Продолженеи.
Начало:
https://dzen.ru/profile/editor/id/5eb61fd99dbe95648c545224/63ddfcb5038df158fd3007a7/edit
Часть 3. «Третий» километр и палитра Аккола на нем.
Как вы помните, в наш план не входило прибытие к месту нашего лагеря в первый же день к обеду. Мы должны были, после доставки на Уазе к реке Верхний Тураоюк, пешком пройти восемь километров до нашей морены. Доставку и переход планировалось сделать, в лучшем случае, за один день. Но нам попался квадроцикл в качестве средства доставки, который и обеспечил наше прибытие к морене уже к обеду первого же дня. А потому, мы сразу же ринулись в бой – пошли на ближнее безымянное озеро и первый запланированный поход сделали в день приезда, тем самым сократив выполнение программы на один день. Лишний день, конечно, можно приберечь на непогоду, которая пока не сильно нас доставала. Но нам его где-то, все равно, придется тратить, т.к. возврат к нашей машине в Бельтире был оговорен заранее, еще при отъезде из него. Связи в этих местах нет, и мы условились заранее с шофером Уазика Мергеном о его прибытии за нами на определенную дату, через восемь дней, к устью Верхнего Тураоюка.
После возвращения со второго безымянного озера сидеть на морене и ждать дождя, чтобы погасить образовавшийся лишний день, Антону не хотелось. Он и предложил двигаться вперед, к следующей цели – озерам на реке Верхний Тураоюк, что водопадами сливается в Аккол в восьми километрах от «нашей» морены и ниже ее по течению. Там и будет через несколько дней нас ждать Мерген. Но я же не зря вчера, когда мы блудили по каменным кулуарам, приглядывался к противоположному склону «черной» скалы за Акколом, в районе ледника, планируя разрешение ситуации с лишним днем. Там такая же наклонная морена проходит на некотором расстоянии от этого «черного» хребта и доходит, почти до самого верха Софийского ледника, до верха его ледопада.
Я и предложил Антону альтернативу на использование запасного дня – сделать легкую вылазку по этой морене, дойти до ледопада, полюбоваться им, найти наверху спуск и слиться к подножию ледника на той стороне Аккола. Там, мне казалось, меня ждет хотя бы еще один грот, которыми еще не насытился мой фотоаппарат. Антон согласился и вот мы опять идем вдоль правого притока Аккола, мимо водоската, падающего из ледника Удачный, по всей двухкилометровой уже длине морены, вместе с ее «ногой», к началу, той восходящей морены, к которой «полуостровом» примыкает «наша»...
На вчерашнем фото морену, по которой мы сегодня поднимаемся, можно разглядеть на фоне черной скалы. Она, с этой точки обзора, тоже кажется «песком» и перекрывает бόльшую часть скалы. Верх морены - там, где начинается черный монолит скалы с белыми точками снега. Там мы и идем сегодня. В сечении морена треугольной формы, потому что она не примыкает вплотную к «черной» скале. Это ее сильно отличает от вчерашней, прилипшей к скале, наклонной морены. Склоны ее от тридцати до пятидесяти градусов. Идти надо по вершине треугольника. Места там хватает, иногда только для того, чтобы поставить ногу. Камни есть на острие морены, но они не часты и не переходят в сплошные поля, их прореживает плотный грунт, делающий ходьбу не сложной.
Слева от нас, метрах в двухстах, - кажущийся стеной и монолитом хребет «черной» скалы. Между нами – громадный, такой же треугольный, желоб, над которым мы «парим» на высоте не менее пятидесяти метров. Справа, под нашим маленьким коллективчиком, - пойма Аккола. В верхней точке морены мы оказываемся выше нее метров на двести. Так мы поднимаемся, загибая хребет «черной» скалы влево - идем к верху ледопада Софийского ледника.
Монотонно, нудно, в дожде, но красиво, особенно, в просветах облаков – как будто летишь над всем этим! Впечатление такое, что на пойму, откуда-то сверху, наверное, с морены, на которой мы сейчас стоим, кто-то в потоки Аккола набросал островки цветов. Своей графикой они напоминают мазки красок на палитре художника. И в телячьем восторге от такой красоты, мы уже чувствуем себя этими художниками – две души бывших летунов полетели над этими просторами! Никто из нас ничуточки не сожалеет о том, что в этот «лишний» день мы пошли в дождь и в гору, вернее, в морену, а не попиваем чаек в лагере во всем сухом…
«Парение» продолжается километра два с постепенным набором.
