Конец августа баловал уютным теплом, вдохновляло предвкушение предстоящей поездки. Рита собрала чемоданы, и даже паспорт с авиабилетом положила на видное место. Пусть радует глаз.
А радоваться и действительно было чему. Шутка ли дело, увидеть себя в списках, зачисленных в институт! Сумерки быстро сгущались за окошком: это вам не Ленинградские белые ночи. А не посидеть на лавочке возле дома?
И не беда, что эту лавочку окуппировали местные бабульки. Хранительницы всех удивительных историй многоквартирного дома, они целыми днями выгуливают своих бедовых внуков. Посидеть спокойно им, конечно, редко удается: то Димка с Андрюшкой подерутся, то кошка Мурка, будь она неладна, запрыгнет на шелковицу и орёт, паразитка, обрывая нить разговоров.
Удобная эта лавочка, как ни крути. И вход в подъезд открыт для наблюдения, и детская площадка как на ладони, да и дорожка в сторону Дворца текстильщика очень даже хорошо просматривается. Так что историй из жизни семей, населяющих девятиэтажку, хоть отбавляй.
Вчера, например, Маринка с седьмого этажа на мотоцикле с неизвестным парнем прикатила. Румяная такая, довольная. Совсем совесть потеряла! Это при живом- то муже. А Игнатьевич, с третьего, на почту поплёлся. Всё думает письма от внука, законного наследничка, затерялись. Зря надеется. Зря. А вот Лялька с четвёртого этажа, синеглазая красавица. На дискотеку пошла. Точно сегодня нового женишка на лавочку- то приведет. Как пить дать приведет. Жаль только, что не получится рассмотреть. Пора домой собираться. Программу «Время» смотреть. Это- святое.
Уже откричали их окон беспокойные мамашки. И только одна надрывается:
-Витька, домой!
-Ага!
-Не ага. А быстро!
-Ещё чуть-чуть!
- Домо-о-ой!
-Ну, еще чуть-чуть!
-Я кому сказала? Домой!
-Ну, ещё чуть-чуть. Мишка ведь еще гуляет!
-Всё, Витька, допрыгался! Отец за тобой уже вышел!
А надо было знать этого отца. Витек им сильно гордился. Лётчик всё-таки. А характер испортился уже на земле. Небо, наверно его умиротворяло. Только небо. Вселенская тишина. И порядок. Если отец сказал, что «завтра выезжаем в восемь утра в деревню к дедушке и бабушке», значит - сказал, как отрезал. А Любушка как хочешь, крутись, жёнушка, выполняя пожелания-приказания. И она крутилась. В пять утра вставала, приготовить борщ Петечке. Ну, вот любит он с утра две тарелки приговорить, а потом на баяне с упоением играть «Полонез» Огинского, или «Чардаш» Монти. В семь утра детей надо разбудить Ритку и Витьку. Им игра на баяне совсем не мешала, привыкли.
-Быстро вставайте! Быстро! Папа в гараж уже ушел. Умывайтесь, одевайтесь и - завтракать!
-Ритка, куда пошла в ночнушке, кулема. И постель сначала убери.
Полусонные дети, следуя беспрерывным инструкциям, к восьми и действительно собраны. Это субботу-то. Стоят у дверей. Ждут отца. Всегда слегка недовольный и раздражённый папа хватает сумки, выходит.
-Ты бы еще трюмо перед собой катила,- это он так реагирует на прихорашивание жены у зеркала.
-А у тебя, что руки не их того места растут? – достается и Ритке, выронившей яблоко.
Всё, всё. Фух. Суета позади. Можно расслабиться в «жигуленке».
Наступает время царствования отца. И не дай бог заговорить между собой. Или - еще хуже - спросить о чём-нибудь. Машина резко останавливается.
-Ты, Витек, сейчас пешком пойдешь. Тихо, я сказал!
В воздухе кажется, витает гроза. Но, отец внезапно светлеет лицом и, подмигивая, спрашивает:
-А помнишь, Любаша, как Васька с козой бодался?
Если отец вспомнил именно эту историю с братом – верная примета - значит, дорога будет беспечна и весела. Так было всегда - гроза и радуга.
