Продолжение.
Начало:
https://dzen.ru/profile/editor/id/5eb61fd99dbe95648c545224/63ddfcb5038df158fd3007a7/edit
Часть 2. «Второй» километр и туристические законы над Софийским ледником.
На следующий день после восхождения к безымянному озеру, под ледником Удачный, у нас был запланирован подъем к другому безымянному озеру, на севере от Софийского ледника, в восьми километрах от нашей стоянки. Высота озера 2950 метров над уровнем моря. От нашего лагеря по высоте надо будет подняться на 550 метров.
Это повыше, чем вчерашнее озеро и надежд на то, что мы там встретим кого-нибудь, типа нас с Антоном, у нас не было. Да и альпинисты ходят по другим маршрутам и значительно выше. Тогда пусть нас там обнимут вчерашние коровы - это мы с Антоном так развлекали друг друга перед восхождением. Видимо, вчерашнее удивление и «коровья» загадка нас, все-таки «занозили»...
Если в полном снаряжении, то это чувствительно. Но мы пойдем снова налегке. Антон на себя и в свой рюкзак возьмет только горелку и немного еды на один-два раза. Я свои «фотопричиндалы» грузом общего назначения считать не могу и несу сам. Да и часть нашего питания мне бы стоило у Антохи забрать, но он молод, силен и великодушен. И я с благодарностью соглашаюсь с ним, утешая себя тем, что, все равно, мой фоторюкзак намного тяжелее.
В трек сегодняшней радиалки, вообще-то, входят все три километра приближения к леднику. Но про «первый» мы уже рассказали в первой главе, а «третий» оставим соответственно третьей. В третьей главе мы окажемся в самом его центре, а сейчас, всего лишь, пройдем краешком. Но какой краешек красивый! Восторг!
Вчера мы не нашли брод в нашем краю морены, где сливаются те два потока, обнимающие вместе с большим озером «нашу» морену, почти со всех сторон. Потоки везде бурные, стиснутые глубокими берегами, прыгают с камня на камень - входить не просто риск, а самоубийство. Сегодня мы решили попробовать пройти в дальний от нас конец морены, в северо-восточный край большого озера, там, где оно только начинает вытекать из самого себя более широким и, надеюсь, более мелким потоком Аккола.
Еще не закончился «первый километр» - «наша» морена, еще до брода, начинается уже «второй» километр, отделяющий нашу стоянку от Софийского ледника. Этот километр идет вдоль линии озера и олицетворяет его само. Юго-западный берег «нашей» морены является северо-восточным берегом озера. Он истерзан длинными, чем-то вроде фьордов, заливчиками. И, пока мы идем по морене, эти фьорды провожают нас, не давая покоя моему фотоаппарату. Я изо всех сил пытаюсь понять, как преподнести их красоту и на ходу пробую, пробую, пробую, в надежде, что, если что-то не разгляжу сейчас впопыхах, потом окажется на карте памяти.
Странным кажется, что такое большое озеро осталось без названия. Хочется назвать его по имени реки – Аккол. Но картографы, наверное, поспешили - двигаясь сюда с низовьев, как и мы, встретили там предыдущие два озера. Ну, вы помните - Акколь и Караколь. Так, что имя Аккол они уже использовали - одноименное реке озеро уже фигурирует на их картах и им ничего не оставалось, как сделать вид, что здесь километрового озера, непосредственно под ледником, не существует. И на картах поперек него они скромно написали: «река Аккол»…
Средством переправы у Антона были бахилы общевойскового защитного костюма. Они ему выше колен и, в большинстве случаев, обеспечивают преодоление водных преград. Но резина их тонка, и ходить еще и по болотистым местам в них не стоит, во избежание порыва о торчащие отовсюду сучки кустарника. Я же всегда с собой ношу простые сапоги из легкого вспененного пластика. Конечно, для бродов лучше было бы иметь сандалии или тапки с простейшим креплением на ноге, чтобы не слетали в воде. Но я же борюсь за снижение веса поклажи: еще и по болотистой местности дефилирую в сапогах – универсальные они у меня…
Форсировали Аккол там, где наметили и довольно легко. Сапоги мне, в который раз, продемонстрировали свое неудобство для таких целей. Вода, конечно, оказалась выше голенищ - сразу забралась внутрь и наполнила их. Отяжелевшие, они стали парусить меня в поток, пытаясь или меня в него стянуть, или сами туда юркнуть. Но они мне были нужны, чтобы не поранить ногу об острые камни на дне, и я держал их когтями, а себя палочками. На другом берегу проявилось их третье, но уже положительное свойство: перевернув их под камнем, я был уверен, что сапоги меня дождутся к вечеру и уже сухими.