Еще внизу, не успели мы пройти «свою» морену и только наступили на эту, ведущую к ледопаду, стал накрапывать дождь. Он то стихал, то снова начинался. А когда мы поднялись достаточно высоко, то сами вошли в низкое облако. Дождь, казалось, не шел, а плыл вместе с нами. Не он, а мы на ходу тыкались в него носом. Пока его ветром не снесло вниз, к «нашей» морене. И так до следующей волны мороси.
Интересно, но здесь, наверху морены, мы впервые встретили следы человека на правой стороне Аккола – мы же не будем принимать во внимание каменные стрелки-указатели, сфотографированные вчера – они же остались на левом берегу? Не то, чтобы в этих краях люди не ходят – ходят, но, опять же, по левой стороне и внизу и, похоже, только до Софийского ледника и обратно. И мы отсюда, с морены, пока пару часов поднимались, видели несколько групп на противоположной стороне, идущих и к леднику, и возвращающихся обратно к машинам, ждущим их у реки Верхний Тараоюк. Еще, наверное, забредают альпинисты, типа вчерашних, опять же в левобережье Аккола. Мы и здесь знаем несколько перевалов, через которые ходят туристы, но правые берега этого ущелья нам кажутся более «свободными» от человека…
Хотя, если бы мы сегодня попозже начали движение по морене, то вполне могли бы там, внизу, на этом правом берегу, встретиться со вчерашней семейной парой. Я их не упомянул во вчерашней главе - встреча показалась не существенной. А вот сегодня они настойчиво напомнили о себе – отсюда уже, мы их увидели посередине поймы, ее переходящими. Значит, они не вняли нашим советам переходить по «нашему» броду. Перед ним надо бы было один лишь раз раздеться до шорт и вот он – тот наш первый водоскат перед ушедшим озером и ледником Удачный, куда они собирались. А там и перевал. Сейчас же они в сапогах пытаются перейти многочисленные ручьи-рукава Аккола. Может быть, наш брод им не «пришелся» потому, что, как и мы, они хотели полюбоваться еще раз зарослями Иван-чая в пойме Аккола, а уж потом, по правому берегу, топать к перевалу?
Мы с Антоном, как небожители, свысока наблюдаем за ними и отказываем им в том, что их намерения пройти сухими оправдаются.
Вчера мы, расставшись с теми альпинистами, метров через триста, почти у самого брода, встретили эту женщину у палатки. Перебросились с ней парой фраз. Вдвоем с мужем завтра (т.е. сегодня) через хребет Бельтирду по перевалу Удачный (до ледника которого мы позавчера, почти, дошли) собираются в долину реки Караоюк. Она готовилась варить ужин из собранных на этой же поляне грибов - маслят, кажется. Ждала мужа, который ушел искать источник с чистой водой и мы с ним не познакомились. Дама уже миновала «ягодный» возраст, но, даже в туристической экипировке, выглядела эффектно. Интерполируя ее сохранившуюся привлекательность, можно прийти к результату, который скажет нам, насколько она была хороша в молодости – результат будет чарующим. Может поэтому, она производит впечатление, что скроена, как бы, «не для этой дикой местности». Лицо все еще сильно напоминает о былой красоте, но видно, что его кожу сделало чуть более «былой» высокогорное Солнце – судя по всему, давно и много ходит с рюкзаком. Наши наблюдения женщина полностью подтвердила в разговоре. Она и не ходила в горы, пока не вышла замуж лет десять назад. А узнав мужа-туриста ближе, поняла, что отпускать его в горы одного нельзя. Интересно, что она не говорила об одержимости, именно мужа, а гребла всех нас под одну гребенку: «Вас, мужиков, нельзя отпускать в горы одних…» С тех пор и ходит с ним, следя за тем, чтобы тот не залез куда-нибудь, откуда возврата нет…
Получается: туристами не рождаются, туристами становятся.
