1. Борис Леонидович Пастернак — поэт слабый, можно сказать — никчёмный. Стихи у него соответствующие. Рассмотрим знаменитое благодаря широко известному фильму и песне М. Л. Таривердиева стихотворение этого поэта и покажем, что к чему в нём: и в поэте, и в его литературной продукции...
Текст.
Борис Пастернак
Никого не будет в доме…
Никого не будет в доме,
Кроме сумерек. Один
Зимний день в сквозном проёме
Незадёрнутых гардин.
Только белых мокрых комьев
Быстрый промельк маховой.
Только крыши, снег и, кроме
Крыш и снега, — никого.
И опять зачертит иней,
И опять завертит мной
Прошлогоднее унынье
И дела зимы иной,
И опять кольнут доныне
Неотпущенной виной,
И окно по крестовине
Сдавит голод дровяной.
Но нежданно по портьере
Пробежит вторженья дрожь.
Тишину шагами меря,
Ты, как будущность, войдёшь.
Ты появишься из двери
В чём-то белом, без причуд,
В чём-то впрямь из тех материй,
Из которых хлопья шьют.
1931
2.
Никого не будет в доме,
Кроме сумерек. Один
Зимний день в сквозном проёме
Незадёрнутых гардин.
То есть дом пустой? Кроме сумерек, в нём нет никого? Поэта тоже нет? Один зимний день пялится в окно? А что такое сквозной проём окна? У поэта в его богатом жизненном опыте встречались окна с проёмами не сквозными? Это как? Окно не насквозь? За окном продолжение стены? А оконные створки — на самом деле дверцы встроенного шкафа с графином наливки и стаканом? Или это проём не окна? Тогда чего? И как там, в этом проёме появился зимний день?
3.
Только белых мокрых комьев
Быстрый промельк маховой.
Только крыши, снег и, кроме
Крыш и снега, — никого.
Мало того, что в доме нет никого, из живых никого нет и снаружи дома. За окном только снег и крыши. Можно сказать, полная безжизненность, несмотря на движение снега. И в этой безжизненности поэту вздумалось оживлять природу неживую:
Только крыши, снег и, кроме
Крыш и снега, — никого.
То есть снег и крыши — это кто-то. Непричудливо, необязательно, случайно…
4.
И опять зачертит иней,
И опять завертит мной
Прошлогоднее унынье
И дела зимы иной...
Эк, тебя!.. Так ты дома?! А говорил «Никого не будет в доме, кроме сумерек»? Или это ещё в будущем «не будет», а пока все дома, включая тебя? И пока никаких сумерек, ибо «зимний день в сквозном проёме незадёрнутых гардин»? Может, ты описываешь свой дом «на удалёнке»? Так себе его представляешь? Неясно, неясно…
И опять зачертит иней,
И опять завертит мной…
Что он там зачертит? Где ему чертить? Куда кульман дели? Зачертит иней, завертит мной — прекрасное сочетание, прекрасное… Ах, нет! Это унынье им завертит. Причём прошлогоднее. И какие-то дела какой-то иной зимы. Неясно, неясно...
5.
И опять кольнут доныне
Неотпущенной виной,
И окно по крестовине
Сдавит голод дровяной.
Голод? Дровяной? Сдавит? По крестовине? Окно? Да-да. И ещё желудочные боли его скрутят. И печень окна начнёт шалить. Вообще ливер у окна не в порядке. С крайне большим напряжением воображения и почти предельной натянутостью, вот-вот порвётся, эти строки можно было бы воспринять как окно, схваченное узорами изморози в плохо отапливаемом помещении. Но почему «по крестовине»? Почему не по всему полю окна? Рама, в отличие от стекла, обычно не покрывается изморозью. Или уж надо слишком выморозить дом, чтобы и раме досталось инея. Но и тогда сосредоточенность поэта именно на крестовине обусловлена сущей случайностью.
Может, крестовину помогут понять предыдущие строчки? А что в них?
