Увидев пост Алины Крючковой о букваре 1996 года, стал разглядывать картинки и вдруг понял, что с ними что-то не так. Сам-то я отучился ещё по букварю Архангельской et al., который без школьников и весёлых человечков на первой странице обложки, но у меня были младшие друзья и родственники, так что появившийся вскоре букварь Горецкого я видел, знал, щупал и читал вполне себе в детстве. И вроде бы букварь, о котором написала Алина, — тот самый, моих младших. Но нет. Есть стойкое ощущение, что тут какой-то обман.
Я не очень склонен верить воспоминаниям, поэтому разыскал в сети ранние варианты этого букваря. И сравнил.
Итак, Алина выложила некоторые страницы издания 1996 года, на "Фремусе" лежат некоторые страницы издания 1982-го. А ещё я нашёл издания 1987-го и 1994-го. Сравниваем.
Алфавит. Тут понятно и, в общем, ожидаемо: советский флаг поменяли на российский, остальное не тронули. Вроде ещё, говорят, в 1992-м на этом месте был флаг РСФСР.
Забавны метаморфозы разворота 2—3.
Вот так он выглядел изначально:
Потом, ещё при советской власти, учительницу сделали помоложе, убавили мальчиков, добавили девочек, в девочковом облике повседневный фартук сменили на парадный белый, а колготки на гольфы, добавленной девочке дали в руки букварь, но самое прекрасное — мальчика, которому тут неинтересно и который развернулся к зрителю затылком и пырит куда-то вдаль, явно собираясь свалить и игнорируя мягкую попытку учительницы его удержать, заменили на очень вовлечённого мальчика, пытающегося задать учительнице какой-то вопрос. А ещё карту СССР выгнули поизящнее.
В 94-м Ильич изящно заменяется выходными данными, а вот на третьей странице мы видим новую интерпретацию всё той же сценки. Здесь учительница стала веселее, у неё появились серьги и часы, а вместо классного журнала она держит в руках книгу сказок. Девочек стало уже больше, чем мальчиков, они опять в колготках, но эти колготки — яркие. А ещё обратите внимание на обувь: у учительницы и мальчиков она всё ещё в чёрно-коричневых оттенках, но туфельки девочек — красные.
Если сравнить то, что происходит на этих трёх картинках, то на первой учительница вроде как вяло поддерживает порядок на обязательной экскурсии в какой-нибудь музей пионерской славы, на второй — отвечает самым активным ученикам и ученицам класса на какие-то интересующие их вопросы об устройстве мира и списке чтения на лето, а на третьей — просто развлекает прикольную мелочь и заодно прётся сама.
Метаморфозы следующего разворота не менее примечательны. Вот исходная версия:
А вот 1987 год:
Обратите внимание: левая картинка почти не изменилась, но беззаботно прыгающую через скакалку девочку заменили на сидящую на бортике взрослую женщину с книжкой. Потому что нефиг таким маленьким детям без присмотра гулять. А ещё сидящую у правого угла песочницы куклу с голубыми бантами прорисовали чуть аккуратнее.
А вот правую картинку переделали существенно. Если в 1982 году дети шарахаются сами по себе по какому-то дикому берегу, причём противоположный берег опасно высокий, а вокруг, насколько хватает глаз, не видно ни взрослых, ни человеческого жилья, то в 1987-м дети купаются в двух шагах от каких-то домов, а вокруг полно взрослых.
Правда, художественные редакторы издания 1987 года просмотрели, что картинка на правой стороне разворота композиционно и по составу элементов практически дублирует картинку на левой: в левой части обеих страниц относительно крупная фигура взрослого (слева молодая женщина, справа молодой мужчина), опустившая глаза и правую руку; справа от этой фигуры и как бы чуть дальше от нас — группка мелких детей, сгрудившаяся на левой картинке у ножки грибка, на правой — вокруг мячика, при этом практически такой же мячик дважды присутствует на левой картинке, а плавательный круг на правой повторяет обруч на левой; поза прыгающей в воду девочки на правой картинке повторяет позу бегущего за мячиком мальчика на левой. А в верхней части обеих картинок всякая мелочь: птицы, люди вдалеке, верхушка грибка дублируется коньком домика. В целом разворот выглядит, как бракованная стереокартинка.
И можно подумать, что в более позднем издании левую картинку опять перерисовали именно поэтому.
