Александр Петрович Жуков прошёл обе чеченские кампании. Он парашютист высокого класса (более 6500 прыжков). На его счету – несколько десятков вылетов и десантирований в тыл противника для поиска и спасения экипажей сбитых самолётов и вертолётов; эвакуации окружённых военнослужащих, экстренного вывоза раненых с поля боя.
30 января он вылетел в район Аргунского ущелья, возглавив поисково-спасательную операцию по спасению окружённой разведгруппы 752-го полка 3-й мотострелковой дивизии. В районе населённого пункта Харсеной они попали в окружение значительно превосходящего в живой силе противника и пытались пробиться, имея на руках троих тяжелораненых товарищей.
Жуков вывел на разведгруппы 2 транспортных вертолёта Ми-8, под прикрытием звена вертолётов огневой поддержки Ми-24. На лебёдке он спустился на землю, а затем – отправил вверх одного из тяжелораненых разведчиков.
Но дальше работать не было возможности: подоспели боевики и открыли по низко зависшему вертолёту шквальный огонь. Александр Петрович приказал вертолётчику уходить, а сам остался на земле.
Произведя корректировку огня ударных вертолётов по боевикам, Жуков обеспечил прорыв группы из вражеского кольца. Им удалось оторваться от боевиков, спрятаться, и на следующий день, 31 января, по вызову вертолёты прибыли вновь.
На этот раз в них удалось эвакуировать почти всех разведчиков. Боевики, по шуму вертолётов определив место эвакуации, подоспели вновь и своим плотным огнём не дали закончить дело. Опасаясь, что «духи» собьют набитую людьми винтокрылую машину, Жуков велел лётчикам уходить. А он сам, его подчинённый капитан Анатолий Могутнов и спецназовец Дмитрий Бегленко попали в плен к банде полевого командира Салаудина Тимирбулатова.
Избиениями от них добивались осуждения перед камерами политики России в Чечне, выдачи кодов вызова российских вертолётов, а также перехода в ислам. Тимирбулатов носился с таким коварным планом: требовал, чтобы Жуков вызвал по рации вертолёты, наврав, что они с товарищами бежали от боевиков, а боевики бы эти вертолёты расстреляли… Но все трое стойко выдержали этот мучительный прессинг, и на сотрудничество с врагом не пошли.
«Сильно ослаб Могутнов. У него была перебита плечевая кость, – вспоминал Александр Петрович, - а я свои пули доставал сам. Раны воспалились. Но я всё время повторял: «Плен – дело временное, нам надо выжить».
Могутнова и Бегленко 27 февраля обменяли на боевиков, при очередном обмене пленными. А Жукова, как подполковника, старшего офицера, – придержали, намереваясь выторговать за него что-то существенное, или кого-то покрупнее.
В ожидании решения своей участи, Александр Петрович выполнял по указке боевиков различную чёрную хозяйственную работу. Избиения и издевательства сменялись задушевными беседами: прими ислам, и твои мучения кончатся – заживёшь, как нормальный человек.
Жуков тянул волынку, отвечая, что ему уже 40 лет, и в этом возрасте трудно решиться на смену религии. Просил дать время на изучение Корана.
У Тимирбулатова подполковника забрал более влиятельный главарь боевиков Арби Бараев. В его отряде Жукову пришлось встретиться с самим Хаттабом. Тот был краток.
«Принимаешь ислам? Да или нет?» – спросил через переводчика с таким видом, что Жуков понял: если сейчас скажет: «Нет» – получит пулю в лоб. Спас его местный «полевой имам» тут же быстро разъяснивший Хаттабу: русский уже готов принять мусульманскую веру. Полевого командира подобный ответ устроил, и он потерял интерес к пленнику.
Наконец, Бараев нашёл, кого потребовать у федеральных сил в обмен на подполковника Жукова. Он заставил Александра Петровича позвонить жене. Она потом рассказывала, что ей снился сон, будто муж заходит домой с огромным чёрным лохматым псом и говорит: «Я их сделал, я вернулся домой». И сразу – телефонный звонок. Она узнала его голос: «Рита, не перебивай, слушай и делай, что я скажу. Я в плену…» и далее – требования и инструкции Арби Бараева по обмену пленными, которые надо сообщить командованию федеральных сил.
Обмен пленными был назначен. Но по квадрату, примыкавшему к условленному месту, вдруг начала бить артиллерия (по другой версии – авиация) федеральных сил. Боевики восприняли это как обман и срыв договоренности. А это началась операция федеральных сил по освобождению Аргунского ущелья.
В марте 2000 года Жуков попал с боевиками в село Комсомольское, где крупные силы боевиков под командованием Руслана Гелаева отбивались от федеральных сил, которые старались их заблокировать. Тяжёлые потери несли обе стороны.
В ночь с 19 на 20 марта 2000 года группа боевиков, пробираясь из села в горы, очень опасалась растяжек и мин. Поэтому пустила Жукова впереди себя в качестве живого щита. Попав под перекрёстный огонь, Жуков получил четыре тяжёлых пулевых ранения – в оба предплечья, в коленную чашечку и в грудь.
При этом он упал в ледяную речку Гойта, что спасло его от болевого шока. Превозмогая боль, он закричал: «Я свой! Подполковник Жуков! Был в плену! Помогите!» Чудом выжившего офицера вытащили и доставили в госпиталь бойцы Вологодского СОБРа.
Доставили в критическом состоянии. По словам военврача центрального госпиталя СКВО Владимира Шачкина, Александр «был расстрелян в буквальном смысле этого слова. У него были две остановки сердца, клиническая смерть».
Но, вопреки всему, Жуков выжил. И не только выжил, но и вернулся на службу!
С Вами был Владимир, канал «Две Войны». У меня есть 👉 сайт , 👉 Одноклассники, 📍YouTube, Телеграм. Пишите своё мнение!
Как Вы считаете почему боевики заставляли пленных принять свою религию?