Удаляясь, мы часто с теплотой оглядываемся на них, болея за них.
А здесь, на ребре морены, где никакой другой дороги нет, надо только следить, чтобы нога не скользнула мимо ее вершины-ребра, стоят еще и турики, обозначающие дорогу, и встречаются отпечатки следов кроссовых ботинок. Нас развеселили эти турики – не может быть, чтобы те, кто их сложил, не были шутниками. Иначе как можно объяснить их наличие – дорогу они тут обозначают? Здесь турики меньше всего можно ождать - куда тут с ребра, все равно, что с кромки ножа, еще можно свернуть-заблудиться?.. Морена и приведет туда, куда тебе надо. Единственно, турики могут сказать: «Верной дорогой идете, товарищи!»
Ну и мы с Антошкой посмеялись:
- турики здесь, на ребре морены есть, коров-альпинисток только и не хватает;
- может и там, на первом озере под Удачным ледником, все поле усердно засеяли лепешками тоже туристы-шутники?..
До вершины морены мы, конечно, дошли, а там и поняли, что ледопад от нас отделяет еще один небольшой язык ледника. Но и его, и основной ледник от нас отсекает еще и поток воды, через который переходить небезопасно, и который я не разглядел вчера с противоположной скалы. Все повторяется!.. Я уже приметил с гребня этой морены участок, где можно будет безопасно спуститься с нее. Он не крут и хорошо просматривается на всем протяжении, но остался полчаса как позади. Пришлось предложить Антону поискать спуск здесь, в голове морены и вдоль этого правого притока Аккола, который, оказалось, значительно выше нас выходит из-под этого «поперёшного» языка ледника, преградившего нам путь к ледопаду основного.
Антон согласился, и я пошел вперед. Склон морены здесь оказался тоже «морѐнистым» - шел вал за валом, ярус за ярусом с участками ровностей между ними, иногда большими. Штуки три их мы пересекли точно. Поскольку гроты на сегодняшний день были нашей целью, я их высмотрел еще с вершины морены на подходе. Вернее, его – грот был один с этой стороны Софийского ледника и Аккола. Не упуская его из виду, я прокладываю наш трек вниз и вдоль правого потока, минуя срывы в поток, которые раза два по высоте достигают десяти метров и, кажется, больше.
Я все время боялся подвести Антона и организовать какой-нибудь блудеж, типа того, что получился у нас вчера. Но все обошлось – мне удалось найти обходы вокруг пары опасностей, которые мы встретили по пути вниз: благополучно миновали срывы, ведущие прямиком в бушующий поток. Казалось бы, как тут просмотришь обрыв и упадешь в него, если он у тебя перед глазами? А так, что в него и видя, куда идешь, можно съехать на пятой точке с крутого склона «…слегка покривив отражатель…». Берег обрывается прямо в поток, всегда мокр и иногда заснежен. А обходить его еще дальше – это выйти снова почти на морену - далеко. Вот и идем на некотором отдалении от потока, но прижатые к нему более высоким козырьком морены. Козырек очень давно образовался в результате того, что поток своей неудержимостью глубоко взрезал морену. Теперь его отделяет от воды пара десятков метров склона, по которому мы идем. Бывает, что это рискованно, осознаешь тогда, когда уже «загнал себя в лузу» - видишь, что дальше – снег, а обойти ни вправо, ни влево уже нельзя – козырек и вода по обе стороны… Если прямо на снег, то можешь и в бьющуюся в крутых берегах воду съехать и тут же сразу под ледник. Думаешь, что после брызг от твоего падения, глотнешь воздуха в следующий раз, уже после того, как тебя вынесет из того грота, к которому стремишься. Это всего метров двести – быстро – поток же яростный на таких склонах…
Заблудиться в огромных обломках скал на самом нижнем ярусе этого склона морены, которые курумником уже не назовешь, не смертельно, но, как и в лесу, это будет утомительно, а, может, даже и смешно - искать дорогу в камнях.