Однако присмотревшись, я склонен предполагать, что причиной перерисовки левой картинки стал мальчик с мячиком. Но не потому, что его поза почти идентична позе девочки с правой картинки, и не потому, что его мячик сшит, как ещё два мячика на этом же развороте. Как видим, хотя на новой картинке он и выпрямился слегка в пояснице, а рисунок на мячике стал другим, положение его рук, напротив, стало ближе к положению рук девочки с правой картинки. Так что вряд ли люди, руководившие подготовкой этого издания, заставили художников рисовать новую версию левого рисунка ради того, чтобы сделать его менее похожим на правый. Вероятно, дело в том, что в издания 1982—1987 гг. мальчик сломя голову в панике несётся за очевидно упущенным и убегающим от него мячом — возможно, в сторону проезжей части. И смотрит при этом не вперёд и не себе под ноги, а только на мяч. мальчик на новой картинке просто ведёт мячик — спокойно и по-баскетбольному умело. И ничто не заставляет думать о том, что сейчас его переедет решивший срезать через город карьерный самосвал.
Есть в этом всём, конечно, много реализма. В 1982-м шестилетки почти всегда гуляли сами по себе, сами по собственной инициативе, пока родители на работе, уматывали куда-нибудь за город на водоёмы, а уж в песочнице и с пятилетками никто из взрослых не сидел. Что там может случиться-то? Ну разве что отгонят семилетки, решившие с перочинным ножичком в раздел пирога поиграть. В 1987-м уже было не так.
А вот разворот 10—11. И смысл его изменений от меня ускользает.
Окей, допустим, в том, чтобы заменить семейные выходные на природе городским пешеходным переходом смысл был. Возможно, имелось в виду, на примере этой картинки можно заодно обсудить вопрос правильного перехода через дорогу. Ладно, допустим, Незнайку и Мурзилку перерисовали ближе к уже сложившемуся на тот момент канону. Хорошо, добавили облака над домиком и пристройку к нему — так живее. Цветы в упражнении нарисовали аккуратно в ряд, ок. Но за каким, извините, чёртом было менять ирис на жёлтую розу? Какой в этом смысл? И ещё больше недоумения вызывает переодевание девочки на 11 странице: и в 1987-м, и даже в 1982-м она выглядит современнее, чем в 90-х. Синяя юбка, блуза с "фонариками", косынка в горошек и коса с бантом? Серьёзно? В 1994-м? Не, могло быть и такое, конечно, но после совершенно цивильных прикидов в изданиях 1980-х одёжка изданий 90-х выглядит странновато.
Едем дальше. Разворот 18—19.
Здесь в основном всякие несущественные мелочи, но стоит обратить внимание на сцену с мальчиком, взрослым мужчиной и шариками. В издании 1982 года мальчик выпустил шарик, видимо, нечаянно, только ахнул из-за этого и сейчас как-то начнёт на это эмоционально реагировать. А лицо мужчины говорит нам, что он уже на измене из-за этого, потому что боится детских истерик и не знает, что с ними делать. Поэтому делает единственное, что может — кидается перехватить из второй детской руки остальные шарики. Потому что если улетят и они, ребёнок будет истерить до самого дома, а там жена. И начнётся: "Раз в полгода соизволил с сыном погулять — и на тебе, пожалуйста! Образцовый отец! Довёл ребёнка чуть не до инсульта!" Ну и т.п. А если учесть нарисованное на левой странице, разворот выходит совсем грустный: там яичко разбилось — тут шарик улетел, там дед и баба плачут — тут тоже всем плохо.
Так что в более поздних изданиях мальчик сам, радостно и осознанно отпускает шарик, а взрослый спокойно на это смотрит.
Хотя буква "Ы" к ранней версии подходит, конечно, больше.
На левой странице разворота 22—23 редакторская группа постсоветского издания отвлеклась и, вопреки всему, что делалось на прежних страницах, не стала спасать ни детей, заблудившихся в лесу, ни девочку, на которую напали осы. Потому что всё их внимание отвлекла соседняя страница, с которой они, будучи, судя по всему настоящими интеллигентами 90-х и добросовестными исполнителями госзаказа, должны были обязательно вычистить красноармейский символизм.
Следующий разворот тоже любопытен. Посмотрите, на ком едет Буратино.
Мне кажется, что книжные иллюстраторы и худреды 1970-х — начала 1980-х слишком часто не давали себе труда озаботиться, так сказать, фактчекингом. "Сергеич, алё, на чём там у нас Буратино ехает?" "На собаке!" "На какой?" "На чёрной". "Угу..." Ну и вот вам чёрная собака.
