Начало тут.
Кирилл, между тем нарезал крупными кружками вареную колбасу, сыр, единственный огурец. Устроился напротив, по-хозяйски спокойно соорудил себе бутерброд.
На пороге показалась Ирина.
— Чай сделай, — приказал ей гость.
Ирина молча достала три кружки из шкафа, налила заварку, разбавила кипятком.
— И что вы собираетесь делать? — спросила, наконец, Александра, когда дочь опустилась на стул рядом с парнем.
Кирилл сделал большой и шумный глоток чая, проглотил бутерброд.
— Пока Ирине восемнадцать не стукнет, будем жить у вас. Потом заберу ее.
— Ей учиться надо, — простонала Александра. — Что значит «заберу». Вы сами-то, Кирилл, работаете?
— Работаю. И учусь, — он изучал ее пристально, методично препарируя каждую ее черту. Перевел тяжелый взгляд на Ирину: — Еще одно такое коленце, скажу Грачу. Вылетишь из группы на раз два. Поняла?
Александра с удивлением наблюдала, как Ирка вжала голову в плечи, медленно кивнула, и покосилась на мать:
— Прости, Муся, я больше не буду.
— Группа? Грач? О чем вы вообще?
Кирилл перевел на нее взгляд.
— Грач — это мой брат. Группа — это группа, куда Ирку взяли клавишницей. Под мое честное слово, что будет учиться на пятерки и нервы не будет трепать, — последнее он бросил Ирине.
— Я поняла, не ори, — буркнула Ирина.
Кирилл встал.
— Все. Всем спать, — он потянул к себе Ирину.
Александра встрепенулась:
— Молодой человек, вы себе что позволяете? Вы если что в моем доме. И разрешение на постой я вам не давала. За доставку дочери спасибо. Чаем вас я, считай, угостила. Пора и честь знать.
Она тоже встала.
— Если он уйдет, я тоже уйду, — буркнула Ирина и упрямо опустила глаза.
Александра всплеснула руками:
— И где, спрашивается, он спать будет? — при этих словах на губах парня расплылась идиотская ухмылка. Александра зажмурилась: — Кирилл, прекратите. Ирина несовершеннолетняя, я категорически против, чтобы вы жили в нашем доме, в ее комнате. Чтобы между вами не произошло до этого, но на моих глазах — только через мой труп.
Кирилл тихо хохотнул:
— Обойдемся без жертв… Кажется, Ирина является счастливой обладательницей половины этой квартиры? — Александра опешила. — Ну, так вот, будем считать, что я ее гость.
Потянув Ирину за рукав, он вышел из кухни, тихо притворив за собой дверь. Онемевшая Александра слышала, как шумела вода в ванной, как чужие ноги ходили по ее паркету, как скрипнула дверь в детскую… «Господи, какую «детскую»?» — полыхало в мозгу. Щеки пылали. В голове не складывалось ни одного решения.
***
Утром, выскочив на работу еще до того, как проснулась Ирина и ее «гость» Кирилл, Александра набрала номер бывшего мужа. «Аппарат абонента выключен». Впрочем, как всегда, когда он оказывался нужен. Набрала его рабочий номер.
— А Василий Васильевич в отпуске, — сообщила секретарь. — С семьей в Грецию собирались.
От «с семьей» и «в Грецию» покоробило. Но она ему никто уже почти десять лет. Шесть из которых он женат на другой женщине, растит дочь и сына. Ирку он не видел уже почти семь лет. Пару раз звонил в дни рождения. Присылал деньги на карточку. Все.
Александра вошла в одну из соцсетей, в которой у бывшего мужа была заведена страничка. Счастливые «отпускные» фото с семьей, селфи. Он хорошо выглядел, ее бывший муж. Счастливым и беззаботным.
Ирина написала ему в личные сообщения, попросила связаться срочно, как будет возможность. Уже нажав кнопку «отправить» поняла, что тот вообще «уйдет на дно». Не нужны ему ее проблемы. Тем более, на которые нужно «срочно» реагировать.
На душе стало тоскливо. Вот так живешь, живешь. А вламывается в твою жизнь нагловатый молодчик, и помочь некому.
Но как-то выбираться же надо.
Дни тянулись за днями. Медленно, методично изменяя привычный, принятый один раз и навсегда уклад. Теперь многое стало иначе. Чужой в доме.
Александра вставала рано, чтобы успеть собраться до того, как проснется Ирина и ее гость. Пару раз, она слышали, как дочь с ним о чем-то отчаянно спорила. Тихо, почти шепотом что-то доказывала. На что получала односложный ответ.
Когда вышла из комнаты, столкнулась с матерью взглядом. Насупилась, отвернулась.
Александра не вмешивалась. Слава богу, Ирина дома. Послушно делала уроки, не спорила. Иногда исчезала на весь вечер, предварительно сообщив:
— У нас репа, буду после десяти.
К слову сказать, и приходила к десяти. Ни минутой позже.
НА счет «репы» Кирилл уточнил хмуро:
— «Репа» — это репетиция. Я сегодня на работе в ночную. Грач привезет ее.
— Я и сама могу добраться, — пробормотала Ирина.
— Я сказал — Грач, значит, Грач.
Для Александры это все было дико. Вот это «я сказал» — это из какого сериала? «Распечатывают где-то этих мачо, что ли?» — вздыхала она в те дни, когда оказывалась дома одна. Когда не надо было прятаться в комнате, запахивать плотнее домашнюю блузку и надевать неудобные джинсы. Потому что чужой в доме.
Но, кажется, Ирину это устраивало.
«Просто я пропустила тот момент, когда дочь выросла», — уговаривала она себя, наливая чай. На сердце было тревожно, но как говорил Зощенко, «человек — не скотина, ко всему привыкает».
Постепенно привыкла и она, заставив себя «отпустить» выросшего ребенка.
Что думаете, правильно Александра себя повела? Может, стоило проявить родительский гнев? Еще раз поговорить с дочерью?
Окончание истории читайте завтра.
Подписывайтесь на канал. Здесь мы говорим о книгах и не только.
--------------------------