Миновали и это поле камней на последней «ровности» перед крутым спуском. Проходя через них, и уже соизмерив все, думается, что я сгустил краски – все-таки эти каменюки не настолько велики, чтобы перекрыть обзор на скалы-ориентиры и затруднить ориентировку. Это же не те глыбы на Шавлинских озерах, похожие своей стройностью на громадные шахматные фигуры, в которых я слегка потерял тропу пару лет назад. И тогда это было ночью, видите ли, отражения звезд ходил фотографировать неведомо куда…
Прошли крутые бока морены почти до самого низа, значительно искривили трек в поисках безопасного спуска, и, наконец, внизу вышли на протяженную площадь просто пересеченной местности, но, все еще, заставленную крупными обломками скал, похожую на только начавшуюся формироваться морену. Думается, в связи с общим потеплением, ей не удастся вырасти в большую, просто потому, что ледники сюда в дальнейшем не доползут и не донесут на своем горбу обломки гор, наваливающихся на них еще наверху скал и предназначенных для строительства морены. За этой «недомореной» уже виден верх грота и к нему можно пройти, почти прямо, наметив путь между крупными обломками.
Вот и грот! Вблизи он оказался больше двух вчерашних вместе взятых! Толстенные своды! Толстенные стены! Я видел много снимков гротов изнутри и мечтал о таком же. Этот здоровенный, наполовину завален с той стороны, куда врывается поток. Его рухнувший свод не выглядит грудой обломков льда на камнях, а кажется только потрескавшимся, аккуратно опустившимся на поток. Но я представляю, какой грохот стоял в действительности, когда это случилось. Струсил и не полез внутрь. А это значит, что не будет у меня таких эффектных снимков, которые я видел в сетях… Чтобы отвести душу, оставшейся части грота хватит, – длиной она не менее пятидесяти метров. Почти все дно ледяной пещеры занимает поток - тот, что на выходе станет Акколом. Обошли на безопасном расстоянии и с другого входа принялись фотографироваться.
Поснимал грот с обеих сторон. Заставил Антона позировать. Он сфотографировал и меня, постоянно покрикивая, - следя за тем, чтобы я, все-таки, не залез под своды. Удовлетворившись, мы пошли по пойме Аккола в направлении «нашей» морены.
Аккол вырывается из-под ледника двумя потоками, идущими с разных склонов Софийского ледника, охватывая его с двух сторон. В конце ледяного языка два потока сливаются в один. Тут же в пойме он снова дробится на многочисленные рукава, которые снова и снова встречаются и расходятся, многократно перемешиваясь. Наконец, в изнеможении впадают в то безымянное озеро на его северо-западе, пронизывают его насквозь и «выпадают» из озера, переваливаясь через наш перекат-брод, снова одним потоком - Акколом же на северо-восточном его берегу.
Опять усилился ветер. Спрятавшись от него и дождя под большим камнем, мы с другом, раскочегарив нашу горелку, устроили обед из того же Доширака. Доширак в таких случаях более предпочтителен, чем сублимированные каши по причине калорийности.
Довольные, двинулись дальше вдоль поймы, любуясь островками Иван-чая.
Антон опять предлагает трудности-невероятности: перебрести здесь через Аккол, пройти по его левому берегу, подойти к палаткам вчерашних альпинистов, попить с ними чаю… Потом опять перебрести там, где мы вчера… Но внял моим «молитвам» - ведь я опять начну приставать к лисе, стану заставлять ее позировать, не дам ей покоя… А включенный во мне дурак, опять объяснил ему, что вижу его насквозь – как пить дать, хочет пообщаться с девушкой-альпинисткой… Вот до чего доводит одиночество в тридцать лет! Послушался он меня и мы потопали к «своей» морене здесь, по правому берегу Аккола, где не надо ни через чего перебредать – прямо в нее и упрешься. Тем более, пофотать пойму в цвету Иван-чая тоже надо.
Мы идем по тому самому «третьему» километру, который отделяет нашу стоянку от Софийского ледника. Карта поправляет меня и говорит, что отсюда этот «километр», на самом деле, будет не менее полутора. И он весь заполняется обширной поймой реки Аккол. Мы с Антоном вчера прошли уже по его краешку, а сегодня обошли его верхом и начинаем разматывать с обратной стороны. Но, с точки то зрения ледника, этот километр будет первым! Да и река начинается отсюда. Так что в этой «обратности» есть и свои плюсы. Например, сейчас мы пойдем прямо по середине поймы-палитры Аккола, можно сказать по «осевой линии», а не, как вчера, сбоку. В середине и цветов то больше! Чтобы бесконечные ручьи не оттеснили меня к «обочине», я и надел сегодня снова свои сапоги. А Антоха в кроссовках идет, как может, и часто напоминает кузнечика, перепрыгивая ручьи, где можно.
