Да, не прошли бесследно мои страдания.
Меня пытались отравить несколько раз. Спасибо нашим лекарям, они меня каждый раз спасали.
Меня пытались украсть. Это Ибрагим постарался! Видите ли, влюбился он в меня. Да он и любить не умеет, просто всю жизнь завидовал Сулейману и хотел иметь то же, что есть у него! И ведь как все предусмотрел? Даже дворец в лесу построил, чтобы меня в нем держать в заточении. А я – то дура! Сначала и не поняла, что это похищение. Думала, что Сулейман решил мне сюрприз сделать. Хорошо, что Ибрагим нанял женщину, которую с ее сыном я невольно спасла в своем вакфе. Она мне и помогла. Ее сын отнес весточку Бали Бею, и он с начальником охраны Топкапы меня спас, а потом помог, и вывести на чистую воду Ибрагима. Да, его смерть связана со мной, но я ни в чем не виновата! Только его амбиции погубили его!
Мои слова рассматривали очень тщательно, переворачивали, пытались рассорить меня с Валиде и Султаном. Я по примеру мужа тоже стала больше молчать. Как права была моя няня! Она всегда говорила: меньше говори, больше улыбайся! Улыбайся всегда, даже, когда больно, и чем хуже тебе, тем шире должна быть улыбка!
Меня называли ведьмой, которая околдовала Султана. Потом многие затихли, когда увидели, скольких людей я спасаю. Но злые языки даже это не убеждает в моих благих намерениях. Пусть Аллах нас рассудит! Только он может оценить добро и зло, которое я совершила.
Многое извращено. Вот, например, мы с Повелителем однажды повздорили, и он пригласил к себе наложницу. Наутро я уже знала об этом и резко высказалась. Сулейман к тому времени уже пожалел о своем поступке и спросил, что я хочу. А я возьми да ляпни: глаза бы мои ее не видели. Девушку бросили в Босфор. Разве я виновата, что меня не правильно поняли? Нет! Мне ее жалко стало, когда я узнала, но было уже поздно. А в народе говорят, что все дно Босфора устлано кожаными мешками с неугодными мне людьми.
Даже иностранные послы извращают правду. Это они прозвали меня Госпожой Босфора. Верят всяким сплетням!
Одна отдушина была у меня, моя подруга детства - Роза, теперь Мелек. Она нашла меня даже здесь! Наедине с ней я могла говорить обо всем, что меня волнует. Она меня поддерживает и никому ничего не расскажет даже под страхом смерти. Хорошо, что я устроила ее судьбу, она счастлива. Такого верного человека у меня больше не было и не будет.
Да, я обзавелась «условно верными людьми», но они все служат мне за деньги, а вот Мелек - безвозмездно.
Сюмбюль, мой «верный» евнух, сейчас тоже верно служит. А в начале? А сначала, он служил кому угодно, но только не мне. Ко мне он переметнулся после того, как почувствовал мою силу. Ту силу, которую мне дала любовь Повелителя!
Даже Валиде верить было нельзя. Это она потом смирилась, а поначалу старалась подослать к Сулейману новых наложниц. Я один раз даже скандал учинила. Она отправила к нему русских наложниц, которых подарил какой - то бейлербей. А ее оправдания, что она якобы и не видела, что за подарки, могли только для малышей сгодиться. Сулейман ее заставил извиниться передо мной. Она извинилась, но попытки продолжались. Вот только к тому времени я уже купила многих слуг в Топкапы, и предотвращала ее козни, ее потуги не увенчались успехом и она притихла. Надо отдать ей должное, в случае с избиением меня Махидевран, она заняла мою сторону. Но, тем не менее, если бы она была жива, я бы так и не стала законной женой Повелителя.
В одном она была права, не надо было мне еще рожать. Три шехзаде и султанша было достаточным. Но мне так хотелось, чтобы хоть один ребенок стал законным сыном Султана! (Хотя здесь это и не важно.) Вот после никяха и родила Джихангира. А Всевышний дал мне больного ребенка.
Нет, я не роптала! Я искала возможности! И я нашла! Девушка, которая могла помочь снять боли моему мальчику переехала к нам в Топкапы. Я ее осыпала деньгами, полюбила, как дочь, устроила ее судьбу. Она потом со своей семьей в Алеппо переехала с сыном и помогла ему не чувствовать боль до самого его последнего часа.
А теперь мне никто не сможет помочь. И сколько мне осталось, знает только Всевышний.
Сулейман отвез меня в Эдирне.
Мне всегда здесь нравилось. Мы почти каждое лето проводили в этом месте. Сначала был просто охотничий домик, а теперь тут целый дворец. Сулейман надеется, что мне будет лучше среди лесов, на чистом воздухе. Он не покидает меня. Уже третий год мы живем здесь в тишине и спокойствии.
Иногда, просыпаясь ночью от сильных болей, которые меня в последнее время часто мучают, я начинаю вспоминать всю мою жизнь, и убеждаюсь каждый раз, что я прожила счастливую и насыщенную жизнь. Я сделала много зла, но и добра не меньше. А вот какая чаша весов перевесит там, я не знаю. Надеюсь, что добро учтется, хоть я и делала его не для этого, а от всей души.
Сегодня я заканчиваю писать свою исповедь. Я знаю, что скоро покину этот мир, всех, кого люблю. Мне бы не хотелось их огорчать, но это не в моих силах.
Меня греет надежда, что мои потомки и жители империи помянут меня добрым словом. Ведь мои добрые дела будут жить в веках. Может, кто вспомнит, набирая воду из моих фонтанов или найдя помощь в приюте или лечебнице, что я построила, что жила такая Хюррем и помолятся обо мне.
Я отдам эту тетрадь Сюмбюлю, своему верному евнуху, он знает, что с ней делать.
