Богоро́дице Де́во, ра́дуйся,
благода́тная Мари́е,
Госпо́дь с Тобо́ю,
Благослове́нна Ты в жена́х и
благослове́н Плод чре́ва Твоего́,
я́ко Спа́са родила́ еси́ душ на́ших.
По возвращении из садового центра Виктор пошел немного поработать в свой кабинет, а Вера подошла к иконе в спальне и решила помолиться. Осадок от очень напряженного сна остался и, несмотря на то, что утром было как-то легче, к середине дня тревога и страх стали снова нарастать. «Что это было? Интересно, кто эта женщина. Она была очень красивой, очень. Мало какой мужчина бы устоял перед такой красотой и энергетикой. Витя, наверное, тоже не исключение. В любом случае, надо прочитать письмо, но очень страшно, что там, а вдруг Виктор вспомнит и уедет к ней? А если там ребенок?»
В понедельник Пожарский собрался в Москву, надо было забрать письмо и заехать на кафедру. Вера с Женей остались в Макарово.
- Верочка, я не знаю, как долго пробуду в универе, может быть, переночую в Москве. А еще есть мысль загнать машину на ТО. Я вот что решил. – Виктор хитро посмотрел на Веру. – Я сорок раз прошел экзамен по ПДД в онлайне и не сделал ни одной ошибки, в плане вождения, ты сядешь рядом, и мы покатаемся по городу, ведь в городе все самое интересное: светофоры, перекрестки. И ты скажешь, могу я выходить на дорогу самостоятельно или нет. Но я чувствую уверенность. Женька права, она убедила меня в том, что я это не забыл, как что-то из прошлого. Все-таки молодежь зрит в корень, а мы уже какие-то закоренелые консерваторы и перестраховщики. – Пожарский стал собираться.
- Ну, и славно. Я отвезу тебя к остановке 320-го автобуса, я посмотрела, он ходит каждые 15 минут, давай поедем немного заранее. – Вера тоже взяла сумку и пошла заводить машину.
На автобусной остановке они присели на скамеечку в ожидании автобуса. Виктор обнял Веру.
- Верунь, так не хочется ехать, ты себе не представляешь. У нас здесь так здорово, вот же приветы из какого-то прошлого, ладно, надо все выяснить, принять меры и закрыть тему.
Вера сидела и смотрела вперед.
- А ты вернешься? Ты не уедешь больше в Мексику? Навсегда? Тебе же всегда так нравилось там? – Вера закрыла лицо руками. – Прости, до сих пор не могу отойти от сна, бред какой-то приснился. Еще крестик. – Она взяла свой крестик руку и поднесла к губам.
Виктор тоже провел рукой по шее.
- Слушай, а у меня не было крестика? По крайней мере, с тех пор, как мы стали жить вместе? Мне кажется, он был, но я точно не помню. – Пожарский виновато улыбнулся.
- Приедешь, сходим в храм, купим тебе новый крестик, исповедуемся, причастимся, начнешь нести новый крест в своей жизни. Когда теряется нательный крестик, то говорят, что это шанс начать все сначала. Нужно выбрать новый крест, который понесешь. Ничего в этом страшного нет, если ты жил и живешь честно и праведно. Крестик – это символ. – Вера обняла и поцеловала Виктора, приехал автобус. Витя уехал.
Вере стало так грустно и одиноко, она уже привыкла жить не одна, а тут, разлука, хоть и короткая, но на фоне каких-то непонятных событий. Через десять минут она вернулась в Макарово. Женя поставила чайник и сидела на кухне.
- Куда это нас прохвессор так скоро подорвался? Что-то случилось? – Женя хихикнула.
- У Вити дела в городе. Завтра приедет, еще машину надо привести в порядок, он все-таки послушал твоего совета и решил не ходить в ГАИ. Правила дорожного движения повторил на 6 с плюсом, а покататься хочет со мной, чтобы я дала ему свою оценку. Я думаю, все будет хорошо. – Вера замолчала и уставилась в одну точку. – Он же в Мексике водил машину, а там горы, серпантин, вспомнит, если уже не вспомнил.
- Все-таки он чудноватый. – Жека снова по-детски хохотнула. – Но добрый, нормальный мужик, так, просто не от мира сего. – Женя подошла к матери и обняла ее. – Тебя очень любит, и, мне кажется уже лет тридцать, не меньше. Просто наша снежная королева никого раньше не замечала, а ждала прынца на белом коне. Мамуль, что-то случилось? – Женя серьезно посмотрела на маму.
