Иду к остановке, передвигать ногами очень сложно, нужно вперед, а они постоянно идут назад. Дорога к остановке занимает в три раза больше времени — один шаг вперед, один назад, снова вперед — через силу, с трудом, чувствуешь, как твои мышцы сопротивляются. Убеждаешь себя — еще чуть-чуть… Восемь часов… Сорок восемь… Неделя... Четыре… Подожди. Еще немного. Еще чуть-чуть…
Осталось ведь немного. До пенсии…
На улице весна. С неба по-весеннему капает какая-то мокрая грязная хрень. Каблуками топчу грязь. Хотя какие каблуки. Они были раньше. В 20. Когда идти в офис казалось чем-то хорошим и правильным. Теперь это не каблуки — это офисные кандалы, наказание за твою провинность. Что когда-то в свои 20 ты не реализовала свои мечты. Не послала всех и все и не уехала на Кубу — танцевать самбу, на Галапагосы — поднимать пингвинов, да просто в Нетландию. Куда угодно, лишь бы не в это болото обыденности.
Я ненавижу эту дорогу с рытвинами, ненавижу остановку, на которой толпятся люди с выражением вселенской тоски на унылых лицах, этот город и эту погоду.
У меня не депрессия и не ПМС.
Это обычный день. Я обычный менеджер. И я не вру себе…
Наконец догребаю до офиса. Щелкаю пластиковой карточкой, мой личный раб-паспорт, отмечающий посекундно, с какой скоростью я зашла на галеры и сколько времени на них провела гребя, и если он отщелкает хоть на секунду меньше, над моей спиной просвистит звонкий хлыст моего надсмотрщика. Наказание за провинность. За неповиновение. За то, что ты не послушный раб системы.
Мне улыбаются охранники на проходной. Иду дальше. Захожу в кабинет. Падаю за стол, ищу судорожно чашку, в которую нужно налить кофе — напиток, позволяющий прожить еще один день.
Я хороший раб. И как бы я не убеждала себя и окружающих, я ненавижу работу, заставляющую меня чувствовать себя ущербной.
Так, как ненавидят ее и те, кто защелкивает кандалы на моих запястьях. Те, кто старается позабыть звук, щелкающий на их руках. Наши рабовладельцы.
Наливаю кофе. Включаю монитор. И откидываюсь на офисное кресло…
Так начинается каждый день моей жизни…
Моя компания звалась — Единственная Великая Компания.
Как бы ни старался менеджмент, сотрудники звали ее в кулуарах просто — ЕВКа.
Мне только удалось глотнуть кофе, как сзади раздался громкий хлопок офисной двери и радостный голос воскликнул: «Иванова! Где материалы к комитету?»
В ответ тут же раздался шелест голосов: «Доброе утро!»
Блин, я даже успела забыть, что они сидят тут же — в одном со мной кабинете. Тихие мыши, спрятавшиеся за пластмассовыми стенками, ограждающими их от мира. Иногда мне казалось, я слышу их шипение, проникающее сквозь стены: «Тише-тише, вдруг Компания услышит, молчите… Говорите тише, под столом лучше слышно, залезайте туда…»
— Привет, Вова, не нужно меня пугать. Какие материалы?
— А-а-а-а, —заржал громкий голос сзади, — испугалась?
— Только твоего ора на ухо с утра. Чего тебе надобно, старче?
— Мирослава, комитет через два часа, а мне твои материалы нужны для своих, — голос сзади уже прозвучал неуверенно.
Хочу выразиться нецензурно. Но так как меня хорошо воспитывали родители и пионерская организация, просто разворачиваюсь на кресле и долго смотрю на Воробьянинова.
— Володь, при всем уважении комитеты каждые полчаса в нашей чудесной компании.
На заднем плане звучит испуганный выдох, я говорю что-то запредельное. Мне кажется, я вижу, как офисный воздух становится густым от страха…
Страх — это то, что сопровождает нас регулярно. Страх менеджеров — лишиться теплого местечка. Теплого от мочи, которую мы уже не раз проливали на свой стул. Из-за того же страха. Мы боимся не вписаться в муравейник. Забывая о том, что, даже если станем главной маткой улья, нас могут выбросить. Не тот улей. Не тот мед. Не расслабля… Не расслабляйся.
Если вам понравилась моя история, ставьте лайки, подписывайтесь на канал!
Продолжение следует...