В тот день Марина собралась сделать генеральную уборку. Пыль и хаос уже не один день мозолили ей глаза, но работа не позволяла ей добраться до домашних дел.
Странная старушка под окном
Оставалась ещё одна комната, когда Марина поняла, что выдохлась. Надо чаю попить с конфеткой – авось силы появятся. Поставив чайник, женщина выглянула во двор. Было морозно, на окне узоры, снежок метёт. А на скамеечке под окном – какая-то старушка. Не местная.
Марина успела выпить чай, доделать уборку, начала варить суп, а старушка всё не уходила. В конце концов Маринина душа не выдержала. Женщина наспех накинула зимнее пальто и выбежала на улицу.
- Добрый день, – поздоровалась она. – Я живу на первом этаже и уже несколько часов за вами наблюдаю. Может, вам помочь чем-нибудь?
Старушка, казалось, обрадовалась неравнодушной жительнице.
- Я жду вашу соседку. Наталью Лесникову из второй квартиры. Звонила в дверь – никто не отвечает.
Наталья? Лесникова? Так это же Маринина приятельница! Тут же было решено, что подождать Наталью, которая была на смене, можно и в тепле.
Гостья, представившаяся Ниной Павловной, была приглашена в квартиру. Вновь поставили чайник. На столе появились клубничное варенье и пряники. Наконец женщина догадалась спросить:
- А кем вы Наташе приходитесь?
Незнакомка замялась, а потом ответила:
- Я подруга её матери.
Марина тут же смутилась и даже несколько отпрянула. Только этого не хватало! Дело в том, что уж кого-кого, а свою мать Наташа на дух не переносила. Она отдала девочку в детский дом, когда той было пять лет, да так и не забрала из казённых стен.
- Что-то не так? – поинтересовалась старушка.
- Как бы вам сказать. Мать Наташа не жалует, и я её понимаю.
На плите весело засвистел чайник. Старушка намазала на булку варенье и с аппетитом стала причавкивать.
Лишний ребёнок
Наташа въехала в их дом лет десять назад, не меньше. Марина к тому времени уже жила здесь четыре года, обзавелась семьёй, растила дочку Наденьку. Наталья же была одна.
Поначалу Марина сторонилась угрюмой женщины, но однажды случай свел их вместе. Соседка этажом выше уехала в отпуск, а пока её не было – прорвало трубу в её квартире. Затопило всех соседей на первом этаже – Марину с Наташей в том числе. Тогда-то, вооруженные тряпками и швабрами, они и познакомились. Оказалось, Наташа не такая уж и угрюмая, а её неразговорчивость вполне объяснима. Жизнь непростая выдалась!
Оказалось, Наташа родилась за тысячи километров от столицы, в небольшом селе. Когда девочка появилась на свет, у её матери уже было пятеро детей. Шестую девочку семья никак не могла потянуть, но отчего-то решила оставить.
Первые пять лет своей жизни Наташа помнила отрывками. Отец часто пил: в пьяной агонии мог и на жену, и на детей руку поднять. Мать, женщина бесхарактерная, всё время плакала да молилась. Одним словом, дети здесь были предоставлены самим себе.
- Видимо, когда мне стукнуло пять, родители решили, что нечего со мной больше возиться. Отдали меня в детский дом. Но это место так и не стало мне родным, понимаешь? – со слезами на глазах рассказывала Наташа.
Тени прошлого
Марина, узнав историю соседки, прониклась к ней ещё больше. Из-за тяжелого детства повзрослевшая Наташа и собственную семью не сумела завести. Сначала путалась с какими-то сомнительными кавалерами, позже пыталась вытащить из беспробудного пьянства свою первую любовь – Володю. Как и ожидалось, не получилось. Тогда-то Наташа и решила перебраться в столицу, где она была уверена, уже никто её не достанет. Тени прошлого остались в далёком глухом селе.
