ЧЕРКЕССКАЯ ВИНТОВКА И РУССКИЙ ШТУЦЕР… (С.Х. ХОТКО)
Первые свидетельства о массовом вооружении черкесского войска ружьями относятся ко второй трети XVII в. В 1644 г. ногайцы и кабардинцы при помощи тактики обманного отступления и массированного огня истребили калмыцкое войско, впервые совершившее вторжение на Северный Кавказ. В 1648 г. черкесский (кабардинский) князь преподнес царю Алексею Михайловичу два великолепных фитильных ружья турецкой работы (хранятся в Оружейной палате Московского Кремля). В 1666 г. Э. Челеби в свите отставного крымского хана проехал через всю Черкесию и отметил, что «все пешие воины имеют ружья и стреляют свинцовыми пулями так метко, что попадут в глаз блохе». Шарль де Пейсонель, французский консул в Крымском ханстве (1753–1757), сообщал о завозе в Черкесию тысячи ружейных стволов из Бахчисарая. В 1748 г. русский офицер Бакунин отмечал, что пищали у кабардинцев «крымские и кубачинские, и больше винтопальные, но притом короткие и лехкие». Описанные Бакуниным кавалерийские карабины сохранялись на вооружении адыгов в середине XIX в.: «Короткие ручные пищали, которые встречаются не очень часто, употребляются только всадниками, которые прикрепляют их к седлу».
Таким образом, у черкесов достаточно рано получило распространение нарезное оружие, которое они сумели развить в эффективный и оригинально оформленный, узнаваемый тип ружья. В конце XVIII — первой половине XIX в. в литературе часто упоминаются «черкесское ружье», а также «черкесский пистолет». В 1811 г. при формировании гвардейской сотни из числа черноморских казаков атаман Черноморского войска Ф.Я. Бурсак приказал полковым командирам отобрать лучших людей и вооружить их наиболее качественным оружием и предметами экипировки: «и чтобы ружья были черкесские или турецкие». М.А. Меретуков приводит наименования типов ружей, изготавливавшихся адыгами: мэщыкъу, ерэджы-бэжъ, хьаджэ-мустаф, мэджыр, къэрэтэлау, къэлат, хьатIанэкъу, хьагъундэкъу, къолый, щэщкъан. Часть этих наименований связана с именами оружейников. Так, с мастером Щэщкъан информаторы середины XX в. связывали начало изготовления нарезного оружия.
Распространение огнестрельного оружия в Черкесии привело к ослаблению позиций знати. Можно сказать, что ружье уравняло военные силы дворян (уорков) и простолюдинов (тфокотлей). С появлением в регионе значительных контингентов российской регулярной армии значение дворянской конницы черкесов понизилось еще сильнее. Сдержать русское наступление могло только сочетание огнестрельного оружия и горного ландшафта. В итоге рядовое население Черкесии перестало кормить всадников-аристократов и снаряжать их на войну. Дж. Бэлл отмечал влияние торговли и роста богатства, сосредоточенного в руках среднего сословия, на общественный переворот.
Второй фактор, отмечаемый англичанином: распространение огнестрельного оружия. Усиление дальнобойности и точности винтовок привело к окончательному отказу черкесского воинского сообщества от использования кольчужных панцирей. Если в 1837 г. черкесские панцирники могли бравировать на расстоянии в 1⁄2 ружейного выстрела, то в 1858 г. они полностью утратили преимущество защитного вооружения.
В источниках достаточно часто встречается информация о том, что черкесы в ходе боестолкновений с царскими войсками выпускали внушительное количество зарядов, вели «батальный огонь». Так, 19 мая 1828 г. (вскоре после начала русско-турецкой войны) отряд командующего Г.А. Эммануэля пытался остановить жителей аула темиргоевского князя Хеаолей Айтекова (Болотокова), решивших оставить аул в нижнем течении Белой и переселиться в более отдаленный от границы район. В.А. Потто отмечает, что подчиненные Эммануэлю войска не смогли воспрепятствовать темиргоевцам и, более того, не сумели нанести им военного поражения. Несколько раз войска пятились, атаки захлебывались, и командующий был вынужден дать отбой.
