Творчество гениального японского кинорежиссера Акиры Куросавы по праву считает достоянием мировой культуры. Его фильмы пребывают вне времени и вне узких национальных рамок восприятия — недаром значительную часть его лучших фильмов составляют экранизации классики мировой литературы — Шекспира, Достоевского, Горького, Толстого, Дэшила Хэмметта (это не ошибка, я отношу и книги Хэмметта к классике мировой литературы).
(Музыка настроения для статьи (под нее и писал): Кохачиро Мията, японская флейта шакухачи)
Эпическая историческая драма (в Японии этот жанр называется дзидайгэки) «Ран», вышедшая на экраны в 1985 году входит в этот список, поскольку представляет собой переложенную на японскую историческую канву версию трагедии Шекспира «Король Лир». Конечно, как это обычно бывает у Куросавы, помимо Шекспира на фильм повлияло еще множество источников и факторов, в частности, биография известного японского феодала Мори Мотонари (судьба которого, между прочим, в чем-то перекликается с судьбой шекспировского Лира), и… биография самого Куросавы.
Последний факт стал для меня неожиданностью. Вообще, когда я только собирался писать статью, у меня в голове вертелись нечто вроде такого вступления:
К 1985 году Куросава был уже настолько знаменит, что мог позволить себе снимать что угодно и за любые деньги. Проблемы времен «Семи самураев», когда студия хотела выгнать его за перерасход средств и излишне «заумный» сюжет фильма, давно остались позади.
Однако оказалось, что я ошибался. Ситуация обстояла почти противоположным образом.
Да, у Куросавы все это было — слава, почет, уважение. Но почти исключительно за пределами Японии. На родине же бытовало мнение, что Куросава «выдохся», перешел в категорию «старомодных чудаков». Сейчас в это сложно поверить, но начиная с конца шестидесятых Куросава испытывал огромные трудности как с финансированием своих фильмов, так и с прокатом. После катастрофического провала его картины «Под стук трамвайных колес» режиссер впал в такую депрессию, что даже предпринял попытку самоубийства.
Спасли Куросаву именно его зарубежные почитатели. Джордж Лукас и Фрэнсис Коппола помогли ему снять «Тень воина», самый коммерчески успешный фильм Куросавы (во многом благодаря Луксу, буквально продавившему американских дистриьютеров на прокат фильма). Французский продюсер Серж Зильберман профинансировал «Ран» - самый дорогой проект Куросавы, фильм, который японский режиссер считал лучшим своим творением.
Куросава начал работать над фильмом еще в середине семидесятых, создав более десяти тысяч эскизов к фильму (именно они во многом повлияли на решение Зильбермана). Перфекционизм на грани умопомешательства (за который Куросаву когда-то выгнали из совместного американо-японского проекта «Тора! Тора! Тора!» о нападении на Перл-Харбор) на этот раз сработал как надо: к началу непосредственных съемок все было продумано до мельчайших деталей.
Во время просмотра меня в очередной раз не покидала мысль: насколько же мрачная атмосфера шекспировских трагедий гармонично накладывается на пропитанное жестоким фатализмом японское средневековье! Даже несмотря на то, что Куросава подчеркнул символичность главных персонажей — феодала Хидеторы и жены его сына Каэдэ, придав им явное сходство с героями жестко регламентированного театра Но, сквозь нарочитый грим отчетливо проступают раздираемые противоречиями и страстями персонажи Шекспира, а расхождения в сюжете отходят на второй план.
Конечно, смысл фильмов Куросавы никогда не ограничивается лежащей на поверхности сюжетной линией. «Ран» - это еще и повествование о переоценке своей жизни в преклонном возрасте, выстраданное самим режиссером, и мощное антивоенное предупреждение времен «холодной войны», в которой «бездушные» ряды аркебузиров, как и в предыдущем фильме Куросавы «Тени воина», исполняют роль ядерного оружия — оружия, уничтожающего без разбора и обесценивающего личную доблесть, мужество, отвагу и саму человеческую жизнь.
Куросава всегда был известен своими новаторскими приемами в съемке, многие из которыз появились и распространились в кинематографе именно благодаря ему (Куросава считается одним из создателей современного кино, хотя для рядового зрителя это, возможно, не так уж и очевидно). Но не всегда эти приемы были результатами режиссерского гения, а оказывались «запрограммированы» обстоятельствами. Французский режиссер Сидни Люмет как-то поинтересовался у Куросавы, почему тот выстроил один конкретный кадр именно таким образом, на что Куросава ответил:
«Если бы камера была сдвинута на дюйм левее, в кадр попал бы завод «Сони», а дюйм правее — был бы виден аэропорт».
Это сейчас можно дигитально убрать что угодно с кадра в пост-продакшне, а тогда приходилось снимать «как положено» - нанимать огромные массовки с многосотенной кавалерией, строить замки в натуральную величину, чтобы потом сжечь их ради единственного дубля…
Десять лет работы над фильмом!
Только вдумайтесь в это...