- Это будет твоим, как ребёнка родишь, - говорила мне та, которая была тогда членом моей семьи. Через пару лет по-иудовски одномоментно и сокрушительно этот человек отказался от меня.
Бывшая свекровь имела в виду украшения: разбирали вещи ее собственной свекрови, которая умерла от рака за несколько месяцев до этого. Я отвернулась к окну: громко, тяжело, неумело припарковавшись на подоконник, цокнул коготками шалый голубь. Мы всегда говорили с ней на разных языках.
В ящике комода отжившие вещи. Тряпочки, ключики. Грустный милый браслет со сломанным замочком, бусики, колечки, монетки. Стопки исписанных блокнотов, телефонные книжки. Отдельной пачкой - пухлой, когда-то методично отсортированной, а потом в спешке брошенной как попало, чтобы удобно увезти, - официозно-белые конверты с израильскими штемпелями.
«Уважаемые господа, прошу рассмотреть мой вопрос...». Ответные письма на английском.
- Так что, будешь что-нибудь на память брать? - спросила женщина с рыжими волосами.
- Если вы не против, вот это возьму.
Я указала на книжицу в темно-зеленой мягкой обложке.
- И все?
- Всё.
Дешевая карманная Библия темно-зеленого цвета. Видно, что ее читали помногу, думая и примеряя на себя. Странички тонюсенькие. На полях заметки; почерк пунктирный, возрастной.
Та, вещи которой разбирали и которую я до сих пор помню, единственную из той жизни и той семьи, к Библии пришла ближе к концу. Может быть, книжица была с ней в больничной палате душно-тополиным майским днём, когда легко улетела куда-то, оставив маленькое, сухое, так много за свой век повидавшее тело.
…Была у неё незадолго до смерти. Глаза-омуты огромные и лиственный шёпот - на голос не было сил. Невесомая, светлейшая и прозрачнейшая. «Иди, иди», - и, слабо улыбаясь, махала ладонями. Не хотела, чтобы кто-то видел ее отлет.
Библия. Что может быть естественнее: понять того, с кого всё началось. Десять вечностей прошли с тех пор. Книжечка та молча, скромно ездила со мной по всем моим перипетийным квартирам, градам и весям в небольшой картонной коробке вместе с блокнотиками, тетрадочками, записочками, открыточками, бумажками, ленточками.
В какой-то момент книжечка решила уйти. Решила, можно сказать, за меня: попала в стопку литературы, которую я перед очередным переездом решила оставить в «домовой библиотечке» тома, откуда уезжала. Интеллигентный дом был; соседи незримо оставляли книги на столе при входе, возле консьержки и брали почитать те, которые приносили другие. Так, видимо, Библия, которая жила у меня несколько лет, затерялась в десятке изданий – Тургенев, кулинарная книга, что-то из фантастики, то-сё. Уступила место тоненькой книжке детских сказок на немецком тридцатых годов прошлого века (и у кого поднялась рука отдать такую редкость, подумалось мне тогда). Наверно, улетела к хозяйке.
Так что же получается? Мы остаёмся во времени не только в своей крови, которая течет в жилах твоих-следующих-по-счету, но и в памяти того, кого случайно-не случайно задел нас своим самым нужным и единственно подходящим для этого – пусть даже простым, бумажным - краешком?
#книга #историиизжизни #правда #психология #текст #почитать