С этой стороны Аккола уже можно найти следы человека разумного. Здесь идет тропа, по которой туристы утром пробегают к леднику от оставленных машин на слиянии Верхнего Тураоука с Акколом, а к вечеру к ним возвращаются. Добрые «самаритяне» из их числа и разметили наш путь не как везде в горах и походах – туриками – сложенными каменными пирамидками, обозначающими створ тропы, а такими вот чудны́ми, выложенными из камней, стрелками. Хотя, направление для нас и так было очевидным – вон они пики и вон он – ледник. Так что и проверенные в предыдущих походах карты OsmAnd в наших смартфонах, и эти стрелки остаются пока без надобности.
Двинувшись от брода, и пройдя вдоль линии озера метров триста, мы с Антоном вошли в сплошное сиреневое море низкорослого альпийского Иван-чая. Здесь начинается «третий» километр приближения к леднику – пойма Аккола. Он смешивается со «вторым», тоже пока еще идущим вдоль озера. Эта досадное «пересечение» условных «километров» происходит из-за смены направления движения к леднику - с восточного вдоль морены и до озера, на северо-восточное по морене же, но уже вдоль озера. И эта глава больше о «втором», предыдущем километре, – о том, что больше об озере, фьорды которого притягивают внимание не меньше, чем Иван-чай. Но и Иван-чай, на некоторое время, оторвал нас от планирования нашего восхождения, а меня, как фотографа, опять заставил растеряться – я был весь в сомнениях от невозможности передать на фото наш восторг от встречи с этой буйной красотой.
После серии снимков я, наконец, себя «собрал», и мы дальше двинулись в сторону Софийского ледника по намеченному плану.
Вчера, на подходе к безымянному озеру под ледником Удачный, мы обнаружили, что первая морена подхода к нему поднимается на существенную высоту так, что по мере подъема по ней, меняется видимая перспектива противоположного левого берега, по которому мы собираемся сейчас подниматься. Поэтому я вчера зрительно строил и тут же менял маршруты восхождения к сегодняшней цели нашего похода.
Антона привлекала идея подъема по боковой наклонной морене, начинающейся, практически от самого брода, через Аккем и заканчивающейся, как казалось вчера, где-то далеко за ледником, у самого искомого нами озера.
Вместе с Антоном я увлекся идеей восхождения по этой морене. Но обзор, в процессе вчерашнего подъема, менялся, становились очевидными опасные участки этой морены: вот появился в поле зрения и позволил себя разглядеть небольшой участок гладкой скалы с большим углом наклона, пересекающий нашу заманчивую морену, безопасно преодолеть которую будет проблематично; вот «сыпуха» (каменная осыпь, тоже с большим «углом атаки»), пересекая морену, тут же сама сваливается с крутого обрыва – если она «пойдет» под нашими ногами, то тут же вынесет нас на этот же обрыв, а там и вниз с него. Любой склон, наклоненный более сорока градусов, становится опасен камнепадом, а сыпуха с такого градуса обязана посыпаться вместе с нами. Это азы горных восхождений. А ведь та осыпь, поперек наклонной морены, отсюда смотрится круче этого предела в градусах. И еще: сама наклонная морена, кажущаяся отсюда крупным песочком, вблизи должна оказаться неприятным нагромождением крупных камней, причем на всем своем протяжении.
В процессе вчерашнего подъема я два-три раза менял маршрут сегодняшнего. Невзирая на протесты Антона, последовательно исключая обнаруженные опасные участки морены, благо, к ней было несколько подходов на всем ее протяжении. В конце концов, она вся была вычеркнута из нашего маршрута, и я остановился на менее привлекательном подъеме по кулуару над самим Софийским ледником, восхождение по которому выглядело менее плавным, чем по морене, зато более безопасным.
По пути к нашей сегодняшней цели, к безымянному озеру, предполагается, проходя мимо ледника, обследовать и его, не тратить же на это отдельный день. Подойдя к его подножию, у нас будет время полазить в районе двух гротов с левой его стороны и в полной мере полюбоваться всем ледником во время подъема, наслаждаясь меняющейся с высотой перспективой.