- Нет, доченька, все в порядке, просто спала плохо позапрошлую ночь, до сих пор вареная какая-то. Давай чайку попьем с малиновым вареньем, я привезла бабушкино, и я посплю немного. – Женя достала чашки с блюдцами, заварила чай и достала из холодильника банку варенья. Оно было очень красивого цвета с непередаваемым ароматом.
- Мам, а мне Димка звонил. – Евгения томно прикрыла глазки. – Я поняла, что его буквально вздернула его мамаша, обвинив во всех смертных грехах. По разговору я поняла, что до него потихоньку начало доходить, что родится его ребенок, а не какая-то тряпичная кукла, которую можно закинуть за шкаф. Просил прощения, говорил, что он – придурок и сволочь. В общем, хотел приехать. Как ты считаешь? Надо его прощать или пусть катится колбаской? – Женя строго посмотрела на мать.
Вера положила чайную ложечку душистого варенья в рот и сделала маленький глоток чая с мятой, внутри стало тепло и уютно, чувство тревоги слегка притупилось.
- Солнце мое, в первую очередь это решать тебе. Ты должна понимать насколько Дмитрий тебе противен или все-таки не очень. В жизни всякое бывает, может быть, тогда, узнав, он испугался груза ответственности? А со временем и с помощью мамы начал приводить в порядок свои мозги. Мама у него, кстати, очень приличная женщина, мы с ней долго разговаривали. Она мне сказала, что будет помогать растить нашего малыша, даже если Дима пройдет мимо. – Вера сделала еще глоток. – Я бы дала Димке еще шанс, не самый плохой он парень, скажу я тебе, а также он все-таки отец твоего ребенка. Ты спросила, я ответила, но окончательно решать тебе.
Женя погладила себя по еще не округлившемуся животику.
- Мне кажется, у меня будет девочка. Такая же красивая и мудрая, как ее бабушка Вера. – Женя уткнулась лбом в лоб Веры. – Пусть приезжает, ага? С Виктором познакомим, он же у нас слегка ку-ку, заодно раскусит Димана. – Женя намазала кусок хлеба вареньем, налила себе еще кружку чая. – Пошла контент-план писать, будем блог делать, ВиктОр сказал, что эта идея ему по душе. Я надеюсь, его в ближайшее время не отправят в командировку?
- Я тоже на это надеюсь. По крайней мере, он сказал мне, что у него аллергия на заграничные поездки, он хочет сидеть дома. Посмотрим. Иди, зайка, поработай, а я посплю. – Вера обняла Жеку, поднялась и удалилась в спальню.
***
К Маринке от метро «Щелковская» Виктор домчался меньше, чем за час. Она напоила его чаем с бутербродами, предложила пообедать, но Витя отказался. Дети были дома, они даже затащили его к себе в комнату и показали новую игру. Надо было отдать должное Марине, что она все время рассказывала им про отца, поэтому Ваня и Маша считали себя счастливыми вдвойне, потому что у них было два папы – Витя и Валера. Но все мысли занимало письмо.
- Держи, Вить, вот это письмо. Смотри, оно какое-то пухлое, похоже, что это какая-то мини-бандероль, с пупырышками внутри. – Марина отдала конверт Пожарскому.
Виктор в свою очередь отдал ей конверт с половиной премии, которую ему выплатили в университете.
- Спасибо, Маришка, вот, держи. Это всем троим, Дениску ни в коем случае не ущемлять. Отличный парень! – Виктор поцеловал Марину и пошел на выход.
Терпеть не было мочи, Виктор понимал, что не сможет довезти письмо до универа, тем более, там была куча глаз и ушей. Он завернул направо от дома и присел на скамейку в скверике. Руки немного дрожали. Конверт был надежно склеен. Пожарский достал ключ и вспорол узкий край упаковки. Внутри лежал белый конверт. Бумажный было открыть проще, внутри этого конверта лежал сложенный вчетверо лист бумаги и что-то серое металлическое, в самом уголке. Виктор достал лист, он был тоже плотным, внутри бумаги было еще что-то вложено. Он отложил письмо на «сладкое», и вытряхнул содержимое конверта. Это был его серебряный нательный крестик на цепочке, помимо этого в конверте лежала еще одна цепочка, но она была порвана.
