Начальная история русов. Слияние со славянами

См. Часть 1

Расселение славян‏ по Центральной и Восточной Европе‏ в VI—VIII‏ веках‏ запускает процесс славянизации рутенских общин в Подунавье, Прикарпатье‏ и на‏ южном‏ побережье Балтийского‏ моря. Этническое смешение происходило с‏ трудом. По‏ свидетельству‏ Прокопия‏ Кесарийского (ум.‏ после 562), руги‏ «никогда не‏ вступали‏ в браки‏ с чужеземными женщинами и благодаря‏ этому несмешанному‏ потомству‏ они‏ сохраняли в своей среде‏ подлинную чистоту‏ своего рода»,‏ —‏ хотя‏ этот «матримониальный расизм»‏ скорее относится к‏ племенной верхушке‏ ругов.

Культурно-языковая‏ ассимиляция приводит‏ к появлению‏ нового славянского этноса — русинов,‏ или‏ руси.‏ «Если говорить‏ о купцах‏ ар-рус, то‏ это‏ одна из‏ разновидностей славян», — свидетельствует Ибн‏ Хордадбех (ок.‏ 820‏ — ок. 885). А во второй половине XI‏ столетии создатель‏ «Повести‏ временных лет»‏ мог уже уверенно заявить: «Словенеск‏ язык и‏ русский‏ один‏ есть». «Язык»‏ в данном случае‏ — народ,‏ племя.

Впрочем,‏ в IX—X‏ веках «русский род» (этнос; кавычки‏ нужны затем,‏ чтобы‏ не‏ смешивать средневековую «русь» с‏ современным русским‏ (великорусским, восточнославянским)‏ населением)‏ всё‏ ещё стоит особняком‏ от славян. Окружающие‏ народы без‏ труда‏ выделяют его‏ из славянской‏ массы. В их представлении образ‏ русов‏ («рыжих‏ рутенов») связывался‏ с красным‏ (русым, рудым)‏ цветом.‏ Византийские писатели‏ обыгрывали имя русов (в византийской‏ традиции —‏ «росов»),‏ сближая его с греческим «росиос» — «красный, рыжий».‏ Во второй‏ половине‏ IX века‏ Анастасий Библиотекарь, трудясь над переводом‏ «Хронографии» Феофана‏ Исповедника,‏ переводит‏ греческое «росиа»‏ — словом «красные»‏ (rubea) вместо‏ «русские».‏ Греки называют‏ этот народ русиями «по их‏ внешнему виду»,‏ замечает‏ кремонский‏ епископ Лиудпранд (ок. 922‏ — 972).

Красным‏ цветом отличалась‏ и‏ военная‏ атрибутика «русских» дружин:‏ багряные стяги, паруса‏ ладей, «червлёные»‏ щиты.

Рерих.‏ Русские ладьи

Общество‏ русов процветало‏ за счёт «военной экономики» —‏ грабежа‏ соседних‏ племён и‏ народов. По‏ словам Ибн‏ Русте‏ (конец IX‏ — начало X века), русы‏ не имеют‏ «ни‏ поместий, ни деревень, ни пашен» и «питаются только‏ тем, что‏ увозят‏ из земли‏ славян… Они производят набеги на‏ славян (в‏ данном‏ случае‏ Ибн Русте‏ относит к «славянам»‏ и народы‏ Поволжья),‏ причём садятся‏ на корабли, отправляются к славянам,‏ захватывают их‏ в‏ плен,‏ увозят их к хазарам‏ и (волжским)‏ болгарам и‏ продают...».‏ Захватив‏ живой товар, русы‏ следили за тем,‏ чтобы он‏ не‏ потерял товарный‏ вид. «Они‏ хорошо обращаются с рабами и‏ относятся‏ внимательно‏ к их‏ одежде ради‏ целей торговли»,‏ —‏ сообщает Ибн‏ Русте.

С. Иванов. Торг в стране‏ восточных славян

Боевые‏ качества‏ русов внушали уважение и страх. «Они люди рослые,‏ видные и‏ смелые,‏ они отличаются‏ мужеством и храбростью» (Ибн Русте).‏ Войну русы‏ вели‏ с‏ редким упорством‏ и не знали‏ пощады к‏ побеждённому‏ врагу: «Если‏ какая-нибудь часть их взывает о‏ помощи, —‏ пишет‏ Ибн‏ Русте, — они выступают‏ все вместе,‏ не расходятся‏ и‏ образуют‏ сплочённую силу против‏ своего врага, пока‏ не одержат‏ над‏ ним победу…‏ Высадившись в‏ стране какого-нибудь народа, они не‏ уходят,‏ пока‏ не истребят‏ своих противников,‏ не изнасилуют‏ их‏ жён и‏ не обратят оставшихся в рабство».

Другой‏ арабоязычный писатель‏ Ибн‏ Мискавейх (около 935 — 1030) уделил внимание способу‏ ведения войны‏ и‏ вооружению русов:‏ «Эти русы — племя великое;‏ они не‏ знают‏ отступления,‏ ни один‏ из них не‏ повернёт спины,‏ но‏ или убьёт‏ противника, или сам будет им‏ убит. Обычно‏ каждый‏ из‏ них несёт на себе‏ своё оружие‏ и к‏ себе‏ же‏ привязывает большую часть‏ ремесленных орудий, как‏ то топор,‏ пилу,‏ молот и‏ другие подобные‏ вещи; они сражаются при помощи‏ дротика,‏ щита,‏ меча; они‏ носят на‏ себе столб‏ для‏ палатки и‏ оружие, подобное кинжалу. Русы сражаются‏ пешими…».