Первый грот я хорошо «упаковал» в карту памяти фотоаппарата. Антон в этом участвовал, охотно позировал, залез даже внутрь под его ледяную крышу. Паршивец! – но, хочется же хорошего кадра! На скачки вокруг грота ушло больше времени, чем я ожидал, впрочем, как и всегда. Но удовлетворения это не принесло – здесь хотелось быть дольше и значительно… Поэтому, второй грот мы увидели только сверху, когда уже прилично поднялись по кулуару - все-таки мы торопились к озеру и много времени у ледника потратить не могли. Да и, если быстро сходим к озеру, то, проходя обратно здесь же, все досмотрим, на что не решились потратить время сейчас. Я же не знал, что Антоха закроет мне эту возможность своей любовью к «наклонным» моренам…
Та морена и сегодня не давала покоя Антону: пока я фотографировал гроты, и дальше, по мере восхождения от этапа к этапу, он вносил предложения по выходу на нее. Мотивировал то не нравившимся ему здесь крутым подъемом на очередную скалу, то нежеланием «ломать ноги», преодолевая редко встречающиеся поля курумника, на выбранном мной маршруте. Пытаясь меня раззадорить, он был не серьезен, как будто в игрушки играл, обзывал всякими глупостями, типа – консерватор и еще… всяко, в общем, обзывал… Но я был непреклонен.
Мне удалось выдержать натиск Антохи по изменению маршрута, тем более, этот был не сложный, и еще «тем более» - не опасный. Серьезно с ним говорить было невозможно, и я воспользовался своим старым и проверенным методом борьбы с чужим юмором – тоже закосил под дурачка, соглашаясь со всеми его обзывалками, добавил свою порцию идиотизма в бессмысленность Антонового веселья. Но во все это включал еще и конкреции здравого смысла: упрашивал его не уходить от намеченного маршрута, т.к. он позволяет не отклоняться от ледника, идти по-над ним, не выпуская его из объектива, а все Антоновы придумки уводят нас от прекрасных перспектив далеко за «красную» скалу.
Вышли на обширную, почти горизонтальную, площадку над ледником, откуда в очередной раз полюбовались им, и еще стайкой козерогов. Их было около десятка, но они нас подпустили не так близко, как хотелось бы, и ушли вверх по, расположенной в трехстах метрах в конце этой площадки, морене. Смартфон показывал и озеро в том же направлении.
Все это время мы плавно огибали обширный, красного цвета, скальный комплекс, за который ушла Антохина морена, и он не преминул мне указать на то, что, если бы мы шли по «его» морене, то обходить эту скалу было бы не нужно, мы прошли бы за ней и прямо. И в этом случае, вышли бы к озеру по кратчайшему расстоянию. Теперь об этом говорит даже мой смартфон – сговорились... И Антон опять обозвал меня чем-то вроде старого замшелого пня, а мою голову – тоже старым, и, даже, не эмалированным, хотя и звонким, спасибо ему на добром слове, ведром.
В этот раз мы вооружены не только OsmAnd – картами, загнанными в мой смартфон, но и Powerbankом большой емкости, ориентируйся – не хочу, и не бойся, как в прошлом походе, что электронов не хватит. Программу с этими картами еще тогда порекомендовал нам наш толковый-бестолковый (как его не обзывай, но он, все равно, останется очень эрудированным и знающим) наш родной Антон. Я ее скачал в смартфон потому, что она в отличие от, уже бывшей в нем, такой же программы, содержала треки походов предыдущих туристов. Это очень помогло нам тогда в поиске перевалов и бродов. Но сейчас треки были в параллельных нашему ущельях: в долине реки Талтура, севернее нас, и в долине реки Караоюк - южнее, а в нашем закончились сразу, как только мы выдвинулись сюда от реки Верхний Тураоюк. Пришлось самим тропить в поисках этих безымянных озер.
Согласно смартфону, нам остается перед выходом к озеру, к которому мы ползем уже четыре часа, преодолеть ту последнюю морену, около ста метров высотой, куда ушли козероги, и расстояние не более двух километров.