Пожарский узнал свой крестик, холодок пробежал у него между лопаток. Он положил крестик с цепочками в нагрудный карман рубашки и решил почитать письмо. Виктор развернул белоснежный лист бумаги, изнутри выпала фотография. Витя еле успел поймать ее. На фотографии были изображены молодые люди на фоне Собора Василия Блаженного. Он посмотрел на обратную сторону, там было написано 2005 год, Москва – Мехико и нарисовано сердечко.
При внимательном рассмотрении Виктор определил, что среди молодых улыбающихся людей был он, только лет на десять моложе. Рядом стояла черноволосая красотка, еще были и русские, и мексиканцы, все были счастливы. Пристально сканируя брюнетку, Пожарский очень сильно напряг свои отбитые мозги, ему казалось, что она очень близка и знакома ему, но существовал какой-то барьер, из-за которого возникал ступор и дикое напряжение.
Виктор развернул письмо. Оно было написано по-русски красивым ровным почерком, но по стилю каллиграфии было видно, что писал иностранец.
«Здравствуй, Виктор.
Я уже не думала, что когда-нибудь буду писать тебе. Я давно не работаю в посольстве, но тут что-то привело меня в Канкун, я иногда вожу группы русских туристов. Когда я приехала туда, все только и говорили о Викторе Пожарском, который был спасен в горах. Я давно заставила себя забыть тебя, но все вспыхнуло по новой. Я побежала выяснять подробности, где ты, что с тобой. Мне сказали, что ты находишься в клинике, и тебя скоро отправляют в Москву, о, если б мне приехать туда на день раньше. Я примчалась в эту клинику и стала разыскивать тебя, к сожалению, ты уже уехал в аэропорт. Я стала спрашивать, как ты, что с тобой, рассказала, что мы знакомы очень давно. Меня позвала нянечка, которая убиралась в твоей палате, она передала мне крестик и порванную цепочку. Она сказала, что если я действительно тебя знаю, то должна обязательно передать тебе твой крест. Я взяла его. Сначала я думала быстро поехать в аэропорт, но времени прошло уже много, это все-таки почти тысяча километров.
Я пошла в ювелирную лавку и купила тебе новую цепочку, затем я поехала к себе в гостиницу, в плоском отделении чемодана у меня всегда со мной мой ежедневник, а в кармашке обложки я уже двенадцать лет ношу эту фотографию из Москвы. Как же мне было хорошо в твоей Москве, я влюбилась в этот город, в эти просторы, памятники, здания, если бы все сложилось, я бы, не раздумывая переехала туда, несмотря на снег и суровый климат.
Вик, помнишь, я так называла тебя? Мне сказали, что ты потерял память. Возможно, ты больше никогда не вспомнишь меня, но я буду помнить тебя всегда. Когда я приехала в Мехико из Москвы, где-то через месяц я почувствовала себя как-то нехорошо, я сходила к врачу и мне сказали, что я беременна. Это был твой ребенок, я была очень рада, но пока боялась тебе говорить, мы же перезванивались каждый день, но я не могла тебе сказать про это, потому что еще не была ни в чем уверена. Какая же я была глупая, если бы я сказала, ты бы приехал ко мне и ничего бы не случилось… Потом была авария, я выжила одна, мне сделали три операции, ребенка спасти не удалось, собственно, как и способность иметь детей тоже. Мне кажется, должен был родиться сын, но срок был еще слишком мал. А потом я позвонила тебе и сказала, что выхожу замуж. Я не хотела рвать тебе душу, это я была во всем виновата сама. Так мы расстались навсегда.
Я сначала следила за твоими исследованиями и разработками, но в 2012 году решила, что больше не хочу терзать себя. Тем более должен был обновиться календарь майя, я решила для себя, что я отпускаю тебя от себя, я больше не буду думать о чем-то, связанном с тобой. Мне стало страшно, когда в больнице мне рассказали, что ты сорвался со скалы примерно 21 декабря 2012 года. Наверное, в этом тоже была моя вина. Прости меня, Вик! Я очень рада, что ты жив. Вот фото, если ты узнаешь меня, я буду рада. Мне было хорошо с тобой. Я помню пирожки твоей мамы. Как она? Передавай ей привет. Я нашла твой адрес в записной книжке, если ты получишь это письмо, это будет самым большим счастьем!
Целую тебя и желаю поскорее выздороветь.
Твоя Аманда.»
Ниже были записаны телефоны и адрес электронной почты. Виктор свернул лист бумаги и положил в белый конверт, лист бумаги промок насквозь…
Продолжение следует…
Подписывайтесь на мой канал, комментируйте, ставьте лайки!