- Деда, а деда, а кем ты на фронте был?
-Связистом,- пожилой мужчина потрепал малыша по рыжеватой головёнке,- связь налаживал...
- А трудно это?
- Чё?
- Ну... Связистом...
- Тогда всем нелегко было, Ванятка.
- Деда, а расскажи, а?
- Да чего рассказывать то... И вспоминать неохота,– он на мгновение задумался, тяжело вздохнул,– давай я тебе лучше расскажу, как меня бабаня твоя исцелила...
- Ого! Расскажи, деда...
Старик помедлил, затянулся цигаркой и начал свой рассказ... Мысли перенесли его в тот самый... июньский день сорок пятого года...
- Ты, Марусь пишешь?
«Пишу, дядь Ваня, пишу»,– ответила девочка лет десяти, дочь главврача госпиталя, сидевшая рядом с больничной койкой с листком бумаги и небольшим огрызком карандаша. На кровати лежал не старый ещё мужчина, лет сорока, с голубыми, как чистое летнее небо за окном, широко открытыми глазами. Невидящий взгляд его был устремлён в потолок... Мужчина на мгновение задумался и продолжил диктовать, сдерживаясь, чтобы не дай Бог, не зареветь, как какая-нибудь баба: « Ты, Нюра, не обижайся на меня, не со зла я, а вовсе наоборот»...
- Написала?
Девочка кивнула солдату, но потом, спохватившись произнесла: «Написала»...
- Пиши дальше.
- Угу...
- В бою муж твой муж, Иван Василич, я то есть, получив сильнейшую контузию маленько оглох. Ну это ничего... А потежельше будет – это то, что я теперь ни черта,– он осёкся, – это не пиши... Ничего теперь не вижу... Ослеп твой муж, Анна Григорьевна... Написала?
Маруся с жалостью посмотрела на Ивана, дописала последние строки и ответила: «Ага»...
- Вот, значится пиши дальше так : « А потому, я решил, что домой не вернусь. Толку от меня теперь никакого... А у тебя и без меня забот хватает. Шутка ли, четверых мальцов прокормить. Ты уж меня прости, Христа ради. Ну так всем лучшей будет... А я, Нюра, как-нибудь... Не пропаду, не сомневайся... Мне тут предложили житьё в доме инвалидов. Буду там свой век доживать. Адреса не сообщаю, потому, как знаю тебя – будешь искать. Не надо. Целуй за меня Васятку, Петра, Матрёшу, маленькую Танюшку и маманю... И скажи им, мол, погиб папка ваш и сын, да и всё,- он вытер набежавшие слёзы с незрячих глаз широкой, крепкой ладонью,– Прощай, моя родная, прощай навек...
Маруся дописала письмо.
- Ну чё, дописала?
- Да,- ответила девочка, заканчивая писать последние строчки. От себя она приписала : « Здравствуйте, тётенька. Пишет Вам Маруся Степанова. Я тут помогаю, при госпитале. Вы пожалуйста, не слушайте своего мужа. Сам диктует мне и плачет. А дом инвалидов тут, поблизости находится». И девочка тщательно вывела адрес...
- Нюр, Нюра! Выдь, письмо тебе!
- Слава Богу, наконец-то... Сколь не писал. Дождалися весточки...
Сердце застучало быстро-быстро. Она выскочила на улицу. Выхватила из рук почтальонши заветный треугольник и жадно впилась глазами в написанное. Почерк был вовсе не мужнин, корявый, а аккуратный, с красивыми кругленькими буквами. Прочитав первые строки, женщина схватилась за грудь...
На крыльцо вышла пожилая свекровь.
- Нюра...Чего там?
- Да вот... От Ивана...
- Живой!
- Живой... Только вот... Контузия пишет, ослеп...
Она зарыдала в голос... Свекровь закрыла лицо широкими, натруженными ладонями, плечи её подрагивали.
- Сыночек мой... Горя-то какая....
Нюра обняла старушку. Та всхлипнула и мелко затряслась... Потом, наревевшись вдоволь, женщины побрели в дом...
- Ды ты читай, дочка, читай усё как есть. Усё жа живой...