Выйдя на морену, мы обнаружили на ее верху только обширную каменную реку, ровную и похожую на дно озера. По ее середине бежит небольшой ручеек вместо озера, и тот старательно прячется под камнями. Хотели было причислить и этот поход к тем, что обречены к посещению только «мертвых» озер, каким показал себя и предыдущий день. Замешательство было не долгим – я увидел в конце этой каменной долины, в дальнем конце, перед скалой, подозрительную складку местности, за которой могло прятаться все, что угодно, даже, искомое нами, озеро. И оно, действительно, оказалось там!
Длина озера, на глаз, определялась, как четыреста метров.
Я опять нахально бросил Антона с его, вернее, моим «примусом» – газовой горелкой, готовящим наш озерный обед из «милого» нашим сердцам Доширака и полез на гору на этом берегу в поисках более высокого ракурса для озера и для моего фотоаппарата, пока Солнце еще выглядывало из-за уже сгущающихся облаков. Хотя друг как-то упрекал меня за то, что я этим вопросом злоупотребляю и «держу его за любимую кухарку», но с тех пор, мне кажется, я уже себя реабилитировал и преуспел в соревнованиях с ним на первенство по разжиганию этого аппарата. Простит?..
Со склонов горы, над юго-западным берегом, стало видно, что, конфигурация озера замечательна не только различными фотогеничными скальными выходами, вторгающимися в его очертания, их я обнаружил еще при изучении карт, но и тонким рисунком островков, украшающим гладь воды, которых на карте нет.
Кружева островков режут гладь воды не здесь, у юго-западного берега, а там - по всей северо-восточной части озера, рассыпаются своей тонкой графикой, деля его на многочисленные каналы. Островки поросли свежей зеленью и только чуть-чуть выступают над поверхностью воды так, что кажутся плоскими, нарисованными на поверхности воды. Будто бы это и не, поднявшиеся со дна, те же скальные выходы, а изящные иероглифы на китайской рисовой бумаге. Восторг неожидаемый! Это то, что надо моему фотоаппарату, а графика островных иероглифов – бонус и для меня! Я им после обеда и воспользовался в полной мере, перескакав по камням разливающегося ручья на другой конец озера, опять оставив на Антона «уборку со стола»…
Ни каких коров, ни каких-то следов пребывания туристов здесь мы не увидели. Туристам хватает и ледника внизу, думают, наверное, что вся красота скучковалась там, вокруг того большого куска льда... А коровам трудно было бы сюда карабкаться без кроссовых ботинок с высоким голенищем, обвязки и ледоруба. Там, где мы шли сюда, были участки крутых скальных подъемов, на которых я бы, на их месте, озадачился, куда ставить копыто, чтобы удержаться.
Кругом ни души. Только козероги, и те поглядывают на нас откуда-то издалека, больше не показываясь на глаза.
Чистота и первозданность вокруг. Казалось, все это проникает прямо в душу. «Отвел» я ее видами озера и его чудесных островков!
Пора двигаться в обратный путь.
Встретились с Антохой на камнях, прячущих под собой ручей, вытекающий из озера.
Тут же он уверенно оттеснил меня за ту красную скалу, которую мы обходили по пути сюда. Я пытаюсь направить его к старой тропе, да где там… Пробую усыпить бдительность - соглашаюсь с ним, что я - консерватор, даже – старый консерватор. Терпеливо объясняю, что чтобы туристу выжить и надо быть консервативным. Антон призывает быть свободнее – экспериментировать: сюда пришли одним путем, вернемся другим… Мои доводы, что экспериментировать можно, когда идешь «туда», так как в этом случае, если не пройдешь, это грозит только тем, что просто вернешься по известному уже треку назад на базу. А на обратном пути, чтобы не заблудиться и не остаться на ночь на скале, надо идти проторенной дорогой. Уже и не помню: это, действительно, древнее туристическое правило или я его давно сам для себя придумал…
Начавшийся, еще на озере, мелкий дождь, к этому времени, значительно окреп, к нему присоединилось какое-то непонятное снежное явление размером со средний град, но рыхлое как крупа. Наверное, - град недозрелый. И они вместе с Антоном загнали меня в угол, похожий на бильярдную лузу: к боку той огромной красной скалы, справа от нас, слева примыкает очень крутая морена метров тридцати высотой.
