оглавление канала
Тут в дело вступил Михась. Опасливо косясь на нас с Федором (охотник все еще держал мои руки, правда, уже без особого усердия. И приди мне охота повторить… В общем, все было понятно), он заговорил строгим голосом. Думаю, подобная строгость была не в его характере, поэтому его голос звучал больше напугано, чем строго.
- Ты чего, девка, белены объелась?! Чего на людей кидаешься?! Между прочим, это друг Одина. И он пришел рассказать, что с ним стряслось. А ты… Вот люди…! Безо всякого понятия! – И он досадливо махнул рукой, словно это я не Елезарову засветила, а ему, Михасю.
Я сердито вырвалась из объятий Федора и, зло сверкая глазами, прошипела:
- С каких это пор этот аспид другом Одину стал? Помнится мне, последняя наша встреча была совсем не дружеской…
Елезаров как-то грустно посмотрел на меня, и проговорил с легкой усмешкой:
- После той встречи много чего случилось и много чего изменилось. Жаль Олега здесь нет, он бы тебе рассказал. И он оказался у Копейщиков вовсе не по моей вине. Его управляющий узнал по фотографии из его личного дела. А еще, если я правильно понял, Эдик засек ментальный след Олега, когда он работал дворником. Эдик из элиты Копейщиков и очень силен. Конечно, он тогда не знал, что ментальный след оставил именно Олег, но всплеск засек. И стал проверять всех новых работников. Их, кстати, не так и много. Всего-то двое. А тут и дело Олега подоспело. Шрам его очень заметен. Такую примету трудно пропустить мимо…
Он говорил торопливо, не глядя на меня, а у меня в голове была каша. Что это за тарабарщина такая? Какой такой управляющий? Какое личное дело? Чем больше он говорил, тем запутаннее становилась информация. Кстати, не понимала ничего не я одна. Все присутствующие тоже были не в курсе. Это явно читалось на их лицах. Я потрясла головой, и, выставив руки вперед (чем вызвала несколько нервную реакцию всех остальных), перебила Елезарова:
- Стоп, стоп, стоп… Давай сначала и по порядку, со всеми подробностями. Я только прибыла и поэтому слегка не в курсе всех ваших дел. Но для начала, так сказать для полноты картины, расскажи-ка нам, как ты умудрился в друга переквалифицироваться? – Елезаров нахмурил брови и открыл было рот, чтобы мне что-то возразить. Не нужно было обладать ментальными возможностями, чтобы понять, что именно. Поэтому, подняв руку, я спокойно проговорила. – Не стоит мне говорить о нехватки времени. Ты коротенько. Я пойму, не волнуйся. А препирательство займет намного больше времени, так что, если ты торопишься, то лучше начать говорить прямо сейчас, безо всяких твоих эмоций. – А потом задушевно, с ласковой улыбкой добавила. – Ты пойми, пока я не пойму всей ситуации и ваших с Олегом отношений, я не поверю ни одному твоему слову. Так что, начинай…
Наталья, видя, что наша дальнейшая беседа не предполагает продолжения военных действий, тяжело вздохнув, громко проговорила:
- Ну вы тут пока поговорите, а я пойду чаю еще вскипячу… - Поняв, что на нее никто не обратил внимания, так как все смотрели только на Елезарова, добавила вполголоса, - заодно и магазин на учет закрою…
Елезаров хмуро обвел нас взглядом, но Михась с Федором меня поддержали суровым молчанием и горящими вопросами во взглядах. Рассказчик покачал головой, будто сокрушаясь по поводу нашего упрямства и неразумности, и начал свой рассказ. По правде говоря, все, что я услышала от него, особого доверия мне не внушало. Но как бы я на относилась к рассказчику, закономерность логики я отвергнуть не могла. Всплыла в голове некстати фраза великого греческого философа Сократа: «Платон мне друг, но истина дороже». Впрочем, почему же некстати? Как раз даже очень кстати. Я подумала, что если Олег встречался с Елезаровым здесь, то есть, привел его САМ к своим друзьям, то значит… Что это значит? Безвыходность ситуации, или поверил этому типу. Думаю, что микс, то бишь, смесь того и другого. В общем, особенно доверять Елезарову я не собиралась, но и совсем не верить тоже не могла.
Пока он говорил, я попыталась его легонько пощупать. Он почувствовал мое мысленное прикосновение и инстинктивно сразу закрылся. Но все, что мне было нужно, я узнала. По крайней мере, сейчас он был вполне искренним. То, что Елезаров дал Олегу защиту от их адских машин, меня слегка воодушевило. Хотя он и не говорил о реальных причинах, почему он это сделал, я подозревала некие корыстные намерения со стороны нашего нового друга. Подробностей своей биографии он не раскрывал, но я тоже не вчера родилась. Еще при нашем первом знакомстве я заподозрила в нем бывшего работника каких-то спецслужб. И, думаю, я была недалеко от истины. Когда он стал рассказывать о последних событиях, произошедших на комбинате, я навострила ушки. Все, что он сейчас рассказывал, было очень важно. Каждая мелочь, каждая деталь. А Елезаров меж тем рассказывал:
- Они знали, что между беглым зэком Красавчиком и Одином существовала какая-то связь…
При имени Красавчика Михась с Федором как-то напряглись, причем, Михась возбудился сильнее, чем хакас (слава Богу, я, наконец-то, определилась с национальностью охотника, плюнув на деликатность и задав ему соответствующий вопрос), но рассказ Елезарова не прервали, в отличие от меня. Я, не сдержавшись, слегка прищурилась, и не без яда в голосе спросила:
- Интересно… И откуда это они узнали об этой связи?
К моему удивлению, Елезаров ответил виноватым голосом:
- Я рассказал… Я не помнил, ЧТО произошло за вратами, но хорошо помнил, что было до. Тогда я еще не мог понять, что со мной происходит, хотел разобраться, но вовремя понял, что Копейщики мне в этом не помощники.
Ехидные замечания так и вертелись у меня на языке, но я сдержалась, понимая, что таким образом уведу разговор из конструктивного русла в область эмоций. А сейчас этого не нужно было делать. Результата не будет. Поэтому, в ответ на фразу Елезарова я только хмыкнула и кивнула головой. Мол, рассказывай дальше.