Хотя, конечно, каноничное ныне изображение Артемона выработалось далеко не сразу. Возможно, во время, когда эти люди формировались как личности и как художники, привычного ныне иконического представления об Артемоне ещё не было. Собственно, и правда, если вспомнить классический фильм "Золотой ключик" 1939 года, в нём Артемона хоть и играет, кажется, настоящий большой пудель, подстрижен и снят он так, что вот этот непонятный барбос в букваре вполне может быть отсылкой к этому самому фильму. В не менее классическом мультфильме Иванова-Вано 1959 года Артемон тоже не похож на то, как в нашей культуре принято рисовать пуделя (а особенно Артемона) — здесь это какое-то квазидиснеевское недоразумение.
В общем, так или иначе, но в более поздних советских изданиях Артемона поправили. Вместе с Буратино.
А в постсоветских у детей с левой картинки отобрали красные флажки, заменив их шариками.
Довольно неожиданная замена на странице 30. Выход пассажиров на лётное поле аэропорта, к самолёту "Аэрофлота", заменили иллюстрациями к сказке "Теремок".
Думаю, дело в том, что в 1992 году предприятие "Аэрофлот" перешло из социалистической собственности в частную акционерную, а за рекламу не проставилось.
Зато, обратите внимание, на странице 31 в 90-х котику дали рыбку.
На развороте 38—39 ещё в 1980-х перерисовали сценку с прятками — заменили коляску педальным автомобильчиком. О причинах можно только гадать. Картинку с комбайном и грузовиком поправили так, чтобы зерно сыпалось в кузов, а не мимо.
А вот в 90-е сцену механизированной жатвы убрали вообще, заменив на какое-то бестолковое упражнение по развитию речи с запутанными линиями.
И здесь мы, похоже, наблюдаем идеологическое восприятие совершенно идеологически нейтрального явления. Да, советские телевизионные программы "Время" и "Сельский час" были заполнены кадрами едущих по полю комбайнов, наверное, несколько больше, чем это было бы разумно, да, советское радио постоянно трердило нам о "битве за урожай" и "хлебной страде", да, советская пропаганда в целом изрядно напирала на значимость сельского труда, и из-за этого образы хлебного поля и комбайна воспринимались чуть ли не в том же ряду, что и флаг и герб СССР, будённовка и портреты членов Политбюро. Но, если подумать, разве после падения советской власти сельское хозяйство стало ненужным? Разве в постсоветской России перестали выращивать злаки? Или использовать для этого комбайны?
Хотя, может быть, я ошибаюсь. Может быть, просто художественный редактор заметил, что на двух стоящих рядом картинках неудачно соседствуют два автомобиля? Или редактор решил, что картинка с уборкой урожая занимает слишком много места, которое можно занять упражнением? Возможно, но вряд ли. потому что дальше такими же задачками с запутанными линиями заменено ещё несколько картинок очевидно советской тематики.
Когда в 1982 году готовили следующий разворот, видимо, не смогли скоординировать редактора и художника.
Смотрите, что тут написано: "У столика Алла и Алик. У Аллы стаканы". Мы действительно видим у столика девочку и мальчика, но у девочки нет стаканов. У неё вилки. Стаканы у мальчика.
Позже текст поправили, привели в соответствие с рисунком. Правда, теперь столик стоит "у окна". Которого на рисунке нет. А ещё вилки в руке у девочки повернули зубцами вниз: техника безопасности.
А вот как раз ещё один случай замены картинки на советскую тематику задачкой с путаницей линий:
Почему заменили каким-то упражнением толпу спортивных детей, тоже непонятно. Вряд ли без этого упражнения было так уж не обойтись.
Страницы 50—51.
Предполагаю, что советским чиновникам от образования показалось, что девочка и мальчик на правой картинке слишком интимно близки, и художникам велели рассадить на более пионерское расстояние.
А вот в 90-х детей лишили ещё одной картинки про выходные на природе, заменив её упражнением. Всё бы ничего, но вы посмотрите на этих Ирину и Вову — они явно откуда-то из XIX — самого начала XX века. Странный выбор.
И опять иконическая рифмовка: мальчика и девочку на левой стороне разворота буквально прилепили к мальчику и девочке на правой.