На мокрую скалу не хочется, да и на мокрую морену тоже. Обходить морену верхом, прижимаясь к еще большей скале над ней, далеко и высоко – несколько сот метров. Морена состоит из крупных округлых камней: от метра в диаметре и больше. Между ними нет никаких посторонних включений, даже песка, только сами камни и пространство между ними. От этого кажется, что они не опираются друг на друга, а висят в пространстве, как армада звездолетов в космосе перед атакой. И взгляд у них не добрый. На ум пришло сравнение всей этой системы с моделью какого-то большого атома в каком-то кабинете физики.
Но самое плохое, что ее склон очень крут – не менее пятидесяти градусов – стена. Как она не рассыпается то?..
Лезть на морену в лоб или в эту «лузу», не хочется. Но я полез. Дурак! Иду со снижением, чуть выше стыка скалы и морены – в «лузу». Все пока выглядело устойчиво и тот камень тоже. Только, когда я на него встал, он ухнул из-под меня вниз. Ему лететь не больше метра, мне столько же. Не долго, но я успел подумать: «Почему он не проворачивается вокруг своего центра? Ведь я его вывел из равновесия и, фактически, он покатился…» Не покатился и не подмял мои ноги под себя. Каменюка упал, опередив меня, на доли секунды и встал, как вкопанный. А я устоял на нем, когда догнал в «контролируемом» падении. Только, болевшие уже после недавнего похода колени, клацнули болью, когда я приземлился на него.
В этот раз мы шли не, как обычно, - друг за другом. Антон шел выше по склону морены метров на пять, что, конечно, нельзя – может спровоцировать сход камней и прямо на меня. Не доверился, наверное, моим способностям как проводника. В голове крутилась красивая картинка: меня уже не видно под этими здоровенными «атомами»: я - начинка, а Антоха сверху этой горки, как вишенка на том тортике… И, ведь я подумал об этом вовремя, но ему ничего говорить не стал – и так надискутировались по поводу «красной» скалы. Удивляет, но «тортика» не случилось.
Выбрались мы на эту морену. Наверху стало понятно, что назад уже не стоит, а вперед нельзя - очень уж маленький процент вероятностей я давал на то, что все это закончится добром – вид за мореной был бесконечным и не радовал… Еще не поднимаясь сюда, можно было повернуть назад, выход на прежнюю тропу занял бы каких-то полчаса, но оттуда - снизу.
В голове все еще вертится: «почему?» Почему за тем камнем не посыпались другие, те, что были выше и опирались на него. Невероятно. Он, как будто, выпал из предназначенного ему гнезда, а остальные, опиравшиеся на него, остались на своих местах, удерживая строй кристаллической решетки их атома.
Додумался: морена остается устойчивой потому, что, несмотря на запредельный ее наклон, она лбом уперлась в «красную» скалу и та удерживает ее.
Опасность осталась позади и в голову начало пробиваться веселье. Наверное, нервное – про то, что, если бы мои ноги остались под тем камнем, то сейчас Антону бы легче было меня нести. Я бы сидел на его горбу, побалтывая пустыми штанинами, шлепал ладошкой по его пробивающейся плеши и потешался бы над ним, как Юрий Никулин в «Пес Барбос и необыкновенный кросс», пока он ищет спуск с этой морены со мной на плечах…
Через какое-то время сработала и моя аналитика, сказала, что я ошибаюсь, что у нас большие шансы выбраться. Хотя бы потому, что, если бы было не суждено, то я остался бы там, под камнем, – зачем Судьбе искать еще один случай в этот же день, если такой же отличный шанс у нее уже случился?
Я тихонько костерю себя за то, что повелся на легкомыслие Антона. Но от сердца отлегло, я уже в состоянии смотреть по сторонам и намечаю маршрут на завтрашний день – вон по той, тоже наклонной морене, вдоль «черного» хребта за Акколом, к самому верху ледопада.
Ледопад образуется в том месте, где ледник, достигнув крутого обрыва, начинает переваливаться через его острый край. Здесь он, уже под своим весом, обламывается длинными грядами, которые дальше сползают не монолитом, а теми самыми неровными волнами - ледопадом…
Морена, образующая «лузу», наверху не закончилась вожделенной горизонтальной площадкой, а оформилась протяженным горбом. Хотя и с понижением к обрыву, но «горб» надо пересекать, а камни здесь стали значительно крупней - достигали и пары метров в поперечнике. Надо перебираться и через них, а коленка еще не утихла...