Вот и сейчас, когда мать объявила тревогу, Витёк совсем не боялся. Или делал вид. Ну, покричит отец и перестанет. Но, не тут-то было. Обитатели лавочки у подъезда увидели такую картину.
Черная ночь. Луну замещает прожектор. Рой мошек танцует ламбаду. На пороге в сатиновых семейных трусах и майке-алкоголичке, в руках ремень с бляхой, нарисовался бешеный Петя. Сидел он у телевизора, наслаждался футболом, а Любка вывела его своим криком. Вот и не удержался, побежал порядок наводить.
-Витька, а ну-ка поди сюда, зараза!
И давай сразу макать Витьку лицом в жирную лужу. Эта лужа никогда не высыхала.
-Запомнишь, как мамку не слушаться с первого раза!
Витька ревел во весь голос. Отец продолжал бушевать, потащил сына за шиворот в лифт.
Ритка и осталась, ошеломленная, сидеть на лавочке, не заметив, как улетучились все соседки.
И только голос за спиной вывел ее из ступора.
-Ну что попалась, которая кусалась? Домой пойдешь? Или еще посидишь?- Сережа присел на рядом лавочку.
-Нет уж, я лучше с тобой бурю пережду. Бедный брат! Заигрался! Взрослым себя возомнил, - нервно рассмеялась Рита и тут же поняла, на кого похож Сережа. Дин Рид. Ну, вылитый Дин Рид - американский певец, любимец советских людей.
-Да, отец у вас суровый! Но дело свое любит! Вот и я скоро летать буду!
-Летать? Ты о чём?
-А то ты не знаешь?
-Ну, давай не томи, что за новость?
-Так поступил я в лётное училище! Завтра уезжаю, на учёбу.
-Вот это да! Поздравляю!
-А ты, как?
-Так я тоже поступила!
-Куда хотела?
-Да!
Разговор их затянулся за полночь. Погас прожектор над дверью подъезда. Звезды на небе стали ярче. Сергей и Рита с упоением делились своими планами на будущее. Юные сердца стучали в унисон, а они удивлялись тому, что они почти не общались в школьные годы. Они пообещали писать друг другу.
…Троллейбуса долго не было. Народу на остановке собралось много. И чего им всем не спится? Всего семь утра! Хотя, чему тут удивляться: к 10 утра лучшие овощи и фрукты будут сметены с прилавков центрального рынка! Риту в этот день дары природы не сильно волновали. Ехала она за обновками - дело молодое. Ах, прогуляется она по Невскому проспекту в новой кофточке! «Жаль только Сережу не скоро увидит, ах как хорошо поговорили» - вспомнила она. Поэтому, когда ее прижало толпой к заднему стеклу троллейбуса, всё витала в облаках, даже не пытаясь работать локтями.
Однако ей кто-то настойчиво и горячо дышал прямо в шею! Нахал! Рите удалось развернуться вполоборота. Фуражка под ее носом мешала разглядеть невысокого парня. В своей новенькой курсантской форме он был крепко прижат к девушке.
-Сережа?
-Доброе утро!
Несколько пар глаз с любопытством наблюдали за ними, подыгрывая нелепости ситуации. Да и проснувшееся солнце стало слепить глаза. Разговор совсем не клеился! Ритка не знала, куда деваться! Так ужасно неловко она никогда в жизни себя не чувствовала. …И зачем её понесло на той лавочке читать стихи?
Эта лавочка и по сей день стоит на месте в уютном уголке двора. Выросло уже второе поколение внуков, мамочки- красавицы состарились. Многие похоронили мужей.
Вот и угомонившегося Летчика Петю тоже привезли к дому попрощаться. Есть такая традиция в русской провинции. Высыпали на улицу все жильцы дома. И брат Сережи, превратившийся за годы в слушателя духовной семинарии, молился за упокой широкой души дяди Пети.
А вечером на той же лавочке сидели Маргарита Петровна и Сергей Васильевич и опять не могли наговориться.
Другой август, те же звезды. Слезы катились из ее глаз. Вот и детство прошло…