Нюра начала читать ей письмо сына вслух. Старушка слушала, вытирала слёзы и с каждой минутой мрачнела всё больше...
- Чё жа теперь делать то, а?
- Как чего. Адрес – вот. Поеду я, мама... Забирать домой непутёвого нашего. Ты гляди, чего задумал,а?! Паразит! Всю жизню так. Чё взбредёт в башку непутёвую, то и делает! Мешать он будет! А дети без отца... Ждали сколько? Это как,– возмущалась женщина,– ну вот же паразит, а! Спасибо дитё написала... А то бы...
Через пару недель Нюра нашла своего супруга в том самом интернате. Наревелась, нарадовалась, что жив, набранилась за чуть было не совершенную глупость, и уже вскоре тащила за руку своего мужа к длинному составу, который повезёт их домой...
Дойдя до разбитого перрона путники остановились.
- Надо бы водицы набрать в дорогу-то, а?
- Ты это, Нюр, иди... Я тут постою, подожду...
- Ну... Ладно... Вот тут, под деревцем, в тенёчке стой, а я быстро...
Она повернулась, чтобы пойти к колонке, но что-то остановило её. Может женская интуиция или ещё что. Но женщина замерла рядом. А тот, не догадываясь, что жена не ушла, вытянув вперёд руки и наощупь двинулся прочь... Она следом... Шёл с опаской, потихоньку, в сторону полуразрушенного города...
Но не успел Иван пройти и полсотни метров, как его догнала жена.
- И куда собрался?
Застигнутый врасплох инвалид растерялся, и тихо ответил: « Дык это... Тебя ж искал... Долго не было»...
Кровь вскипела в жилах женщины и прилила к лицу. Щеки её разрумянились, глаза сверкали так, что казалось, ещё мгновение и оттуда повылетают молнии...
- Долго значит... Гад ты!, – громко выкрикнула разъярившаяся Нюрка,– паразит! Это ж надо, а. Вы гляньте, люди добрые, чё делается,а! Эгоист ты, вот ты кто! Я ж тебя, гадюку, с самого сорок первого дожидалася, молилася каждый Божий день... Чтоб живой... Чтоб домой, хоть какой... А дети? А мамка? А обо мне ты, сволочь такая, подумал? Как мне жить и знать, что ты где-то там, как безродный... Как мне кусок в горло полезет, зная, что ты где-то может голодный иль от болей маешься. А детям как я в глаза смотреть буду? Они то вырастут и спросют, как папка то наш погиб? А я им – живой он, в интернате каком-то, да?
Она развернулась, взмахнула рукой и в порыве безотчётного гнева долбанула супружника со всей силы кулаком прямо в лоб. Тот пошатнулся и грохнулся на припорошенную паровозной копотью травку. Нюра всплеснула руками и бросилась к мужу.
- Господи, это чё я, а? Божечки мои, Ваня, Ванюша!
Иван от неожиданности крепко зажмурился. А когда разлепил веки, то перед глазами увидел какие-то разноцветные круги, расплывающиеся в разные стороны. Он потер лоб.
- Ну ты,это... Даёшь, Нюра.
Он запнулся не договорив. Неожиданно перед ним, во всей своей красе, предстала его жена. Сначала расплывчатый силуэт, а потом он увидел её и... весь привокзальный пейзаж вокруг них так чётко, как раньше, до контузии...
- Ты уж прости, меня дуру...
- И ты меня, Нюрынька... Только... Я ведь это, Нюр, кажись вижу...
Поездку пришлось отложить... Вернулись в госпиталь. Врач удивлённо выслушав причину столь скорого исцеления, пришел к выводу, что контузия привела к временной потере зрения, и что возможно, со временем, полностью восстановится и слух...
Радостные супруги заторопились домой. Ведь там их ждали дети и долгая жизнь. Как у всех... С горестями и радостями, но самое главное, мирная...
Делюсь ссылочками на мои рассказы -
Очень жалею, что пока были живы мои родители, бабули,дед - не расспрашивала, мало интересовалась их воспоминаниями о пережитом... Что поделаешь... Молодость... А теперь и спросить некого... Делитесь воспоминаниями своих родных... Это нужно нам всем! Пишите в комментариях!