Перетаскивая себя через эти камни, я думаю, что никогда не стремился к лидерству в группе, хотя и мог его взять на себя, если надо. Просто до сих пор с теми, с кем ходил, я всегда был согласен в их решениях – они почти всегда были грамотными и не требовали оспаривания. Часто решения принимались коллективно, и была видимость какой-то демократии, наверное, потому, что необъявленный лидер, все равно, был, и все мы без сомнений принимали его. Сейчас же я понял, что беспрекословное послушание лидеру в походе обязательно, как и его наличие. И, что удивляло, это лидерство обязан был взять на себя я. И опять ругал себя.
Это вчера, снизу, морена казалась сплошной линией, плавненько нисходящей почти до «нашего» брода. Сейчас в ней нет никакой ровности, она последовательно прорезана несколькими желобами-кулуарами. Склоны их, почти так же круты, как и у той морены-лузы и «облицованы» такими же камнями. Кулуары надо как-то проходить, спускаясь и теряя высоту, иногда по такой крутизне, каждый камень которой, напоминает о том «падучем» камне, а потом снова приходится набирать высоту почти до прежних значений. Кулуары, может быть, и можно обойти, но только с подъемом. А колено не дает... Не слишком ли много вины я возлагаю на колено? Лень, наверное, просто лень… И я, опираясь на палочки прусь вниз, а потом вверх по выложенному крупными глыбами космическому склону.
Мне кажется, если бы мы утром начали подниматься здесь, то по этим камням и к вечеру, вряд ли, достигли озера…
Каждый раз, ища возможность спуститься по такому кулуару, в пойму Аккола, я подхожу к его краю и нахожу там скальный обрыв, невозможность спуститься и ищу обходные маршруты. Сам-то обрыв со скалы небольшой – метров 50, сыпуха, ниже его, еще метров 150. Сыпуха обещает возможность спуска, но обрыв перед ней мокрый и крутой - рисковать мы не стали. Не для нас он. Может быть для альпинистов?
Потихоньку мы продвигаемся.
Дождь и крупа уже не посыпают нас сверху, а хлещут сзади. Хорошо, что в спину. И ветер… ветер... Сильный.
Перед нами, уже близко, маячит одна из тех двух опасностей морены, которые я вчера разглядел снизу.
Наконец, подошли к довольно крутому и сыпучему явлению, похожему на неглубокий желоб или тот же кулуар. Скальный обрыв, заканчивающий все предыдущие, к этому, почти иссяк. А по тому, что от него осталось, можно попробовать спуститься, как и по следующей за остатками скалы сыпухе.
Появилась возможность ступить на бренную Землю. И Антон, крикнув, что он попробует «посерфить», что рант его новых кроссовок крут и выдержит, ринулся вниз, используя башмаки, как лыжи и, сдвигая сыпуху, и увлекая ее за собой, поехал. Склон не доходил до критического, наверное, всего пару градусов и лавину, поэтому, организовать не мог. Но веса Антона хватало, чтобы сдвинуть небольшой вал, мелких здесь, камней и на нем, как сёрфер на волне, съезжать, гоня его перед собой. Я тоже раньше такой фигней бы позабавился, но не сейчас же! Как будто, я его не просил до этого: и быть осторожней, и не сыпаться вниз ни на сёрфе, ни на башмаках и ни с какой сыпухи. Убил бы! А ведь в прошлом походе он ни разу не проявлял такое ребячество. Серегу боялся, наверное…
Хорошо, что я с палочками для ходьбы, они значительно облегчают судьбу моих коленей. Без них бы было туго. Распираясь ими и морщась, я тихонько спускаюсь, косясь на стоящих внизу у палатки в трехстах метрах от нашей траектории, людей, разглядывающих нас снизу в бинокль. Представляю, что они о нас думают…
Спустились и уже разговариваем с ними. Оказалось, это альпинисты – три парня и девчонка. Их не было, когда мы начинали подъем утром. Ребята планируют, когда погода уймется, подняться на вершину Брат 3868м. Напоили нас чудесным чаем из собственного сбора трав.
После чая, поблагодарив их сладкими баранками, идем в северо-восточный конец озера, где утром оставили свои резиновые изделия.
Сегодняшнюю радиалку мы снова заканчиваем берегами этого большого озера, в конце поймы Аккола – тем «вторым» километром вожделенного приближения к леднику. И этот километр сегодня приготовил нам сюрприз нечаянной встречи.