И опять кольнут доныне
Неотпущенной виной…
«Кольнут», «неотпущенная вина», «крестовина» окна. Намёк на распятие, пусть и поэтическое? Может быть, но всё так неясно, а главное — всё так вычурно-манерно. И потому — фальшиво.
Глагол «кольнут» употреблён в множественном числе. Что так множественно колет душу поэта? Непосредственно из приведённых четырёх строк это неясно. Тогда читаем выше, уже разобранное нами, может, там найдём необходимую остроту.
И опять зачертит иней,
И опять завертит мной
Прошлогоднее унынье
И дела зимы иной…
Остры иней, прошлогоднее унынье и дела зимы иной. Ничего другого нет. Только они подкалывают поэта. Чем — неясно, вольная поэтическая мысль вольна не сообщать нам сие. Пусть это поэт хочет сохранить в тайне от всего света и чуть ли не от самого себя. Пусть так. Но тогда писать стихотворение, и уж тем более публиковать его, бессмысленно. Не хочешь ничего сообщать поэтически или прозаически, не пиши никак — ни стихами, ни прозой. Что, читателю интересно знакомиться с намёками на прошлогоднее унынье поэта и какие-то дела иной зимы, если читатель о них больше ничего не знает и не узнает, кроме названий? Вряд ли.
6. В первых четырёх строфах Б. Л. Пастернаком представлено его неталантливо описанное уныние в связи со снежным пейзажем за окном. Причём неясно, в доме ли он или дом пуст. Так или иначе, но четыре строфы долой! Что дальше? Дальше явилась она.
И сразу на радостях гардины зачем-то превратились в портьеры, и сквозняк от открытой двери их слегка колыхнул. Говоря точно, по одной портьере прошла «вторженья дрожь». Вторженье? Инопланетянка! Другие портьеры на даму не обратили внимания. Как это возможно физически, не спрашивайте. Всё это попросту от неряшливости и, одновременно, скудости поэтического языка Б. Л. Пастернака. Он ведь запросто мог написать
Но нежданно по портьерам
Пробежит вторженья дрожь.
Но ему нужна рифма к слову «меря»: «портьере» подходит, «портьерам» — нет, гардины вообще забыты, висят на своих карнизах, не колышатся. Вот поэт и не заморачивается множественным числом.
Тишину шагами меря,
Ты, как будущность, войдёшь.
Первая строка из цитированного двустишия — несомненно, редкая для этого поэта удача. Контрасту тишины и ритму звучащих шагов недостаёт именно меры. А без мерного звука тишина именно безмерная.
А вторая строка — обычная и, как всегда, никчёмная. Будущность нынешними шагами не измеришь. И тихая ли будет будущность, неизвестно. То есть и приспособленность шагов к будущности проблематична. Это сбоку припёка, следующий случайный шаг в развитии разболтанного сюжета стихотворения.
7. В последнем четверостишии Б. Л. Пастернак описывает нежданное видение женщины в белом. По обыкновению, это у него выходит не без изъянов и фальши.
Ты появишься из двери
В чём-то белом, без причуд,
В чём-то впрямь из тех материй,
Из которых хлопья шьют.
Разумеется, хлопья не шьют. Они образуются сами. Без ниток и стежков.
8. Всё стихотворение написано в будущем времени и представляет собой незамысловатый, полный случайностей плод поэтического воображения, мечтания о будущем. Вряд ли поэт даже мыслит себя присутствующим в доме. Он лишь воображает пустой дом и нарушение его тишины и покоя одной из портьер входящей в него женщиной. И это всё? Всё!
Ладно бы насыщенная субъективность восприятия и соответствующая, искрящаяся кристаллами, вербализация. В лирике такое сплошь и рядом встречается. Худо то, что у Б. Л. Пастернака масса случайного, необязательного, поэтически нелепого и литературно неоправданного. В общем, чепуху шагами мерит. Чепуху!
2023.01.22.