Сталевар с кочергой — образ, эксплуатировавшийся советской пропагандой не меньше, если не больше, чем комбайн на злаковом поле. Однако когда на соседней страничке аж герб СССР и надпись про страну советов, сталевар даже интеллигентам 90-х не кажется таким уж идеологически опасным.
Танк с красной звездой и красным флагом в 90-х заменили на кран.
А вот ещё очень интересный разворот — 60—61. В 1982 году на его правой стороне школьник с трудом дотягивается чуть выше середины доски и при этом почему-то пишет, видимо, снизу вверх. Ниже у него уже написаны слова "Мир" и "Мама", а теперь он над ними пишет: "Москва".
В 1987-м школьник уже стоит у доски комфортно, а ещё повёрнут к нам не затылком. Вообще в этом издании детей, повёрнутых к зрителю затылком стало гораздо меньше, чем в издании 1982-го.
А вот в 90-х этот разворот изменился очень сильно. Радикально поменялась учительница: её одежда стала ярче, на ней появились бусы. С соотношением размеров школьника и расположения слов на доске случилась совсем беда: он едва дотягивается до слова "мир", а вот как он умудрился написать слово "мама", которое ещё выше, вообще недоступно пониманию.
Но самые интересные изменения здесь — в левой части разворота. И дело не в том, что пацанов переодели в короткие штанишки, и даже не в том, что серп и молот заменили якорем. Почитайте текст. В тексте 1982 года Вера станет строителем, Слава и Лариса — трактористами, Светлана — таксистом. В 1987-м Лариса трактористом уже не станет. А в 1990-х трактористов нет вообще, строителем станет Слава, а Вера не строителем, а кассиром. Мальчики, которые в СССР метили в сталевары, теперь идут в таксисты, сталевары исчезают вовсе, а девочка, собиравшаяся в таксисты, идёт в историки. Довольно знаковые, как мне кажется, изменения.
62—63 — радикальная замена. Можно даже не комментировать. Просто смотрите.
"Стало тепло — и змеи снова выползли из нор", мать. Лучше и не скажешь.
А дальше занятная история с розами.
Сима и Зина вырастили розы, но в 1987 году принесли их ветерану, а в 1994-м — просто в класс. 90-е — краткий период, когда советская эксплуатация всего, что связано с Победой в ВОВ, уже почти закончилась, а новая российская, с новой силой, ещё не началась. Многие тогда говорили, что, мол, хватит уже тащить с собой эту память, весь мир, мол, забыл уже, а образ ветерана в орденах в определённой среде становился в тот же ряд, что государственная символика СССР, коммунистическая символика в целом, тот же вышеупомянутый комбайн и прочая. Современных букварей я не видел, но не исключаю, что в них Сима и Зина могут опять нести цветы ветерану.
А на правой странице, заметьте, Лиза больше не пионерка.
Страницы 70—71. В 1987-м всё было логично. На левой стороне разворота по мосту идёт поезд с углем и нефтью, на правой — рассказ о водолазах, укрепивших опоры этого моста.
В 1994-м водолазы справа остались, а вместо поезда слева появился рассказ о походе в библиотеку и баснях Крылова.
Едем дальше. В 1987-м папа Тимы и мама Димы работают на заводе и оба — ударники труда. А в1994-м папа Толи работает на заводе же, а вот мама — в детском садике. А ударники остались только в каморке, что за актовым залом.
Родину ещё в 80-х почему-то лишили самолётов. А в 90-х и вовсе заменили земляникой. А к языкам в 90-х добавили добавили язык колокола.
Но вот что интересно: почему во всех редакциях приятели иностранные языки — знали? В прошедшем времени. Знали, а потом что случилось? Дети ведь совсем. Выбежали-таки за мячиком на проезжую часть?
Очередной разворот — и опять уже в конце 1980-х году это стремление уберечь детей натурально от всего, причём уберечь путём сокрытия информации, путём её заведомого непроявления как актуальной: в 1982-м был вопрос о ядовитых грибах, в 1987-м — исчез. Вот они где — корни нынешней деятельности Роскомнадзора.
А в рассказе о планетах и мореплавателях как в 1982-м забыли сделать перенос строки между двоеточием и тире в оформлении прямой речи, так он до 1994-го включительно и не появился.
В упражнении для чтения о подарках к празднику октябрята стали просто первоклассниками, со страницы исчез девиз октябрят в рамочке а солдатики-красноармейцы превратились в каких-то драгуна и фузилёра, что ли.
