Фотографии взяты в сети Интернет в иллюстративных целях
Деревня была окружена непроходимой тайгой. Кормила она народ. Только начинало припекать первое весеннее солнышко, каждый деревенский житель старался набрать черемши, так называли душистый таёжный чеснок. Какие ж из неё вкусные пироги! А окрошка, холодная и душистая, когда еще огородного овоща нет – первое дело. Черемшу солили, мариновали, готовили из неё супы, салаты, ели просто так, макая в соль. А запах какой стоял в те дни в домах, где охота за ней прошла удачно, смачный и долго не выветривающийся. Еще и заработать давала она неленивому хозяину – можно было в райцентре продать несколько пучков этой полезной травы.
Отец Соньки и Саньки, Анатолий Тимофеевич, лес любил с детства, потому, окончив институт, выбрал себе для жительства небольшую таёжную деревеньку на берегу реки Чулым. Чуть свободная минута - он шёл в лес за грибами или ягодами. А на охоту ходил в любую погоду, закинув на плечо берданку* и свистнув охотничью собаку Кучума, который чувствовал, когда хозяин в лес собирался. Он крутился, будто танцевал, тихонько поскуливая:
- Хозяин, не забудь меня! Я с тобой! Побегу – бегу! Не забудь!
И хозяин без своего друга никуда.
Вот и в этот майский день отец собирался за черемшой. Он уже приготовил большой рюкзак, положил в его кармашек спички и соль, сунул туда краюшку хлеба. Таёжный закон – идёшь в тайгу, бери с собой припасы. Мало ли что! Всякое бывает!
- Пап, возьми нас с Санькой с собой! Ну, возьми, пожалуйста! – ноет Санька.
Сонька поддерживает брата:
- Ну, обещал же! Зимой, помнишь, обещал!
Отец в нерешительности останавливается. Но тут вступает бабка:
- И куды собираетесь? Гнусу** сейчас полно, поедят вас, живого места не буде! Не бери дитёв с собой. Малы оне ещё.
- Можно и дымокур*** развести, - рассуждает отец.
Санька и Сонька примолкли, они понимают, что сейчас решается их судьба – возьмёт отец их с собой иль нет. Бабка не разрешает – есть вероятность, что он поперёк пойдёт. Так у них зачастую и бывает.
- Да и далеко не пойду уже – поздно, - продолжает отец.
- Мам, ну пусть идут! Не съедят же совсем, зато больше проситься не будут! – вступает мать.
- А! Делайтя, что хотитя! Не слухаете меня, опять худо будет! - сказала баба Фёкла и, пожав губы, вышла в сени****, будто по делу.
Мама помогла ребятишкам натянуть резиновые сапоги, застегнула куртки, Соньке повязала платок, и она стала похожа на бабку. Санька, увидев её, рассмеялся:
- У, какая бабушка-старушка!
Сонька глянула в зеркало и тоже прыснула. Точно, на бабку похожа!
И пошла эта бригада в лес по черемшу. Отец шагал широко, громко хлюпая по лужам своими кирзачами*****. А Сонька с Санькой весело бежали рядом, радуясь предстоящим приключениям. Кучум то бежал рядом, то оставлял семейство далеко позади, а потом возвращался назад. Язык его вывалился изо рта, дышал пёс часто-часто и, казалось, улыбался во всю свою собачью пасть – шутка ли, в лес! Это тебе не дома сиднем сидеть.
От деревни шли минут тридцать. Тут ребятишки и вспомнили бабку. Мошка набивалась в рот, больно кусала за открытые участки тела, забивалась в одежду и рьяно грызла там. Они отмахивались от неё, пыхтели, подпрыгивали и лезли руками за воротник, стараясь вытащить эту маленькую зверюгу, но молчали, не ныли.
И вот полянка с черемшой. Вокруг деревья, кусты и даже первые подснежники – прострелы в жёлтых пушистых шубках! И черемша…много… Зелёная река черемши, вся с крупными мясистыми стеблями.
Начали ребятишки споро, отмахиваясь от мошки и комаров. Нарвали по пучку, уложили в рюкзак. Отец приказал от него не уходить никуда, а сам тоже рвал, старался. Работали молча, только Санька про себя завёл свою любимую:
- По долинам и по взгорьям
Шла дивизия вперёд…
Кучум сначала носился рядом и, подняв голову, кого-то облаивал на деревьях, нюхал что-то под кустами и вдруг куда–то исчез. Должно, дичину какую-то пытался загнать.