«Кто бесстрашен,‏ коль‏ с ним ратоборствует Рус?» — спросит Низами в‏ «Искандер-наме».

В этом‏ военизированном‏ обществе самым‏ почитаемым культовым предметом был меч.‏ По словам‏ Ибн‏ Русте,‏ когда у‏ кого-нибудь из русов‏ рождался сын,‏ отец‏ приносил к‏ ребёнку обнажённый клинок и говорил:‏ «Я не‏ оставлю‏ тебе‏ в наследство имущества, и‏ не будет‏ у тебя‏ ничего,‏ кроме‏ того, что ты‏ приобретёшь для себя‏ этим мечом».‏ На‏ мече произносили‏ клятвы, мечом‏ (судебным поединком) решали судебные тяжбы.

Образ‏ жизни‏ русов‏ мало походил‏ на быт‏ славянских племён,‏ в‏ массе своей‏ уже оседлых и находившихся на‏ начальной стадии‏ земледельческой‏ цивилизации (склонность к набегам и грабежу отличала только‏ славян, живших‏ на‏ морских побережьях‏ — в вендском Поморье и‏ на Адриатике).

Становым‏ хребтом‏ общества‏ русов была‏ сильная верховная власть.‏ Предания сохранили‏ родословные‏ «русских» державцев.‏ Так, вожди дунайского Ругиланда и‏ «русские» правители‏ с‏ острова‏ Рюген возводили свои генеалогии‏ к легендарным‏ «королям вандалов‏ и‏ русов»:‏ «короли» дунайского Ругиланда‏ — к «королю‏ вандалов и‏ русов»‏ Олимеру, потомку‏ «вандальского короля»‏ Радегаста I; основателем династии «русских‏ королей»‏ с‏ острова Рюген‏ числился Биллунг‏ III, потомок‏ Ариберта‏ I, правителя‏ «вендов и винулов» (см.: Меркулов‏ В. И. Откуда‏ родом‏ варяжские гости? С. 81—82).

Правящие «русские» роды похвалялись глубокой‏ древностью происхождения.‏ Тидрек-сага‏ передаёт, что‏ «русский конунг» Озантрикс, даже будучи‏ побеждён гуннами,‏ ответил‏ на‏ сватовство Аттилы‏ к его дочери‏ Эрке высокомерным‏ отказом:‏ «Нам кажется‏ удивительным, что конунг Аттила так‏ смел, что‏ дерзает‏ просить‏ руки нашей дочери, ибо‏ он взял‏ с боя‏ наше‏ царство,‏ от этого он‏ возгордился. А отец‏ его Озид‏ был‏ незначительным конунгом,‏ и род‏ его не так знатен, как‏ были‏ русские‏ люди, наши‏ родичи».

Княжеская власть‏ у большинства‏ славянских‏ племён ещё‏ не знала единообразного принципа наследственной‏ передачи власти,‏ и‏ потому славяне не имели уходящих вглубь веков княжеских‏ родословных.

Рерих. Знатные‏ русы‏ (бояре)

Не удивительно,‏ что «русь», «русские роды» занимали‏ господствующее положение‏ среди‏ славян,‏ что также‏ сразу бросалось в‏ глаза современникам.‏ Юридически‏ оно было‏ закреплено в законе русском, который был‏ правовой основой‏ для‏ всех‏ «русских» общин. Его первозданный‏ вид нам‏ не известен.‏ Значительная‏ часть‏ его положений со‏ временем была отброшена‏ и забыта,‏ что-то‏ вошло в‏ состав Русской‏ Правды, но уже сообразуясь с‏ реалиями‏ восточнославянского‏ общества XI—XII‏ веков. Однако‏ закон русский‏ формировался‏ в ту‏ эпоху, когда русы ещё не‏ были окончательно‏ поглощены‏ славянским этносом, и закреплял их главенствующее положение. Примером‏ тому служит‏ статья‏ 1 краткой‏ редакции Русской Правды, которая регулирует‏ право кровной‏ мести,[1] то‏ есть‏ восходит к‏ её древнейшему слою.‏ По отношению‏ к‏ свободному «словенину»‏ она откровенно дискриминационна — его‏ родне попросту‏ отказано‏ в‏ праве кровной мести. Убийство‏ «словенина» не‏ возмещается кровью‏ убийцы:‏ дело‏ улаживается штрафом.

[1] «Если убьёт‏ муж мужа, то‏ мстит брат‏ за‏ брата, либо‏ отец, либо‏ сын, либо племянники; коль скоро‏ никто‏ не‏ будет мстить,‏ то взять‏ за убитого‏ 40‏ гривен, если‏ он окажется русином, или гридином,‏ или купцом,‏ или‏ ябетником, или мечником; но если будет изгой или‏ словенин, то‏ положить‏ за него‏ 40 гривен».

На носу 23 февраля, а вот и подарок!

Милые женщины, традиционно предлагаю оригинальный подарок для ваших мужчин — мою книгу «Последняя война Российской империи» с дарственной надписью! Великолепное типографское качество, вклейка цветных карт.

Поверьте, они оценят. У этой книги нет недовольных читателей.

Описание книги можно посмотреть здесь

https://sergeytsvetkov.livejournal.com/476612.html

Заказ оформляйте на мой мейл cer6042@yandex.ru