На развороте 88—89 в советских редакциях был приём в октябрята. Га более поздней версии этой картинки детей сделали не такими потерянными, а старшую пионервожатую заставили улыбаться. Как по мне, первая версия реалистичнее. В 90-х приём в октябрята поменяли на стихотворения с аллитерацией. Ну что ж, это хотя бы прикольно.
Картинку с демонстрацией 7 ноября заменили стихотворением "Барашки". Барашки, Карл! Ноу комментс, так сказать. Ленинград тоже убрали. Ну конечно, он же к тому моменту уже стал опять Санкт-Петербургом. Ну и, опять же, пионерские галстуки, "Аврора" — как бы дети не заразились коммунизмом.
В вашей голове сочетание слов "Ленинград" и "Шишки" не будит никаких воспоминаний?.. Ладно, это я отвлёкся.
Страницы 94—95. Здесь девочек, помогающих идти пенсионеру, в 90-х одели в "дутые" куртки, характерные для этого времени. Вообще шаг логичный, потому что на более ранней версии непонятки с временем года: старик в пальто, а девочки в платьицах. А вот толпу малышни с крамольными красными флажками, конечно, долой.
Разворот 100—101 1982 года.
Позже, видимо, решили, что, во-первых, зачем нам тут опять какие-то грустные дети, что за депрессивные люди готовили эту редакцию? Во-вторых, сочетание плачущей девочки и прославления советского человека, первым побывавшего в космосе, — это как-то не ок. И отдали этот разворот прославлению советского человека и честного труда целиком.
А вот тот же разворот в 90-х... Ха! Да это ведь тот самый мальчик с четвёртой страницы советских редакций! Я думал, что в редакции 90-х его решили спасти, а нет — со страницы с песочницей, где о несущемся рядом самосвале можно было только догадываться, его перенесли на одну страницу со словами "автобус", "трамвай", "троллейбус", "самосвал", "носилки" (!)... И издевательски спрашивают, что потом случилось с мячом. По-моему, здесь надо спрашивать, выжил ли мальчик.
А на правой странице — внезапно — совершенно советский такой рассказ о хлеборобах (почему-то проиллюстрированный изображением животновода).
Ну то есть он, на само деле, не внезапно, а переехал со следующего разворота советских изданий. Ну уточнили только колхозников до хлеборобов. Правда, картинка с чабаном была и там. В конце концов, почему нет? На афишах одного нидерландского фестиваля балета была фотография чучела козлёнка. Когда у художника спросили, почему он её туда поместил, он ответил: "Просто у меня дома есть чучело козлёнка".
А вот есть ли какая-то причина тому, что "Рассказ Лиды о Новороссийске" к 1987-му году превратился в "Рассказ Лиды о Волгограде"?
Ну то, что в 90-х всё это превратилось в сказку про семерых козлят (кстати, на канале есть моя интерпретация этой сказки) и стишок про снег, конечно, понятно.
Дальше по разворотам сравнивать сложно, много сдвигов и перестановок, но можно и из разных мест выхватить характерные для тех или иных лет особенности. Например, в издании 1982 года есть портрет Леонида Ильича Брежнева, а в издании 1994-го — реклама Сбербанка.
Но подведу, пожалуй, итог.
Хотя советская культура в целом и советская школа в частности считалась довольно авторитарными и дидактичными (и во многом таковыми и были), если говорить о различных изданиях именно этого букваря, то наиболее раннее из рассмотренных изданий видится мне, пожалуй, самым искренним. По крайней мере в том, что касается иллюстраций. В них постоянно прорывается незамысловатая искренность.
К изданию 1987-го года будто бы подключились педагоги и психологи. Составители будто опомнились и стали вертеть вилки зубцами вниз, разбавлять мрачные цвета радостными, добавлять взрослых, убирать что-то, говорящее об опасном.
Ну а 90-е... Ну вы сами всё видели: яростное вымарывание вчерашнего дня, попытка соответствовать реалиям времени и то, что можно легко принять за постмодернистские шутки.
Надо бы, наверное, сделать какой-то вывод, но я не буду. Просто показал и поделился впечатлениями.
Буду рад, если и вы поделитесь своими.
А также подписывайтесь на канал. Если вам понравился этот пост, можете посмотреть подборку "Трудное детство, страшные игрушки". Ещё здесь постепенно собирается пересказ "Махабхараты". Ну и так, о разном.
Привет.