Рюкзак стал наполняться. И Саньке вдруг всё надоело. Он бросил рвать черемшу и стал потешаться над Сонькой: то за волосы её дернет, то толкнёт, то ветку кинет в девчонку. Отец на них тихонько цыкал, но не ругался. Вскоре Санька затих, сел под берёзу и стал грызть стебель черемши. Отец и Сонька отошли от него на порядочное расстояние, и вдруг отец Соньке шепотом тихо-тихо:
-Смотри, только не кричи!
Сонька подняла голову и чуть не заорала. Отец её взял за ладошку и успокоительно сжал. Метрах в пяти от них стояла громадина. Нет, великан из сказок! Кто же это? Сонька видела, казалось, каждую шерстинку. Даже комаров, которые висели кровавыми каплями на шкуре этого красавца. А рога! Ветвистые и величественные, такие огромные украшали его голову! Шерсть казалась почти чёрной, светлея к ногам. Зверь спокойно смотрел на отца с дочерью, чуть склонив голову. И вдруг эта громадина вздрогнула, шевельнулась и стремительно бросилась в гущу леса, ломая на бегу ветки и сучья. Но всё равно бег этого великана был очень грациозен и быстр. Мгновенно он скрылся, и только чуть покачивающиеся кусты говорили, что здесь только что стоял этот исполин.
Соньке будто кто-то включил звук. Она услышала, как испуганно вскрикнул Санька, как гудела мошка вокруг, как зудели комары.
- Кто это, пап? – спросила она.
- Лось! Красавец какой, правда? Это редкость, что мы его увидели!
Подбежал Санька. Ему рассказали о необычной встрече. Он-то лося не увидел. Только слышал, как тот убегал. Как же он завидовал Соньке! Чуть не плакал бедолага. А Сонька всё говорила брату:
- Он здоровый такой! И чёрный почти! Комары его грызут, прям до крови. А он стоит! Великан!
Отец развёл дымокур, и мошкара, наконец, отстала. Нашли поваленное дерево. Отец дал ребятишкам по куску хлеба, посыпанного солью. Ух, и вкусный же он был! Дома такого не было! Весь этот нехитрый обед запили водой, которую отец из дома захватил.
Чуть еще побрали черемши, но былого задора уже не было. Сонька всё вспоминала встречу с лосем. Санька ныл и просился у отца домой. Отец попытался было устыдить сына:
- Глянь, сколько черемши, собирай – не хочу!
- Вот ты и собирай, а я не хочу! - отвечал Санька, продолжая хныкать.
Вскоре все двинулись к дому. Вдруг и Кучум появился, легко побежал впереди.
А дома Сонька всем рассказывала о лосе, отец улыбался и довольно говорил:
- Не зря сходили! И лося увидели! А черемши больше всех Санька набрал!
А Санька только хмурился и краснел.
Берданка* - здесь самое простое одноствольное охотничье ружьё (так их называли очень часто в сибирских деревнях).
Гнус**- это не одно насекомое, а сразу множество видов летающих вредителей (комары, мошка). Гнус обладает общим единым названием потому, что имеет тенденцию сбиваться в единое подвижное облако, может заесть человека или животное насмерть.
Дымокур *** - дымящий костёр, разжигаемый для защиты от комаров, мошкары и т.п. . Разжигается, в основном, из травы, чтобы дыма было много, а огонь «прятался» внутри костра. Дым отгоняет насекомых.
Сени**** - дощатый пристрой к дому, часто с небольшим оконцем, выходящим во двор
Кирзачи*****- сапоги с юфтевым (яловым) низом и кирзовыми голенищами. Существует версия, что название образовано сокращением от «Кир овского за вода искусственных кож», где массовое производство этой ткани с пропиткой из синтетического каучука в качестве заменителя кожи велось во время Великой Отечественной войны, позже такие сапоги носились работягами в леспромхозах и колхозах.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
Предыдущие рассказы серии можно прочитать на моей странице в сборнике "Неслухи", перейдя по ссылке https://dzen.ru/id/617527e7ecd54b74e72fe700