Ветеран военных действий в Натухае и Шапсугии в 30-е гг. XIX в., отмечал отличное качество черкесских ружей: «Надо заметить, что у горцев вообще ружья — винтовки, которые бьют чрезвычайно далеко и так метко, что на расстоянии, где выстрелы наших ружей уже недействительны, — винтовки горцев наносят еще сильный вред». А. Рукевич, участник экспедиции 1838 г. в Убыхию, позже дослужившийся до генеральского чина, отмечал: «И вооружение наше тоже было нехорошее. Правда, многие дружинники (гурийцы, прим. С.Х.) имели нарезные, малокалиберные ружья, обладавшие гораздо большей дальностью, чем наши семилинейные, стрелявшие шагов на сто-двести, да и то не каждое. Мы знали, что побережные горцы (черкесы, прим. С.Х.) были большей частью вооружены такими же турецкого или, правильней сказать, английского происхождения ружьями».
Как подчеркивал В. Г. Федоров, «невысокие баллистические качества, незначительная меткость, дальность и скорость заряжания, которыми отличались прежние гладкоствольные ружья», имели своим следствием то, что «войска смотрели на них скорее не как на огнестрельное, а как на холодное оружие». Соответственно, «штыку придавалось громадное значение». Среди причин частых штыковых атак были экономия боеприпасов и стремление «избежать невыгодного соревнования с винтовками горцев».
3 января 1858 г. состоялось значительное боестолкновение между отрядом командующего войсками на Кавказской линии В.М. Козловского (два батальона пехоты и несколько эскадронов) и абадзехами в долине Курджипса (над Майкопом). «В то время, — вспоминал офицер — превосходство горской винтовки пред нашим пехотным ружьем делало подобный бой неравным: мы могли рассчитывать на большую потерю, зная, что горцы не понесут никакой. Позиция их была хороша: скрытые большими деревьями, они не страдали не только от нашего ружейного огня (наши пули к ним почти и не долетали). <...> Благодаря дальнострельности горских винтовок потеря наша была вовсе не соразмерна с уроном противника. По сведениям, доставленным лазутчиками, у них был всего один раненый, тогда как наша потеря превышала десять человек». В перестрелке у аула Дух-хабль в долине Курджипса 13 января 1858 г. потери отряда состояли из «шести или семи офицеров и, если не ошибаюсь, из 40 нижних чинов, выбывших из строя».
Характерно, что черкесы не использовали трофейные русские ружья, рассматривая их только «как сырье для изготовления металлических предметов». «Все ружья, — писал в 1858 г. Т. Лапинский, — которые попадают им в руки, сейчас же переделываются ими на свой лад; они чувствуют почти отвращение к тяжелым мушкетам».
Таким образом, вооружение адыгского воина отличалось повышенным качеством в сравнении с регулярными, принятыми на вооружение образцами передовой европейской армии, каковой являлось русская армия этого времени. Но это было вооружение традиционного воинского общества, мало приспособленное для организации регулярной армии. Черкесское оружие изготавливалось под конкретные требования, было предметом большой индивидуальной заботы, хранилось в водонепроницаемом чехле. Умению стрелять в комплексе с большим числом навыков владения оружием человек обучался с раннего детства и практиковался до смерти. Ополчение из таких природных стрелков всегда могло дать серьезный отпор. Так, в начале июля 1861 г. меткий и интенсивный огонь ополчения абхазов-псхувцев и убыхов заставил отступить Бзыбский сводный отряд войск. «Горцы неподражаемо хорошо умели преследовать рассыпным строем. — Вспоминал И. Дроздов. — Такой образ ведения войны и обратился у них в систему».
На основе статьи: С. Х. Хотко - ЧЕРКЕССКАЯ ВИНТОВКА И РУССКИЙ ШТУЦЕР: СОРЕВНОВАНИЕ ЛЮДЕЙ, ТЕХНОЛОГИЙ
И ПОЛИТИЧЕСКИХ СИСТЕМ. МИР ОРУЖИЯ:
ИСТОРИЯ, ГЕРОИ, КОЛЛЕКЦИИ. Сборник материалов VI Международной научно-практической конференции 3 – 5 октября 2018 г.
(продолжение следует)
Ссылка на - вконтакте - https://vk.com/historycircassians