И опять Иван-чай, заполнивший всю пойму, раскрасил ее до невозможности красиво! Идем в гуще цветов. Жалко, что Иван-чай низкорослый, как и все альпийское. Эх, если бы цветы были, как у нас, высотой по грудь, тогда со стороны могло показаться, что только наши штурмовые рюкзачки, затаив дыхание и обняв нас за плечи, плывут над этим розовым маревом!..
«…этот вид: кипрей широколистный растет в альпийской зоне и часто у ледников...»
Казалось бы, на этом «третьем» километре, перед ледником, Иван-чай – главное действующее лицо и здесь ничего кроме него нет. Но, если бы это было так, то даже вся эта красота, когда ее много, должна выглядеть монотонно, теряя выразительность. А это ведь не так! Начинаешь понимать почему - у цветов есть соратник, который, пренебрегая вниманием к себе, выгодно подчеркивает чужую красоту. Это обыкновенные серые камни. Их так много, что они должны бы тоже сливаться в сплошной и невыразительный фон, но некоторые из них столь велики, что разрывают эту монотонность и не попасть в наше поле зрения не могут. Одни глыбы, размером с двухэтажный дом, хочется фотографировать в трогательном обрамлении цветов, на другие вскарабкиваться, чтобы с их макушки, с верхней точки, фотографировать внизу раскинувшиеся поля Иван-чая…
И это я еще не говорю про пронизывающие все, дробящиеся и искрящиеся многочисленные потоки Аккола, которые сшивают в одну картинку камни и Иван-чай…
Когда спускались с гребня морены, думалось, что ощущение полета, вошедшее в нас там, наверху, уже ни чем не заслонишь. Ан нет! Мы снова «летим» над сиреневыми островами - «нызэнько», прямо над головками цветов – на «бреющем полете». Нас с другом на табуретку поставь – и мы со слезами «полетим» – ностальгия по навыкам, прививавшимся нам в течение несколько десятилетий…
Перепрыгивая очередной ручей, Антон утонул одной ногой в песке сильно насыщенном водой – опять у него кроссовки будут мокрые, когда мы завтра двинемся к речке Верхний Тураоюк. Ну ничего, зато у него будет занятие на вечер – возьмется опять пестать кроссовки, как любимую женщину, – будет сушить их к завтрашнему выходу. Ах, да! Он же одинок и не знает, что такое «любимая женщина». Сиротинушка…
Когда мы ступили на «свою» морену, мой спутник вопросительно взглянул на меня, напоминая, что у меня была еще и вчерашняя невыполненная хотелка – пофотать некоторые фьорды в «нашей» морене. Опять мой аргумент, что эти штуки, все равно, выведут к тому месту, где отдыхает лиса, что я не удержусь и опять потянусь к ней, возымели на него действие, и мы прошли мимо. Да и дождь ведь…
Сегодняшняя непогода и то, что мы не достигли цели вылазки – ледопада Софийского ледника, не испортили нам настроения. На такую высоту стоило подняться, чтобы посмотреть на всю эту красоту внизу еще раз с точки зрения облаков. А еще: вылазки двух последних дней позволили нам обследовать главную цель нашей поездки – Софийский ледник более тщательно - с двух сторон. Каждая сторона отделена от другой Акколом, поэтому, почти не досягаема в один день с другой. Переходить с одной стороны на другую надо в длинный обход - через нашу морену или, хотя бы, по пойме перед озером. Аккол перебредать здесь, у самого ледника, надо почти вплавь, - свалит-вымочит, хотя и не утопит… Не через ледник же лезть без альпинистского снаряжения, чтобы потом рухнуть в какую-нибудь незаметную трещину?
Продолжение следует:
https://dzen.ru/media/travelling_mountains_airspace/po-sledu-alpiiskoi-korovy-63de0c308168d14900a0682a