Перешли Аккол без осложнений – река за день значительно не прибыла, хотя должна была по общему правилу – таяние ледника усиливается к обеду. Температура воздуха, очевидно, не достаточна для бурного таяния ледников. Переобулись и, не сделав еще и десяти шагов, столкнулись со свернувшейся клубочком лисой. Она даже не сделала попытку убежать, открыла глаза и устало подняла голову, тут же опустила ее. Я увлек Антона назад, чтобы не спугнуть лису, вытащить фотоаппарат и успеть сфотографировать.
Пока доставал фотоаппарат, успели переброситься парой сомнений. При всей скоротечности встречи, нам удалось заметить, что лиса находится в состоянии, которое вызывает вопросы: явно, она молодая – заметно меньше взрослой, и уж очень «усталая». Антон предупредил, чтобы я был осторожен – вдруг она с бешенством?
Приблизился на расстояние, когда в объективе лиса заняла подобающее ей место – метра на три. Снял. Она еще не поднимает головы. В подобном случае, я бы сам привлек ее внимание, но сейчас не решаюсь побеспокоить. Замер в нерешительности, стало ее жалко – уж больно очевидно было в первый раз, что поднятие головы нам навстречу оказалось для нее совсем не легким. Она сама подняла на меня глаза, голову и даже поднялась на передних лапах. После чего убрала из-под себя хвост, который, оказалось, прикрывает лисят, как минимум двоих. Лиса явно показывает своих детенышей, объясняя мне свое состояние. Лисята еще слегка мокрые. И это не от дождя, изрядно нас промочившего.
Получается, что она сегодня пришла сюда и ощенилась, пока мы ходили на озеро – утром же мы здесь проходили, их не было. Лиска снова легла, одарив меня полным боли или упрека взглядом. Я ретировался.
Теперь мы с Антохой и думаем – что это было? Приплод у лис, обычно, весной - в мае, а эта встреча случилась 20 июля. Объяснить это можно, я думаю, только тем, что у молодых первородков всякие казусы случаются.
До лагеря остается тот самый, «почти километр», ставшей уже родной морены – есть время поразмышлять. Встреча с лисой не оставляет наши головы. Я не могу понять, добрый ли это знак? Состояние лисы не было блестящим, хотя это может быть простой усталостью после трудных родов. По сделанным фото я разглядел на экранчике фотоаппарата, что ее шерсть говорит о нормальном состоянии здоровья. А уж то, что мне удалось ее сфотографировать так близко, было определенной удачей фотографа. Будем считать, что это утешение Судьбы за те трудности, которые она нам сегодня «подарила».
По пути, для сегодняшнего ужина, в одном из чистых озер, набрали бирюзовой воды.
Уже виден спуск на поляну, но время еще есть, и я, по привычке, продолжая копаться в себе, понял, что не Антон – причина этих «трудностей», а я сам. Дело не в том, что мне не хватило лидерского характера, чтобы настоять на своем. Стремления к лидерству во мне, действительно, можно найти мало, но характер есть. Стало понятно: я пошел на поводу у Антона, честно говоря, во-первых, потому, что самому было интересно пройти другим маршрутом, а, во-вторых, во мне слегка взыграло эго, а я тогда на это не обратил внимания. Это было желание самоутвердиться, оказаться правым и доказать Антону, что так делать нельзя, что там опасно идти, что то, что видишь снизу, с расстояния в два километра... Я же не думал, что окажусь настолько прав.
Тем не менее, тот «камень Судьбы» покоя мне не подарил. Значит не в этот раз. Это было простым предупреждением. О чем? О серьезном отношении даже к простому туризму, к его неписаным законам? Похоже…
Одиннадцать часов и мы вернулись в лагерь.
Отличный день! Мы при Солнце шли туда, я все время фотографировал. Пришли на безымянное озеро, где нас уже ждали тучи, но я отснял в «прогалинах» все, что хотел. Лишь перед тем, как двинуться назад, вся мокрота начала разворачиваться в полной силе. Но на обратном пути дождь и снег не в счет – весь день можно считать съемочным. Осталось только просушиться до завтрашнего выхода.
Все! Сушиться-сушиться-сушиться!
Продолжение следует:
https://dzen.ru/media/travelling_mountains_airspace/po-sledu-alpiiskoi-korovy-63de09b37d922058a5b00aae