Весной 2022 года Чулпан Хаматова сделала громкое заявление о том, что продолжает жить в Латвии. С тех пор она активно выступает на сцене и снимается в кино. Однако она намерена уйти из этой профессии.
В свои 47 лет Чулпан Хаматова считалась одной из востребованных актрис России. Она снималась в кино и играла в театре. По слухам, ее ежедневная зарплата составляет от 250 000 до 300 000 рублей. Это является недосягаемой планкой для многих отечественных звезд.
Однако, оказывается, звезде проекта «Синдром Петрушки» это надоело, и теперь она планирует сменить род деятельности.
«Мне бы очень хотелось как можно скорее завязать с актерством. Я хочу оставлять какие-то радиопередачи для души, читать стихи, которые нравятся мне самой и которые с удовольствием слушал бы кто-то другой. Актеры- либо великие гении, либо они всего добиваются в молодости, когда хорошо развиты мышцы, в том числе и речевой аппарат» – говорит Чулпан Хаматова
Чулпан Хаматова была не только звездой театра, но и кино в России. Киноартистка признается, что за последние пять лет «провалилась» во всех аспектах своей жизни. Предположим, она говорит слишком быстро, и из-за этого пропускает букву «ч».
Кроме того, выступать на сцене перед аудиторией каждый раз для нее испытание. «Всегда задаюсь вопросом, зачем я выбрала эту профессию? Мне говорили, что с годами станет лучше, но это не так. Вчера я бранила себя за то, что стала актрисой» — признается Чулпан.
Что будет делать актриса, решившись на такой смелый шаг? Она хотела бы поехать в страну, в которой имеется проблема с благотворительностью. Там бы она поделилась своим опытом внесла бы вклад в развитие важной области, которая спасет многие жизни.
Актриса говорит, что мечтает помочь благотворительной организации в России, а потом сделать такой же проект в другой стране.
Чулпан Хаматова уже более 15 лет принимает участие в благотворительном фонде «Подари жизнь», который организовала вместе с Диной Корзун. По ее словам, ничего не остановится только потому, что началась СВО, но поставки лекарств и оборудования, необходимых для оперативных вмешательств и лечения детей, заболевших раком, становится все сложнее.
