не потащу. Брошу их на хрен, когда разберу завал…
Собственные слова меня слегка приободрили, и даже мешок за плечами, показалось, стал легче. Вскоре коридор пошел слегка не подъем, и я поняла, что заложенная стена уже недалеко. Это придало мне сил, и я зашагала веселей. Но за очередным поворотом на меня обрушилась волна головной боли, словно я попала под удар бревна, которое неумелый тракторист грузил на лесовоз. Я даже пошатнулась, едва не выронив фонарь, с трудом сумев удержаться, рукой опершись о гладкую стену подземелья. Чертовы волны!! Я совершенно забыла о них!! Но значит, заложенный тупик совсем близко. Закрыла глаза, и, как в прошлый раз, стала представлять цветущий весенний луг около дома Прона. Услышала звон весело бегущей воды, почувствовала аромат весенних цветов, и едва заметное прикосновение теплого ветра. Правда, получилось у меня это не с первого раза. Но главное, получилось же!
Боль отступила, затаилась где-то внутри головы тонким звенящим, надоедливым комариным писком. Выдохнула с некоторым облегчением, открыла глаза, и зашагала дальше. Я не я буду, если не разгромлю эту их лабораторию к такой-то маменьке! А голос внутри меня опять ожил, с прежним ехидством заявив: «Ага! Разгромит она! То же мне, разгромщица выискалась! Ты доберись сначала до лаборатории, а перед этим Олегу помоги выбраться. А то, разгромит она…» К концу голос превратился из ехидного в ворчливый. Я только тяжело вздохнула, даже и не подумав с ним спорить. А чего спорить-то, если прав во всем.
Еще несколько поворотов и впереди я увидела коричневую тушу медведя. Он стоял ко мне спиной и, судя по звукам, сосредоточенно скреб стену своим острым, как охотничий нож, когтем. При этом издаваемый звук был едва слышен. Что за чудеса?! Я мысленно обратилась к медведю:
- Что делаешь, брат?
Асхат, не поворачиваясь ко мне ответил, по своему обыкновению, коротко и не вполне понятно:
- Делаю, что должен. Брат там…
Я удивленно вскинула бровь.
- Откуда знаешь? Ты его чувствуешь, и можешь пробить защиту? На тебя волны не действуют?
Косолапый, видно, посчитал мои вопросы глупыми, потому что, ничего не ответил, только фыркнул тихонько в ответ. Я, закрыв глаза, сосредоточилась. Ничего. Только тяжелая, как свинцовая туча, пустота. Потрясла головой для верности, и попробовала еще раз. Опять пусто, только зря старалась. От этих попыток зудящий комар внутри мозга очнулся, вернулась головная боль. Усилием воли я постаралась заглушить ее. Частично мне это удалось, и комар опять спрятался в уголок. Я сердито посмотрела на лохматую спину друга.
- Тогда почему я ничего не могу почувствовать, а ты можешь?! – Я, почему-то, представила себе, как превращаюсь в медведя, медленно обрастаю шерстью, а на моих пальцах вырастают когти. Что за чушь, в самом-то деле лезет мне в голову!
Ответь медведя был прост и короток.
- Потому что, ты – не медведь… - И чуть повернув ко мне свою лохматую башку, продолжил. – Даже если сейчас встанешь на четыре лапы, все равно не станешь медведем…
Та-а-а-к… Он еще и мысли мои читает без моего ведома! Я сердито надулась, а потом подумала, что нашла не очень-то подходящее время соревноваться с косолапым. Бочком протиснулась мимо Асхата, и осветила лучом фонаря стену, которую он колупал. Медведь сердито засопел.
- Убери свет, опасно…
Я немедленно выключила фонарь, и тут же увидела голубоватую полоску света, пробивающуюся через вполне уже широкую щель. Осторожно опустила мешок с инструментами, собираясь извлечь из него небольшой, но вполне увесистый гвоздодер, называемый в народе «фомкой». Медведь отреагировал мгновенно.
- Нет! Опасно! Медведь – тихо. Железо – громко.
В общем-то все было понятно. Инициативу по проведению операции без шума и суеты у меня забрал медведь. Ну и ладно! Лишь бы делу польза была. А она, эта самая польза была и вполне себе ощутимая. Оглядев внимательно стену, я заметила, что это уже была не первая щель, образовавшаяся в стене. Пока я возилась с мужиками, Асхат зря времени не терял. Он успел уже расколупать три вполне себе больших камня, которые при необходимости можно было вытащить в любой момент. Но чтобы человек мог пролезть в образовавшуюся дыру, требовалось расковырять еще три. Я обеспокоенно заерзала. Что если не успеем? Медведь и тут оказался на высоте.
- Успеем… - была короткая мысль лохматого камнетеса.
Я только головой покачала. Повезло мне с напарником, в этом нет никаких сомнений. Чтобы не тратить зря времени, а заодно не путаться у Асхата под лапами, я уселась на пол, свернув ноги калачиком, закрыла глаза и попробовала связаться с Проном. До Турала достучаться я даже не пыталась. Уж слишком слабая была связь между нами. А до Прона я могла дотянуться не столько разумом, сколько сердцем. А для сердца, как известно, расстояний нет.
Но сколько бы я ни старалась, получались только какие-то расплывчатые образы. Изредка мне удавалось увидеть неясные тени, но уловить мысли старца никак не получалось. Но я пыталась снова и снова. В конце концов, я стала просто передавать информацию о происходящем здесь этой неясной тени в надежде, что Прон все ж таки сумеет уловить хоть частично мои мысли. От напряжения у меня сводило лицо судорогой, по вискам скатывались холодные капельки пота. Я сжимала кулаки так, что ногти впивались в ладони до крови, но всего этого я не чувствовала, сосредоточившись на передаче информации. В конце концов, у меня в голове поплыл туман, и я стала просто отключаться.
В себя меня привела ясная и холодная, мысль, прорезавшая этот туман у меня в голове, словно ледяной клинок:
- Очнись… Скоро начнется…
Асхат… Добрый и верный друг опять помог мне выбраться из собственной ловушки, в которую я чуть не угодила, переоценив свои возможности. Открыв глаза, я выдохнула. Медведь сумел проскрести все щели и расшевелить камни, которые предстояло вытащить, и теперь в эти дыры просачивался голубоватый свет. Не вставая на ноги, я на четвереньках пробралась ближе к этой стене и попыталась заглянуть в самую широкую щель. К сожалению, я не увидела ничего, кроме толстого стекла из которого и состояли эти камеры. Больше я ничего увидеть не смогла. Щель была слишком узкой. Сердце вдруг болезненно сжалось. Где-то, в одной из этих стеклянных коробок был Олег. Я очень надеялась, что с ним все в порядке. Не успела я предаться лирическим воспоминаниям, как свет вдруг замерцал и погас. И в тот же миг в голове у меня словно лопнул пузырь, освободив от головной боли. И сразу стало легче дышать. Елезаров сумел таки отключить электричество, и волны проклятых аппаратов больше не терзали мозг. В голове у меня прозвучала резкая команда медведя:
- Начали…!