Сначала Наташа устроилась уборщицей в магазин. Потом трудолюбивую девушку заприметил хозяин и поставил кассиршей. Позже она и вовсе умудрилась дорасти до управляющей. Зарплата была неплохой, благодаря чему вскоре удалось сменить комнату в коммуналке на однокомнатную квартиру. Здесь, в панельной пятиэтажке Наташа и познакомилась с Мариной.
Закончив свой рассказ, Марина обнаружила, что Нина Павловна вытирает нахлынувшие слёзы.
- Вы не переживайте, сейчас у Наташи всё хорошо, – тут же успокоила старушку Марина. – Год назад она наконец встретила мужчину. Столяр, он сначала Наташе с мебелью помогал, а сейчас вместе живут, о детях мечтают.
Наконец Марина догадалась спросить:
- А где же сейчас Наташина мама? Жива?
Пожилая женщина невидящим взором уставилась в окно. Она как будто вспоминала что-то.
Без надежды на встречу
О своей подруге, Наташиной маме, Нина Павловна рассказывала неохотно. По словам старушки, несчастная женщина любила дочь не меньше остальных детей. Но понимала, что в семье её ждёт беспросветная жизнь. Наташа росла щупленькой, болезненной. Мать боялась, что однажды муж, ошалев, накроет её своим кулаком, и от девочки ничегошеньки не останется.
- А братья, сёстры? Где остальные пять детей?
Старушка махнула рукой.
- Разъехались. Разбрелись по необъятной стране, не желая знать своей никчемной родни. Даже на похороны отца не приехали.
- Выходит, Наташина мама сейчас совсем одна?
- Получается, что так.
Нина Павловна вновь смахнула слезу платочком. Потом вдруг взглянула на часы и заторопилась. Марина ей объяснить: совсем скоро придёт домой Наташа. Но та, прождавшая дочь своей подруги весь день, теперь отчего-то спешила.
Она наскоро повязала платочек, накинула пальто – по ощущениям совсем не зимнее. Долго пыталась справиться с молнией на сапогах. Марина заметила, что на одной руке у женщины нет мизинца.
В дверях Нина Павловна остановилась. Она показалась Марине такой маленькой, морщинистой и несчастной, что захотелось её обнять.
- Вы передайте Наташе, что мама её всегда любила. И бросила, быть может, только потому, что надеялась – в той, другой жизни ей будет лучше.
- Может, они ещё увидятся?
- Вряд ли. Она серьёзно больна – сердце и почки.
Старушка на секунду задумалась. Потом она спросила:
- Как думаете, Наташа смогла бы простить мать?
Марина хотела было соврать, чтобы незнакомка принесла больной женщине хорошие вести. Но лгать никогда не умела.
Былого не вернешь
Марина долго не могла найти себе места. Наконец около соседней квартиры загремели ключи. Наташа стояла, нагруженная пакетами из магазина.
- Что случилось?
- Понимаешь, к тебе приходила женщина. Говорит, подруга матери.
С каждым словом Наташа бледнела всё больше.
- Вряд ли у матери могли быть подруги, – процедила она. – Да и по всем подсчетам давно уже должна была умереть – здоровье слабое. Сердце, почки.
Марина замерла.
- Подожди, а как зовут твою мать?
- Нина Павловна.
- А руки? Ты помнишь её руки?
- Руки как руки. Неухоженные, костлявые. На одной и вовсе пальца нет – она рассказывала, как в детстве засунула его в отцовский станок для обработки дерева.
Марина села.
- Ой, Наташка, что же я наделала?!
Подруга рассказала ей обо всем. Наташа слушала хмуро, но обвинять не стала.
- Раскаялась кукушка! – беззлобно проворчала Наташа.
Марина пыталась узнать, что же теперь подруга собирается делать. Ведь матери вот-вот не станет! Неужели той не хочется её повидать, поговорить напоследок?
Наташа помотала головой.
- Нет. О чем говорить, да и вообще, былого не вернешь.
В ту ночь Марина никак не могла заснуть. А когда сон, наконец, одолел её, женщине приснилось бескрайнее снежное поле. По нему брела одинокая старушка. На ногах – худые сапоги, на голове – старенький платок. В груди – несчастное больное сердце.