...Вообще-то забывать людей, которыми страна может и должна гордиться, это по-нашему, это по-русски. Николай Дмитриевич Артамонов может служить таковому утверждению нагляднейшим примером. Он происходил из «обер-офицерских детей Московской губернии» и дослужился до чина генерала от инфантерии и члена императорского Военного совета. Карьера, о которой только могли мечтать представители куда более именитых фамилий. И при этом его можно смело можно включить в число создателей школы российской военной картографии.
Итак, из «обер-офицерских детей»... Для большинства наших современников подобное словосочетание ничего не говорит. Между тем, в XIX веке на государственной службе людей подобного социального статуса насчитывалось немало. Дело в том, что мужчине-разночинцу, который дослужился до определённого офицерского чина, присваивалось только личное дворянство, которое он мог передать по наследству лишь старшему сыну. Остальные сыновья на всю жизнь оставались «обер-офицерскими детьми», то есть на них так и лежала печать какой-то неполноценности. Скажем, девушку с подобным ярлыком, у которой брат являлся офицером, могли принять в офицерском обществе именно благодаря чину брата, но брак с ней для сослуживцев брата являлся явным мезальянсом.
В этих условиях для Николая открывался только один путь - в армию. Лишь там он мог рассчитывать на то, чтобы сделать хоть какую-то карьеру.
Кроме того, нельзя не учитывать ещё одно обстоятельство. Родился будущий генерал 26 октября (ст. ст.) 1840 года. Севастопольский позор пришёлся аккурат на его совершеннолетие. Всенародный патриотический подъем, вызванный этим поражением, восшествие на престол молодого энергичного Александра II, ставившего перед собой цель вернуть России былую славу... Нет, иного пути, как ратное служение Отечеству, Николай избрать себе не мог. Особенно если учесть его личные данные: трудолюбие, стремление к самоутверждению, желание чего-то добиться в этой жизни, напористости – всех этих качеств у него хватало...
…Над данной публикацией я работал долго – начал я её в ту пору, когда интернет не вошёл в нашу жизнь, и первые сведения о своём герое я получал по почте обыкновенной, в конвертах. То есть, однажды написанный текст на протяжении многих лет я дополнял и шлифовал. Какие-то фрагменты так и оставались в первозданном виде, а некоторые приходилось уточнять, по мере того, как становились известны новые факты о судьбе моего героя. В частности, на ряд неточностей мне указал Валерий Глушков – автор фундаментального биографического исследования «Николай Дмитриевич Артамонов – военный геодезист и картограф».
В свете вышесказанного отмечу, что написанное о Николае Дмитриевиче выше – совершенно правильно, однако впоследствии я узнал некоторые дополнительные подробности его биографии. Дело в том, что отец нашего героя – участник декабристского выступления. Ветеран Отечественной войны 1812 года и Заграничного похода Русской армии, он в какой-то момент примкнул к Северному обществу. После разгрома восстания на Сенатской площади, некоторое время находился под следствием, в ходе которого содержался в крепостном каземате, где здорово подорвал здоровье. Следствие определило, что участие Дмитрия Петровича не отличалось активностью, и его освободили. В отличие, между прочим, от его брата Андрея, которого лишили дворянства, разжаловали и сослали в Оренбургский край…
Так вот, отец Николая Дмитриевича умер вскоре после рождения сына. Заботы о мальчике взял на себя его дядя, Павел Петрович Артамонов, генерал-майор и Георгиевский кавалер, который и направил его по жизненному пути, о котором я взялся рассказать…
И вот в 1859 году Николая Дмитриевич выпускается «из фельдфебелей Александровского Сиротского кадетского корпуса» и «направлен поручиком в 3-й Гренадерский стрелковый батальон с прикомандированием к Николаевской инженерной академии». Казалось бы, у него обозначилась трудная и постепенная карьера армейского офицера, которому, не имевшему высоких покровителей, придётся с трудом карабкаться от ступеньки к ступеньке по служебной лестнице и на плечи которого возляжет необходимость содержания семьи на не столь уж щедрое жалование младшего офицера. Вспомним героев купринского «Поединка» – и параллель с нашим героем обозначится вполне наглядно.
И вдруг...
Вдруг разразилась катастрофа. Даже такая более чем скромная карьера юного честолюбивого поручика оказалась под угрозой.
Однако, как то нередко случается в жизни, благодаря этой катастрофе в судьбе человека произошел крутой поворот – и российская разведка обрела талантливого организатора агентурной работы.